Женщина с глазами кошки - Полянская Алла - Страница 28

• Предыдущая
• 28/66
• Следующая

— Не надо волноваться, я понял!

— Надеюсь, так и есть. А вопрос с Натаном решишь в течение суток. Время пошло, Гарольд! Кстати, чем Тори так понравилась тебе?

— Тем, что не притворяется кем-то другим.

— Как и ты. Опасная привычка.

— Это такой стиль, тетя. Ладно, меня ждут дела. Я попрощаюсь с ней, о’кей?

— Ты неисправим, Гарольд!

Я проскользнула в свою комнату. Неужели он зайдет ко мне? Зашел!

— Плохая девочка! Ты подслушивала, а это нехорошо.

— Почему?

— Потому что… Действительно, а почему?

Его теплые руки обвивают мою талию, и мне как-то… приятно, что ли? Не знаю.

— Я привезу тебе новых кукол.

— Не надо новых, мне были нужны те.

Его губы касаются моих. Даже интересно — он тоже любит мятную жвачку.

— Ты маленькая дикарка. Я найду твоих старых кукол, хочешь?

— Как ты их найдешь? Уходи, ты мне надоел.

— А вот посмотришь! Найду и вернусь.

— Вот когда найдешь, тогда и возвращайся.

Гарольд осторожно целует меня и выходит — тихо, как большой кот. Он и похож на большого хищного кота — своими обманчиво мягкими манерами, движениями, в которых видна скрытая сила, неслышной походкой и непроницаемым выражением глаз.

И я поняла, что мы с тетей Розой попали туда, куда не ожидали. Эти люди просто так не отпустят нас, никогда не отпустят.

* * *

— Глупости, Роза! — Старуха выпрямилась в кресле. — Куда вы пойдете? Согласна, я бываю иногда резкой, но ведь хочу вам обеим только добра.

— Я очень благодарна за все, но…

— Ладно, делай как знаешь. Я вас не удерживаю, у нас свободная страна.

Тетя Роза тогда не знала: нас не отпустили насовсем — нам позволили немного прогуляться. Наверное, и до сих пор так, но мне уже давно нет до этого никакого дела.

Дом показался сквозь заросли внезапно. Такое уж мое счастье — вместо инкских святилищ и храмов узреть среди джунглей мавзолей в испанском стиле.

— Ну, и что это такое?

— Дом. — Луис садится на камень. — Индейцы говорили, что здесь Педро держит тех, кто был в самолете.

Эд вскинулся, как боевая лошадь, застоявшаяся в конюшне. Я уже знаю, что он хочет сказать, а потому скажу первая:

— Мы туда не пойдем.

Но сама-то знаю: пойдем. Бросить здесь пусть и не очень приятных мне людей во второй раз как-то… нехорошо. Собственно, несколько дней назад мне бы подобное и в голову не пришло, но что-то изменилось. Наверное, благородные движения души заразны, как лихорадка, вот я от Эда и заразилась. Упрямо тем не менее произношу:

— Это было бы сумасшествием.

Но мои слова ничего не меняют. Вот непруха! Даже если допустить, что нам удастся вытащить оттуда моих бывших попутчиков, перспектива пробираться сквозь джунгли в обществе четы Брекстонов и мадам Хиксли с сыночком меня не вдохновляет. Но скорее всего нас при попытке их освободить просто поймают и убьют. Так что идти в этот дом нельзя, это попахивает самоубийством.

— Как хотите, но я туда не пойду. Явная же глупость! Луис, послушай меня. Дом наверняка охраняется. Да и где гарантия, что янки там? А даже если там, что нам до них? Эти четверо — крайне неприятные субъекты.

— Ты во всем права, Тори. — Луис встает и берет свой рюкзак. — Но проблема в том, что мы должны пойти туда. Неужели ты не понимаешь?

Я понимаю, оттого и злюсь. Кстати, пора рассказать парням об отравленных пилотах и убитой стюардессе…

— Вероятно, кто-нибудь из них и имеет какое-то отношение к крушению, но ведь нет смысла устраивать падение самолета, в котором находишься ты сам. Думаю, никто из них этого не делал, а стюардесса упала и ударилась, ты просто не заметила. Мы будем осторожны. — Эд заглядывает мне в глаза. — Мы уже один раз бросили их, мы не можем…

— Можем, еще как можем! Вы что, оба белены объелись? Чего нам туда лезть? В доме полно охраны, камер слежения, нас заметят. Мы не знаем ни расположения комнат, ни того, где держат пленников, да и там ли они, тоже точно не знаем. И вы предлагаете мне идти на риск ради людей, ни один из которых не сделал бы того же для меня? Если хотите, ступайте, но оставьте мене свои рюкзаки — они вам больше не понадобятся.

