Черные орхидеи (сборник) - Стаут Рекс - Страница 23
- Предыдущая
- 23/58
- Следующая
Поскольку надпись гласила «Не входить!», моим первым порывом было немедленно нарушить запрет. Однако я сдержался и постучал. Изнутри донесся мужской голос, поинтересовавшийся, кто именно пришел, и в ответ я крикнул, что мне хотелось бы повидать мисс Амори. Дверь тут же распахнулась настежь.
Похоже, дом 316 населяли жильцы, которые чрезвычайно поспешно делали выводы, не удосуживаясь предоставить собеседнику хотя бы малейший шанс открыть рот. Молодой человек, пропустивший меня в голубятню и прикрывший за мной дверь, не дав мне возможности даже представиться, тут же затараторил: дескать, в ближайшие месяца четыре мне рассчитывать совершенно не на что. Он, мол, готов и даже рад помочь родной стране одержать победу в войне, однако уже отослал целых сорок голубей, так что теперь нужно оставить хотя бы некоторое количество птиц на развод, – и почему, спрашивается, в армии не понимают таких элементарных вещей.
Пока молодой человек говорил, я осматривался по сторонам. Кругом громоздились коробки и мешки. Полки были битком забиты какими-то непонятными предметами. На противоположном конце помещения я увидел дверь с табличкой «Не открывать». На столе стояла проволочная клетка с голубем, а на стуле возле стола сидела девушка. Она смотрела на меня широко раскрытыми карими глазами. Что касается молодого человека, то телосложением он, безусловно, уступал Леону Фюрею. Да и подбородок у него был не такой волевой, но в целом паренек тоже был вполне ничего. Я оборвал его на полуслове:
– Зря тратишь силы, братец. Я сюда пришел не за голубями. Меня зовут Арчи Гудвин, и у меня дело к мисс Амори. – Я протянул ему руку. – Так вы и есть Рой Дуглас? – Мы скрепили знакомство рукопожатием. – А тут у вас миленько. Только прохладно. А вы, значит, мисс Амори?
– Я вас впервые вижу, – отозвалась девушка голосом, который мне сразу понравился. – Мы вроде как не знакомы.
– Еще как знакомы, правда заочно, – заверил я ее. – Впрочем, это не так уж и важно, поскольку в данном случае я лишь играю роль мальчика на посылках. Лили Роуэн хочет, чтобы вы с ней сегодня вечером встретились и поужинали. Именно за этим она меня к вам и прислала.
– Лили Роуэн? – Карие глаза девушки озадаченно уставились на меня. – Но зачем… почему она отправила ко мне именно вас?
– Хороший вопрос, – небрежно произнес я. – Поскольку вы знаете Лили, мне понятно ваше удивление. Вполне вероятно, вы ожидали, что она пришлет за вами бригадного генерала. Увы, в тот момент поблизости были одни только майоры.
Энн рассмеялась, и звук ее смеха мне тоже пришелся по вкусу. Затем она посмотрела на голубя в клетке, на Роя, а потом – снова на меня.
– Я даже не знаю, – неуверенно протянула девушка, – я вообще-то уже поужинала. Но если Лили хочет меня видеть… – Энн встала. – Пожалуй, мне лучше… – Похоже, она приняла решение. – Но я вполне могу добраться сама, к чему вам лишние хлопоты… Вам совершенно необязательно меня…
Надо было во что бы то ни стало увести ее из голубятни. Было совершенно очевидно, что наша беседа совершенно не воодушевляет ни Роя, ни голубя в клетке. После недолгих уговоров Энн все-таки согласилась поехать со мной. Рой проводил нас с фонариком до четвертого этажа, после чего отправился обратно к своим птицам. Затем мне пришлось подождать в холле на первом этаже, пока Энн разговаривала со своей бабушкой и надевала пальто. На все про все у нее ушло меньше пяти минут, и это мне тоже очень понравилось. Когда мы оказались на улице, девушка не взяла меня под руку и не пыталась идти со мной нога в ногу. Благодаря этому она еще больше выросла в моих глазах. На углу мы поймали такси.
Следующее испытание, ожидавшее Энн, было чуть труднее. Когда мы свернули на Пятую авеню, я сказал:
– Теперь я могу говорить начистоту. Суть дела в следующем. Мне хотелось кое-что обсудить с вами с глазу на глаз. Беседа в присутствии Роя и голубя была совершенно исключена. Разговор в вашей квартире также представлялся мне невозможным, поскольку я уже успел познакомиться с вашей бабушкой. Если бы я предложил вам поехать куда-нибудь со мной, вы бы непременно отказались. Вот мне и пришлось выдумать, что Лили Роуэн якобы приглашает вас на ужин. Итак, чем же мы с вами займемся?
