Черные орхидеи (сборник) - Стаут Рекс - Страница 39

• Предыдущая
• 39/58
• Следующая

Но Шэтак нимало не смутился. Более того, он попытался пойти в контратаку и укоризненно произнес:

– Послушайте, не надо думать, что мы зря едим свой хлеб. Мы, точно так же как и вы, по мере сил пытаемся исполнять свой долг. Иногда мне кажется, что было бы неплохо взять вооруженные силы под наш контроль, скажем, на месяц…

– Боже всемогущий, только этого еще не хватало!

– …а генералам с адмиралами дать на тот же месяц покомандовать в Капитолии. Вне всякого сомнения, и вы, и мы многому научимся. Уверяю вас, генерал, я прекрасно понимаю, что это дело строго конфиденциальное. Я даже не упомянул о нем членам нашего комитета в Конгрессе. Я счел своим долгом обратиться за советом к вам.

Судя по взгляду Файфа, речь Шэтака ни на йоту не смягчила генерала.

– Вы получили письмо, – сказал он.

– Именно так, – кивнул политик. – Анонимное, без подписи. Отпечатанное на машинке. Возможно, это работа сумасшедшего. Скорее всего, именно так, однако я решил, что было бы неразумно игнорировать его.

– Вы позволите взглянуть на это письмо?

– Оно у меня, – вмешался полковник Райдер.

Он извлек из-под пресс-папье на столе бумагу и, сделав несколько шагов по кабинету, протянул ее своему начальнику. Однако генерал был занят – шарил по карманам – и потому даже не посмотрел на листок.

– Я оставил очки наверху у себя в кабинете. Читайте, что там.

Райдер подчинился:

– Любезный сэр!

Я обращаюсь к Вам в силу того, что, по моему разумению, именно вашему следственному комитету предоставлены полномочия расследовать дела подобного рода. Как Вам известно, в чрезвычайной обстановке, вызванной войной, армии доверяют секреты различных производственных процессов. Вполне вероятно, что подобная практика в данных обстоятельствах вполне оправданна, однако кое-кто прибегает к ней также и для достижения преступных целей. Часть секретов, которые на данный момент не запатентованы и не находятся под защитой авторских прав, передаются тем, кто собирается их использовать в конкурентной борьбе после окончания войны. Законные владельцы лишаются собственности стоимостью в десятки миллионов долларов.

Доказательства происходящему будет сложно отыскать, поскольку злоумышленники введут в систему производства украденные новшества только после войны. Подробностей я Вам не сообщаю, однако честное и тщательное расследование непременно выведет преступников на чистую воду. Посоветую Вам только отправную точку: смерть капитана Альберта Кросса, служившего в военной разведке. Согласно официальной версии, позавчера он случайно выпал или же намеренно выбросился с двенадцатого этажа отеля «Баском» в Нью-Йорке. Но действительно ли это так? Установите, что капитан Кросс расследовал и что именно ему удалось выяснить? С этого и начните.

В кабинете повисла тишина. Гробовая.

– Толково написано. Складно, – прочистив горло, заметил полковник Тинкхэм тоном учителя, который хвалит школяра за хорошее сочинение.

– Позвольте взглянуть, – попросил Вульф.

Райдер передал ему листок, а я встал, пересек кабинет и, подойдя к боссу, заглянул ему через плечо. Тинкхэм и Лоусон последовали моему примеру. Вульф любезно держал письмо так, чтобы нам всем было видно. Оно было отпечатано на самом обычном листке качественной дорогой бумаги. Автор разместил текст аккуратно посередине, набрав его с одинарными пробелами. Ни ошибок, ни помарок. В силу многолетней привычки подмечать детали я обратил внимание на две особенности печатной машинки: буква «с» располагалась чуть ниже уровня строки, а буква «о» была немного смещена влево (например, в слове «этого» она слегка налезала на букву «т»). Когда Тинкхэм и Лоусон отошли в сторонку, я все еще всматривался в текст. Наконец Вульф отдал мне письмо, чтобы я вернул его Райдеру.

– Тоже мне гражданин, – фыркнул Лоусон, опустившись на стул. – Мог бы все выложить как на духу, а вместо этого ограничился одними намеками.

– То есть дело можно закрывать и расходиться. Я правильно понял, лейтенант? – с сарказмом в голосе поинтересовался Файф.

– Сэр?

– Я спрашиваю: ваш вердикт окончательный или вы все-таки дозволите нам продолжить?

– Прошу прощения, сэр. – Лоусон покраснел. – Я просто заметил…

– Чтобы замечать, лейтенант, надо смотреть и слушать.

– Так точно, сэр.

– Если позволите… – начал полковник Тинкхэм.

– Да, говорите.