Эд и Луис молча смотрят на меня. Нет, парни, я в такие игры не играю. Поэтому сажусь на камень и делаю вид, что мне все равно. Ну правда же, нельзя идти туда! Это будет ошибкой, исправить которую мы не сможем!

— Что ж, ты права. — Луис бросает мне под ноги свой рюкзак. — Пошли, Эд. Подожди нас здесь, Тори, только не ешь все консервы сразу, а то живот заболит.

— Ты о собственном животе думай, идиот. Вы больные на голову оба!

Они уходят, а я остаюсь. Скоро мне станет одиноко и страшно, но ничего, потерплю. Я изначально планировала идти одна, так безопасней, а связавшись с двумя кретинами, постоянно влипаю в дерьмо. Пропасти, призраки, землетрясения, стрельба… Между прочим, скоро стемнеет, а у меня еще не найдено место для ночлега.

Я достаю театральный бинокль, который всегда вожу с собой. Маленький, но не раз выручал меня. Так, где эти болваны? Ага, вот!

Они спокойно сидят себе за большим камнем. Луис тоже смотрит в бинокль. Благородные рыцари Круглого стола… Сумасшествие Эда заразно, как ветрянка. Вот с чего бы мне-то сидеть здесь? Ведь надо идти! Уже опускаются сумерки, которые будут короткими, но я сижу здесь и смотрю, как парни присматриваются к местности.

Кто-то мягко толкает меня в плечо. Черт подери, нельзя же так пугать людей! Ко мне тихо, по-кошачьи, подкрался большой ягуар, и я обнимаю его за шею и глажу хищную голову. Мы с тобой одной крови…

— Видал, какие у меня спутники? Бросили здесь одну.

Хотя бы кому-то должна же я пожаловаться, и ягуар ничем не хуже остальных. Тоже живое существо, даже мыслящее. Он смотрит на меня ярко-голубыми глазами с круглыми зрачками. У Эда тоже голубые глаза… Ягуар трется головой о мою ладонь и ложится рядом. Меня его общество целиком устраивает.

Я снова берусь за свой бинокль. Вот парни пробираются сквозь заросли, а внизу белеет пижонский дом цвета кокаина, укрытый зеленой черепицей. Ну, и как вы собираетесь в него попасть? А никак! Вас туда приведут!

Четверо в камуфляжных костюмах словно из-под земли вырастают. Один толкает Луиса в спину дулом винтовки, второй лупит Эда под дых. Ага, торжественную часть можно считать закрытой. Я знала, что так будет, потому до сих пор здесь. Собственно, мне понятно, что отправлюсь следом за ними, но еще не сейчас. Пусть им пока набьют их слишком красивые морды, может, сквозь трещины в черепах в их головы проникнет хоть немного ума.

— Видишь чего? Нет? А я теперь должна идти их выручать! Вот скажи, зачем мне это надо?

Ягуар встает и ныряет в заросли, а где пройдет он, пройду и я. Вот только спрячу рюкзаки. Мало ли кто тут шляется, своруют вещи, что тогда? Ищи-свищи…

Я надеваю свой рюкзак — он совсем легкий, да и инструменты не оставлю ни при каких обстоятельствах. А идти надо осторожно, здесь полно всякой ядовитой дряни. Слышно, как возится в гнезде какая-то птица, как паук снует по своей паутине, как шелестит по дереву брюхо питона… И в сумерках все отлично видно. Вот здесь сидели парни, бросившие меня, — мой нос ощущает запах лосьона для бритья, которым недавно пользовался Эд. Пижон! И Луис такой же. Я же их предупреждала! Да пусть бы Хиксли с Брекстонами дальше митинговали, угрожая друг другу судебными исками, нам-то что?

Ягуар метнулся сквозь заросли папоротника, чей-то крик оборвался на высокой ноте, но я не хочу на это смотреть. Я нахожусь около белой стены и вынуждена прятаться — идет охранник. Вот он поравнялся со мной, и мои пальцы становятся твердыми и сильными. Ягуар беззвучно прыгнул ему на спину, располосовав когтями горло. Прощай, амиго, мой пятнистый брат опередил меня, так что ты теперь — его добыча. Хотя я ни в коем случае не советую ему ужинать тобой без предварительной термической обработки.

• Предыдущая
• 28/66
• Следующая