– Хотите сказать… Но откуда вы узнали… – Девушка уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
– Секундочку. Вопрос был риторическим. Полагаю, вам доводилось слышать о частном детективе Ниро Вульфе. Я некогда работал у него, но два месяца назад уволился и ушел в армию. Сегодня Лили Роуэн сказала мне, что вы просили ее порекомендовать вам адвоката и она пыталась устроить вам встречу с Ниро Вульфом, но тот был занят. Думаю, я могу вам помочь. Сразу хочу предупредить: у мистера Вульфа масса дел и совершенно нет свободного времени, поэтому, если бы вы могли изложить суть дела мне…
– Вот оно что, – промолвила Энн и посмотрела на меня. Немного помолчала, а потом покачала головой. – Я вам ничего не скажу… я не могу…
– Это еще почему? Вы же, я так понимаю, в беде. Так?
– Да, это так.
– Мало того, вы собирались выложить все адвокату, которого хотели найти через Лили?
– Да.
– Ну что ж, Ниро Вульф один стоит десяти адвокатов. Причем десяти самых лучших адвокатов.
– Но вы же не Ниро Вульф. Вы всего-навсего привлекательный молодой человек в военной форме. – Она снова покачала головой. – Нет, я ничего не смогу вам рассказать.
– Ты малость заблуждаешься, сестренка. – Я решил отбросить церемонное «вы» и перешел на «ты». – Да, я и впрямь очень привлекательный мужчина, но этим дело не ограничивается. Впрочем, ладно. В нашем распоряжении весь вечер. Знаешь, что я тебе предложу? Поскольку мы оба уже поужинали, давай поедем куда-нибудь потанцевать. Между танцами я докажу тебе, насколько умен, попытаюсь заслужить твое доверие, а заодно попробую напоить, чтобы у тебя развязался язык. Соглашайся, ты в любом случае ничего не теряешь!
– И куда же мы поедем танцевать? – рассмеявшись, спросила она.
– Да куда угодно. Давай хоть в клуб «Фламинго».
И я отдал водителю соответствующие распоряжения.
Оказалось, что Энн весьма неплохо танцует. Тем не менее мне так и не удалось добиться от нее желаемого. В зале было достаточно много желающих поужинать, однако я внаглую занял столик в углу, зарезервированный для какого-то дебютанта, собравшегося сегодня выступать. Когда появился владелец столика в сопровождении своей спутницы, я так на него посмотрел, что он счел за лучшее побыстрее раствориться в толпе. Мы с Энн отлично поладили. Врать не буду: вечер мы провели очень душевно, но не будем забывать – я отправился с девушкой в клуб не развлекаться, а по делу, и с этой точки зрения я напрасно потратил время.
Нельзя сказать, что я совершенно ничего не узнал. Например, я выяснил, что голубь в клетке на самом деле был голубкой по имени Диана, обладательницей девяти дипломов и матерью четырех победителей гонки на пятьсот миль. Я узнал также, что Рой Дуглас выложил за эту голубку девяносто долларов и что три дня назад во время тренировочного полета порыв ветра швырнул бедную птичку о печную трубу и теперь она нуждается в покое и уходе. Кроме того, девушка поведала мне о застарелой вражде между матерью мисс Лидс и ее собственной бабушкой, небезызвестной мне миссис Чак. Корни конфликта уходили еще в XIX век. Свара началась вот из-за чего: миссис Чак постоянно подкармливала белок, а миссис Лидс – голубей, причем занимались они этим в парке Вашингтон-сквер. Обе отправлялись туда вскоре после рассвета, проводили там несколько часов, после чего шли по своим делам и возвращались обратно в парк ближе к вечеру. Миссис Чак проводила там больше времени, чем миссис Лидс, нередко задерживаясь до наступления темноты, поскольку белки отправляются спать позже голубей. Таким образом, каждый вечер мисс Чак торжествовала победу, наслаждаясь тем, что ее соперница вынуждена отправляться домой раньше нее. Настоящая война между женщинами вспыхнула 9 декабря 1905 года, когда миссис Чак обвинила мать мисс Лидс в том, что она отравила белок, и требовала, чтобы полиция приняла меры. Эта дата не была и не будет забыта.
- Предыдущая
- 23/58
- Следующая
