Божественная охота - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/81
- Следующая
– Мы говорим именно о том самом манерном вампире, который домогался меня на Новогодье? – с высокомерным пренебрежением удивился Злат.
– Вот тебе еще одно доказательство его мужества, – рассмеялась Элия, а в сознании принцессы мелькнула мысль: «Если серьезно, кажется, пока даже сам Энтиор не знает того, каков он настоящий, без всей этой наносной шелухи изысканных извращений».
– Жаль, нельзя за ним посмотреть, – снова нервно заходил по зале Связист, волнуясь за того, кто, может быть, уже в эти минуты из-за него подвергал себя опасности.
– Мы решили не подвергать принца лишнему риску, – слегка сожалея о пропущенном развлечении, согласился Злат. – Даже на Уровнях есть существа определенного сорта, которые чувствуют мой взгляд.
– Кстати, ты еще не показывал Связисту свою «особую» коллекцию? – уловив, что в разговоре речь ни разу не зашла о Картах Колоды Джокеров, полюбопытствовала у Повелителя принцесса.
– Нет, – отозвался Дракон Бездны, задумчиво хмурясь. – Только процитировал пророчества. Я решил подождать тебя, дорогая, дабы рассказ о Колоде сопровождался пояснениями очевидицы событий, способной рассказать о путях появления каждой Карты. Вся полнота представления очень важна для Сил, тем более для этой.
Весьма удивившись терпеливости Связиста (тот ответил ей жалобным взглядом из серии «Мне очень хотелось, но у такого типа попробуй попроси того, чего он дать не хочет, вообще забудешь, как слова произносятся!»), Элия весело объявила:
– Тогда, дорогой, тащи из захоронки Карты, будем сплетничать!
Он шел, печатая шаг, по бесконечному коридору Тьмы, такой бездонной и холодной, что без труда можно было разувериться в существовании тепла и света. Призрачные тени вставали за его спиной, плясали по стенам, потолку, забегали вперед, и ни одна из них не была похожа на его отражение. Его то окутывало безмолвие, поглощавшее любой звук, то четкий звук шагов и перезвон шпор на высоких сапогах становились слышны совершенно отчетливо или даже преувеличенно громко. Но никогда нельзя было угадать, в какую секунду безмолвие снова накроет его своим крылом. Впрочем, он нисколько не боялся, ибо давно привык к фокусам замка Темного Братства, поражающим впечатлительных неофитов и подневольных «гостей», которым никогда не суждено было отыскать выход наружу. Но Энтиор давно усвоил, что сама по себе Тьма безвредна, бояться следует не призрачных видений, а живых созданий, прикрывающихся мраком, словно плащом. Он и сам был из тех, кто призван рождать благоговейный ужас пред ночью и сладкую дрожь предвкушения ее неисчислимых соблазнов.
Вероятно, «осознав» бесплодность попыток напугать принца Лоуленда, коридор внезапно свился в кольцо, словно живой, и вывел пришельца прямо к завесе мрака, полыхающей холодным черным огнем. Секунду полюбовавшись эффектным видением, бог решительно шагнул в пламя, только взметнулись полы его странно опаленного с одной стороны, но оттого не ставшего менее эффектным плаща. И вот уже адепт Ловчий, ничуть не пострадавший в черном огне, предстал перед Верховным маршалом Братства.
Бог боли с отчетливой настороженностью понял, что вторично удостоился величайшей чести – личной аудиенции у самого Старика. На сей раз Верховный маршал не сидел в кресле у огня, он разбирал свитки почты, аккуратной горкой лежавшие на левом краю стола в специальных держателях-змейках. Головки животных, злобно поблескивающие красными глазками, казалось, наблюдали за посетителем. Причем Энтиор не смог бы сказать наверняка, живые это создания, порабощенные могучей волей мага, или искусная безделица – творение настоящего мастера. Тонкие пальцы рук, как пара пауков, скользили по многочисленным документам, но при появлении визитера Старик поднял голову от бумаг и благосклонно кивнул адепту, показывая, что ждет доклада, после чего вставил в подставку ножик для вскрытия печатей, сделанный в форме миниатюрного атама.
Энтиор коротко поклонился и тут же гордо вскинул голову, как и подобает истинному созданию Тьмы, гордящемуся своими деяниями. Приблизившись к столу маршала на три шага, чтобы тот получше разглядел его орошенные едва подсохшей кровью кожаные одежды, вампир словно бы в невольной улыбке раздвинул губы и отчитался:
– Он мертв!
– Достаточны ли были его страдания? – уточнил Старик.
