Ва-банк! - Суэйн Джеймс - Страница 46

• Предыдущая
• 46/66
• Следующая

Повернувшись к посетителю, она рявкнула:

– Ну что еще?

– Вы переезжаете к Нику? – спросил Валентайн.

– А вам какое дело?

– Просто интересно.

– Да, я переезжаю к Нику.

– Он об этом знает, или вы собираетесь устроить ему сюрприз?

Шерри буквально вытолкала его из дома. Валентайн увидел грузную даму, которая волокла по улице тренажер для бедер – на карточном столике лежали оставленные ею три доллара.

– Позволите дать вам совет? – спросил он у Шерри.

– Проваливай, – и Шерри хлопнула дверью.

– Не спешите продавать дом, – тем не менее посоветовал он и затрусил к своей чуть не добела раскалившейся машине.

На обратном пути Валентайн остановился у офиса Билла Хиггинса на Кларк-стрит и уговорил друга выпить с ним чашечку кофе. Хиггинс выбрал не отличавшееся опрятностью кафе в «Золотоносной жиле» – комплексе развлекательных заведений, которые когда-то составляли самый центр Лас-Вегаса. «Жила» была своего рода исторической достопримечательностью: именно там предавались пороку покорители Дикого Запада. Да и сейчас еще здесь хватало мелких казино и гостиниц, пребывавших, несмотря на неоновые огни и прочие сверкающие атрибуты, в различных стадиях запустения.

– Кофе здесь хороший, но еду, если опасаешься за жизнь, лучше не заказывать, – предупредил Билл, когда к ним подошла унылого вида официантка. – Я сам как-то раз видел здесь парня, который чуть не помер, потому как подавился пончиком с вареньем.

– Спасибо за предупреждение.

Официантка приняла заказ и, еле-еле волоча ноги, отправилась его выполнять. Хиггинс показал на полуразрушенные здания на другой стороне улицы:

– Видишь, вот там, на втором этаже, находится спортзал. Так вот, в свое время в нем тренировались самые крутые парни Вегаса – для них бокс был способом выбиться из гетто. Здесь и Марвин Хэглер – до того, как побить Томми Хернса[33] – тренировался. Тогда таких, как он, тренироваться в «Цезарь» не пускали, а ведь там был кондиционер и все такое прочее.

Валентайн вспомнил тот бой – девять минут истинного героизма, и поднятую рефери руку Хэглера, и Хернса, лежавшего на ринге в глубоком нокауте. Хернс был моложе, выше да и технически сильнее, но у Хэглера была душа победителя.

– А ты видел, как Хэглер тренируется?

– Как-то раз зашел посмотреть. В зале было жарко, как у черта в пекле. Я выдержал минут двадцать, не больше.

– И сколько ж времени Хэглер там провел?

– Три недели.

Принесли их кофе – ведьмино варево, которое Хиггинс попытался усмирить с помощью двух порций сливок и сахара. Валентайн пил черный.

– Ну и как, Нолу нашел? – спросил Хиггинс.

– Пока нет. А у тебя как дела двигаются?

– Да никак. Мы сейчас по уши заняты – из-за этого боя Холифилда в город понаехало игроков по-крупному.

– Слушай, а не мог Фонтэйн, например, съездить в аэропорт и вернуться с толпой туристов?

Хиггинс поставил чашку.

– Интересная идея. Неужели он мог воспользоваться такой наглой уловкой?

– Однажды он такое в Атлантик-Сити уже провернул, – сказал Валентайн. – Поэтому мы за ним не уследили.

– Ты думаешь, Нола при нем?

– Вполне вероятно. Естественно, в гриме, может, в парике – наверняка постаралась изменить внешность.

– И где ж он тогда поселился?

– Трудно сказать. Должен бы выбрать что-то большое, где полно народа, но недалеко от «Акрополя». И пока мы тут с тобой разговариваем, проверяет новые меры безопасности.

– А кем он сейчас может представляться?

