Добыча золотого орла - Скэрроу Саймон - Страница 29

• Предыдущая
• 29/101
• Следующая

Плавт не ответил и бросил на легата быстрый, предостерегающий взгляд. Прежде чем беседа возобновилась, появился посланный за вином раб. Он аккуратно поставил на стол бронзовый поднос, разлил медового цвета жидкость из изящного графина в три серебряных кубка, поставил его на место, повернулся и вышел.

Веспасиан подождал, пока собеседники возьмут кубки, и потянулся за оставшимся. Серебро было прохладным на ощупь, а когда он поднес кубок к губам, его ноздри наполнил насыщенный аромат.

– Вино было охлаждено, – пояснил Плавт. – В реке. Я подумал, что, уж коли выдалась такая жаркая битва, мы заслужили право освежиться. Ну, а теперь тост, – он поднял кубок. – За победу!

– За победу! – повторил Веспасиан.

– За победу… когда она настанет.

Командующий и легат воззрились на императорского секретаря, неторопливо пригубившего вино и аккуратно поставившего кубок обратно на стол.

– Да, действительно превосходно освежает. Перед возвращением в Рим обязательно возьму рецепт.

– А когда ты возвращаешься? – напрямик спросил Плавт.

– Сразу же по окончании кампании. Как только смогу доложить императору, что с организованным сопротивлением Риму на основной территории острова покончено. Когда этот результат будет достигнут, император сможет заткнуть рты всем своим недоброжелателям в сенате. Мы не можем допустить, чтобы повсюду болтали о том, будто война в Британии далека от завершения. Свои шпионы здесь, в легионах, есть не только у меня, но и у противников императора. И ваша задача – сделать так, чтобы они не могли доложить своим хозяевам ничего, что можно было бы использовать во вред Клавдию.

Нарцисс произнес все это, глядя прямо на командующего, который кивнул и сказал:

– Понимаю.

– Вот и хорошо. Давай на сей раз будем честны друг с другом. Скажи мне, как на самом деле обстоят дела после нынешней… битвы? Если принять как данность, что Каратак жив.

– Если он спасся, ему потребуется восстановить силы и зализать раны. Думаю, он укроется в тайной крепости, о которой мы пока не знаем. Даст своим людям восстановить силы, подлечит раненых бойцов и перевооружит войско. Кроме того, Каратак попытается пополнить свое войско и разошлет посланников по всем племенам, чтобы обзавестись новыми союзниками.

– Понятно.

На донышке кубка Нарцисса выступили капли конденсата, и он задумчиво водил кончиком пальца, словно рисуя узор.

– И насколько вероятно, что он найдет себе новых союзников?

– Я в этом сомневаюсь. Спору нет, Каратак большой мастер договариваться и находить друзей, но обстоятельства складываются не в его пользу. Мы бьем его раз за разом, и всем это известно. Туземные воины нам не соперники.

– Ну и что же он будет делать сейчас?

– Каратаку придется приспосабливать свою стратегию к реальным обстоятельствам. Он будет вынужден ограничиться мелкими стычками, нападениями на маленькие гарнизоны, фуражные отряды, патрули и тому подобное.

– И все это, я полагаю, будет постоянно держать в напряжении твои силы, а кампания в таком виде может затянуться до бесконечности?

– Такая возможность существует.

– Это не радует, дорогой командующий.

– Не радует.

Плавт потянулся за графином и долил вина в кубок Нарцисса.

– Вопрос в том, как вы вообще дали ему уйти? Не ты ли убеждал меня в том, что эта битва положит всему конец? Что к концу дня Каратак будет или покойником, или пленником. Но, похоже, вместо этого он продолжит портить нам жизнь. Ничего не изменилось. Император будет недоволен – и это еще мягко сказано. У вас ведь обоих в Риме семьи?

На самом деле то был не вопрос, а утверждение, и оба командира воззрились на него, не скрывая ненависти и ужаса.

– Что ты предлагаешь? – тихо спросил Веспасиан.

Нарцисс откинулся на стуле и сцепил длинные, изящные пальцы.