– Я насчет письма. Обратил внимание на кое-какие интересные детали. Анонимный автор явно человек неглупый и хорошо образованный. Кроме того, он прекрасно управляется с печатной машинкой. Или же он диктовал письмо машинистке, что весьма маловероятно. Посмотрите, какие ровные поля справа. А деление текста на абзацы…

Тут Вульф что-то буркнул, и Файф моментально перевел на него взгляд:

– В чем дело?

– Все нормально, – отозвался мой босс. – Хотя, честно говоря, я бы не стал возражать, если бы этот стул был побольше и сделан с умом. Если обсуждение проблемы и дальше будет оставаться на уровне детского сада, предлагаю присутствующим сесть на пол.

– Неплохая мысль. Не исключено, что мы дойдем и до этого, – кивнул Файф и повернулся к Шэтаку. – Когда вы получили это письмо?

– Его мне доставили вместе с остальной почтой в субботу утром, – отозвался политик. – Обычный конверт, адрес отпечатан на машинке, с пометкой «лично». Судя по штампу, его отправили из Нью-Йорка в пятницу, в половине восьмого вечера. Моим первым порывом было отнести письмо в ФБР, но я решил, что это было бы некорректно по отношению к вам. Поэтому я позвонил Гарольду… то есть полковнику Райдеру. Мне все равно нужно было ехать в Нью-Йорк, сегодня за ужином я выступаю перед членами Национальной промышленной ассоциации… Вот мы и договорились встретиться здесь и все обсудить.

– Значит, вы не поставили в известность генерала Карпентера?

– Нет, – улыбнулся Шэтак. – После того как несколько месяцев назад ему пришлось давать свидетельские показания перед нашим комитетом, я, скажем так, не в настроении лишний раз перебегать ему дорожку.

– Но ведь это дело в его компетенции.

– Я в курсе, однако в данный момент его интересы далеки от этой сферы… Или я ошибаюсь? – Глаза Шэтака расширились.

Файф покачал головой:

– Сейчас он заварил кашу в Вашингтоне. А может, и не кашу. Одним словом, кто его разберет, что он там стряпает. Короче говоря, вы передаете письмо нам, чтобы мы провели расследование. Я правильно вас понял?

– Я не знаю, – замялся Шэтак, глядя в глаза генералу, – письмо адресовано мне как председателю одного из комитетов Конгресса. Я приехал к вам, чтобы обсудить создавшееся положение.

– Знаете… – Файф тоже замялся и, подумав, продолжил, тщательно подбирая слова: – Знаете, я мог бы сейчас сказать, что речь идет о безопасности государства в военное время, так что обсуждать нам с вами нечего.

– Не сомневаюсь, что вы и впрямь имели полное право так поступить, – согласился Шэтак, сделав упор на словосочетании «полное право».

Файф смерил его бесстрастным взглядом.

– Давайте поговорим неофициально, без протокола. В этом письме нет ни единого свидетельства того, что его автор действительно располагает полезной информацией. Ни для кого не секрет, что в военном производстве задействованы интересы множества самых разных людей и миллиарды долларов. И здесь, естественно, возможно всякое. Скажем так, чего только не случается, в том числе и такое, на что намекает наш аноним. Одна из задач военной разведки как раз и заключается в том, чтобы по возможности предотвращать подобные эксцессы.

– Разумеется, – перебил его Шэтак, – я и не рассчитывал, что изложенное в письме станет для вас откровением.

– Благодарю, – произнес Файф тоном, в котором не слышалось даже намека на благодарность, – оно таковым и не оказалось. Вы видели розовую штуковину, которую Райдер убрал к себе в стол? Видели. Это граната нового образца. В ней все новое: не только конструкция, но и содержимое. Кое-кто захотел заполучить опытные образцы оружия – и получил их. Нет, речь идет не о вражеских шпионах, по крайней мере, так считаем мы. Расследованием этого дела как раз и занимался капитан Кросс, который погиб на прошлой неделе. Ни один человек на свете, за исключением присутствующих в этом кабинете, не знал, что именно расследовал Кросс. Капитан сел на хвост преступникам. Как именно, нам не известно, поскольку он с понедельника не выходил на связь. Возможно, теперь мы этого так никогда и не узнаем. Майор Гудвин славно потрудился: он расшифровал запись в записной книжке Кросса, запись, показавшуюся нам всем бессмыслицей. Таким образом ему удалось обнаружить гранаты: они были спрятаны в ящике, оставленном Кроссом в камере хранения автовокзала. Я рассказываю вам об этом по двум причинам. Во-первых, в вашем письме упоминается покойный капитан, а во-вторых, мне хочется еще раз подчеркнуть: если автор намерен сообщить нам нечто такое, чего мы не знаем, ему придется попытаться еще раз выйти на связь.

• Предыдущая
• 39/58
• Следующая