– Да кем-то незатейливым, вроде торговца электрическими лампочками из Миннесоты со среднестатистическими 2,4 детишками и преданной супругой. Выкрасил волосы, надел ботинки на толстой подошве, может, бородку отрастил, одет как чучело.

– Ох, как ты его хорошо знаешь!

– Но недостаточно хорошо, чтобы схватить.

– И когда, по-твоему, он снова атакует Ника?

– Скоро. Только дождется, когда в казино будет полно народа – наверное, на следующий день после боя Холифилда. Тогда туда набьется уйма возбужденных людей.

– Есть идеи, как ему это удастся?

– Нет. Но наверняка ему будет помогать кто-то из работников казино.

Хиггинс скривился, словно кто-то двинул ему в солнечное сплетение. Проверять всех служащих казино? Это просто немыслимо. И если кто-то из них вовлечен в заговор, убытки составят миллионы долларов.

– Ты решил меня до могилы довести, да, Тони?

– У нас еще есть время, – сказал Валентайн.

– На что? Подновить резюме, потому что после этого мне точно придется искать новую работу? Слушай, Тони, каждая такая история – пятно на моей репутации. А эта уж точно меня уничтожит.

– Я могу его остановить.

– С чего это ты так уверен?

– Я больше не полицейский. И не обязан соблюдать букву закона, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Официантка так грубо шлепнула на стол счет, что Валентайн даже отпрянул. Подождал, пока она разгневанно удалится, и продолжил: – Дай мне всю информацию, которой ты располагаешь, включая записи телефонных разговоров Нолы.

– Нет, – твердо ответил Хиггинс.

– Почему?

– Предположим, ты все-таки выследишь Фонтану и убьешь его. Тогда я стану соучастником.

Валентайн понял, куда он клонит:

– Значит, я его не убью.

– Обещаешь?

Валентайн кивнул.

– Повтори!

– Обещаю.

Хиггинс допил кофе – до конца, хоть и с брезгливой гримасой. Положил на стол несколько долларов, вытер рот бумажной салфеткой.

– Я заканчиваю в шесть. Зайду потом в «Акрополь» и занесу тебе все, что у меня есть. Принесу и магнитофон, чтобы ты мог прослушать записи.

– Спасибо, Билл, ты меня многим обяжешь.

– Эй, смотри!

Валентайн проследил за взглядом Хиггинса: на другой стороне улицы появились четверо темнокожих гладиаторов в боксерских трусах и майках, с их мускулистых тел тек пот. Шутливый обмен ударами превратился в настоящее сражение, и тут из здания появилась еще одна фигура – выше, шире в плечах, лицо прикрыто капюшоном. Мужчина вмешался в драку, раздавая шлепки открытой ладонью и подталкивая задир к машинам, пока они не запросили пощады.

– Это тот, о ком я думаю? – спросил Валентайн.

– Да, Народный Герой, – сказал Хиггинс. – Я поставил на его победу две сотни. А ты?

Валентайн пожал плечами. Противником Холифилда был татуированный хам, бывший уголовник, который олицетворял собой все то дурное, что происходит со спортом в Америке. Валентайн хотел бы, чтобы он проиграл, но этого желания было недостаточно, чтобы он преодолел в себе стойкое отвращение к спортивным тотализаторам.

– Но ты должен сделать ставку, – настаивал Хиггинс.

Валентайн снова пожал плечами.

– Я серьезно!

– Ладно, назови мне хоть одну серьезную причину, почему должен это сделать.

– Потому что это бой добра против зла, вот почему.

– И ставить на Холифилда – значит творить добро?

– В общем-то да.

Валентайн никогда не смотрел на проблему под таким углом. Тотализатор и денежные ставки вообще проявляли в человеке все самое дурное, но ему никогда не приходило в голову, что, поставив несколько долларов, ты вносишь свой вклад в дело гуманизма. Он встал.

– Я должен это обдумать, – сказал он.

• Предыдущая
• 46/66
• Следующая