– Сегодня вы оба потерпели неудачу. Она имеет свою цену, и эта цена должна быть уплачена. Император ожидает этого, и я должен доложить ему, что вами предприняты соответствующие шаги. В противном случае эта плата будет взыскана в Риме. Так что на самом деле особо выбирать не приходится. Итак, почтеннейшие, на кого у нас ляжет позор? Кто виновен в том, что Каратак спасся?

Секретарь императора переводил взгляд с одного военачальника на другого и с бесстрастным лицом терпеливо дожидался ответа.

Наконец командующий пожал плечами.

– Это очевидно. Он бежал через брод, который должен был охраняться. От этого зависел успех моего плана.

Плавт бросил взгляд через стол на своего подчиненного.

– Вина за случившееся лежит на Втором легионе.

Веспасиан поджал губы и выдержал взгляд начальника, но мысли его в это время метались в поисках подходящего ответа. Он понимал, что в сложившейся ситуации его репутация, карьера, а может быть, даже его жизнь и жизнь его близких находятся под угрозой. То же самое, разумеется, относилось и к командующему, однако Веспасиан был достаточно мудр и опытен, чтобы понимать: в данных обстоятельствах тот, кому принадлежит власть в Риме, предпочтет возложить вину на менее значимую фигуру. В качестве виновника больше всего подходит человек, занимающий, с одной стороны, достаточно высокое положение, чтобы послужить примером для других, но не слишком могущественный и влиятельный, чтобы с ним можно было расправиться без нежелательных политических последствий. Некто вроде самого Веспасиана.

На какой-то миг он даже подумал о том, чтобы принять вину на себя, показав тем самым, что по части гордости и достоинства он превосходит командующего, хоть у того и длиннющая родословная. Это доставило бы ему определенное удовлетворение. «Впрочем, – тут же подумал он, – весьма эгоистичное удовлетворение». И в любом случае единственным результатом такого самопожертвования было бы спасение репутации Плавта. Между тем Веспасиан считал, что в конечном итоге именно он в состоянии предложить Риму больше, чем престарелый, растерявший силы командующий. А потом его осенило: какие бы соображения формально ни выдвигались на первый план, главное из них – самосохранение. Так было всегда. И будь он проклят, если позволит кому-то из этих самодовольных аристократов затравить его псами ради собственного спасения. Веспасиан прокашлялся, стараясь, чтобы ничто в его голосе не выдало горечи или страха.

– Замечу, никто не предполагал, что неприятель вообще выйдет к этому броду. Этот план – план командующего, насколько я понимаю, – состоял в том, чтобы три легиона вместе со вспомогательными когортами неотступно преследовали Каратака, дабы вынудить его приблизиться к одной из главных переправ, где мне предстояло дожидаться его с основными силами своего легиона. Третий брод никто серьезно в расчет не принимал, а охранять его предполагалось лишь для того, чтобы не дать уйти за реку немногочисленным беглецам, сумевшим ускользнуть после схватки у первых двух бродов. Никому и в голову не приходило, что Каратак ударит туда всеми своими силами.

– Незначительную вероятность тоже нельзя сбрасывать со счетов, – вставил Плавт. – Приказы были достаточно ясны. Твоим людям было предписано охранять переправы при любых обстоятельствах.

– Это было в полученных мной приказах?

Веспасиан поднял брови.

– Уверен, там еще не то будет, – пробормотал Нарцисс. – Легат, правильно я понимаю, что, по твоему мнению, армия командующего двигалась недостаточно быстро для того, чтобы захлопнуть ловушку?

– Да.

Плавт сердито подался вперед.

– Проклятье, мы двигались со всей быстротой, на какую были способны. Нельзя же всерьез рассчитывать, что тяжелая пехота превзойдет по скорости туземное ополчение. И вообще скорость наших войск тут не главное. Мы загнали противника в западню, и если бы Второй легион исполнил свой долг надлежащим образом, эта ловушка сработала бы превосходно. Веспасиану следовало позаботиться о том, чтобы брод был должным образом защищен. Одной когорты для этого недостаточно: по-моему, это каждому дураку ясно.

– Для выполнения задачи, которая была фактически поставлена, одной когорты было более чем достаточно, – отрезал Веспасиан.

• Предыдущая
• 29/101
• Следующая