– Вполне, – уже откровеннее улыбнулся Энтиор, вспоминая жертву из своих подвалов. – Он ушел лишь тогда, когда я его отпустил. Ни один из моих инструментов не остался без дела.
Маршал поощрил старания адепта небрежным кивком и поинтересовался, не без удовольствия разглядывая кровавые следы на его одеянии и вдыхая запах свежих смертей, чужого ужаса и страданий, исходящий от Ловчего:
– Трудной ли была погоня?
– Нет, – ответил принц. – Я легко взял след, а дичь оказалась не из тех, что бежит от ловца. Наивный простак, слишком верящий в свет, чтобы разглядывать тени за спиной.
– Значит, тебе помог портрет?
– О да, маршал, – потупившись, согласился Энтиор с некоторым смущением. – Но, увы, я не в силах вернуть вам его.
– Почему же? – слегка удивился Старик и с едва заметной иронией, совсем не вязавшейся с жестким блеском глаз, вопросил: – Уж не хочешь ли ты сказать, что потерял вещь или оставил ее себе на память?
– О нет! Я никогда бы не допустил такой глупой оплошности! Я могу возвратить вам лишь то, что осталось от портрета в мирах, – уточнил вампир, не солгав ни словом, ни полусловом (ведь в мирах действительно более не было портрета Связиста, он вместе со своим прототипом пребывал в Межуровнье). – Вот!
Рука Энтиора нырнула в карман и извлекла жалкий комочек каурима, смятый безжалостной дланью Злата. Брови Верховного маршала невольно приподнялись. Старик многое видел на своем веку (вернее – не одном десятке веков), но никогда даже не слышал о том, чтобы над откованным кауримом можно было так надругаться. Ни яростный огонь дракона, ни лава вулкана не плавили стойкий металл.
– Перед тем как я убил жертву, вспыхнуло Темное Пламя, – пояснил вампир, снова говоря правду и только правду. Он даже совершенно честно содрогнулся, вспомнив дыхание всемогущего Повелителя Межуровнья и участь своей одежды и вешалки в будуаре Элии. – К счастью, оно не задело меня, пострадал лишь сам предмет, врученный вами, маршал, и еще плащ. – Энтиор печально продемонстрировал испорченную одежду.
– Стало быть, таков промысел Тьмы, – крутя в руках оплавленный каурим, задумчиво констатировал Старик, пытаясь объяснить даже не столько адепту, сколько самому себе загадку происходящего и не выглядеть при этом полным идиотом. – Мы перестали нуждаться в указующей длани возмездия, и мрак забрал то, что послал нам как знак и помощь в охоте.
– Преклоняюсь перед вашей мудростью, Верховный маршал. – Энтиор и в самом деле поклонился, погладив уцелевшей полой плаща багряный ковер.
– Мы довольны тобой, адепт Ловчий. – Старик холодно улыбнулся и протянул вампиру руку с сияющим на ней черным светом перстнем-печаткой Братства.
Когда-то и от кого-то принц слышал, что перстень маршала, протянутый для поцелуя, не только великая милость и честь, но и последнее средство проверки адептов. Стоило кому-то из них солгать в беседе со Стариком, и поцелуй выжигал губы неосмотрительному лжецу. Положив одну руку на медальон ордена, готовый в любой момент воззвать к Повелителю Межуровнья, вампир не без внутренней дрожи с демонстративной почтительностью коснулся губами камня.
Холодного камня! Замершее было сердце вновь ровно забилось в груди Энтиора: он выдержал испытание.
– Да пребудет с тобой Тьма, адепт, ступай, мы подумаем о награде, – благостно напутствовал маршал принца, отпуская его легким взмахом руки. Вторая все еще продолжала сжимать искореженный дыханием Злата каурим.
– Служение – уже есть лучшая из возможных наград, – пылко и с чистой совестью заявил вампир, не уточняя, служение кому и чему он имеет в виду, и покинул кабинет Старика. Энтиор не мог до конца поверить в реальность происходящего: ему не только удалось обмануть самого Верховного маршала и выжить, но и заслужить благодарность! Наверное, сегодня принцу покровительствовали не только все Силы Двадцати и Одной, но и сам Творец! А иначе чем можно было объяснить столь невероятную удачу? Элия, его умница-стради, оказалась права, все и в самом деле получилось, но все-таки где-то в глубине души богу было даже немного жаль, что не пришлось воспользоваться помощью Повелителя Межуровнья. Какой знатный переполох вышел бы в Братстве! Впрочем, принцесса была права и в другом: если уж Энтиор считался доверенным членом организации – это стоило использовать с пользой в настоящем и будущем…
- Предыдущая
- 26/81
- Следующая
