Я хочу жить дома (СИ) - Конторович Александр Сергеевич - Страница 14
- Предыдущая
- 14/56
- Следующая
Заговорили же о них после одного случая, произошедшего года два назад…
Некий удачливый атаман, заполучив в свои руки изрядную сумму денег, возомнил себя ровней падишаху. А возомнив, решил эти самые денежки обменять на что-то, признаваемое в данном качестве не только в Диком поле.
Надо сказать, что «официальной» валютой дикопольцев к тому времени уже были карбованцы – напечатанные, кстати, вполне легально в типографии Гознака.
В данную типографию поступил заказ от некоего лица (или группы лиц…) на изготовление в коммерческих целях «расчетных купонов с высокой степенью защиты». И хотя внешне они имели все признаки денежных купюр, официально они таковыми не являлись. Кстати говоря, на них отсутствовали также и обязательные атрибуты этих самых дензнаков – предупреждение о недопустимости подделки. Разумеется, никаким Диким полем и не пахло: заказ поступил из Голландии.
Руководство Гознака потребовало полной предоплаты – она была тотчас же сделана. Пожав плечами, директор отдал приказ о печатании партии «купонов» с предоставленных заказчиком эскизов. За отдельную плату россияне разработали и внедрили сложную схему защиты от подделок – тут им равных попросту не имелось.
«Мы же не госструктуры… – разводил руками представитель заказчика. – И не можем никого привлечь к ответственности за подделку. Вот и стараемся всячески осложнить негодяям жизнь, пусть даже и таким образом. Выйдет подделка плохого качества – этого нам и надобно, быстро заметят. Народ же – он сам разберётся и сам накажет!»
Директор только плечами пожимал: «Ну у вас и народец-то!»
«Дикари… – соглашался представитель заказчика. – Совести и ума совсем почитай что и нет… и не любят, когда их обманывают».
Этого никто не любил – и директор, похоже, сделал вид, что поверил словам своего посетителя. Но в ФСБ таки позвонил. Те, словно черти из коробочки, нарисовались уже через двадцать минут – словно у ворот звонка ожидали.
Изучили документы на заказ, вежливо побеседовали с представителем заказчика и также вежливо испарились.
«Не наша епархия, – сказал директору типографии их старший. – По документам всё в норме, признаков мошенничества не усматриваем, намеков на контрабанду или ещё какой-нибудь фортель противозаконный – тоже нет».
– И что?! – опешив, спросил главный гознаковец. – Мне им отказать?!
– Это уж ваше дело… – развел руками фээсбешник. – Нам они неинтересны – от слова «совсем».
Так или иначе, но заказ был выполнен в срок, и объёмные контейнеры с готовой продукцией вывезли за ворота фабрики.
Качество и скорость исполнения заказа принимающей стороне очень даже понравилось, так что расстались все в приподнятом настроении.
А через пару месяцев карбованцы всплыли в Диком поле – причем сразу на всей его территории.
Операция эта, провернутая очень быстро и совершенно неожиданно, явилась сюрпризом для очень многих. Хотя ряд сопредельных государств воспринял её совершенно отстранённо. Мол, хотят там играть в какие-то игрушки – на здоровье! У нас с ними никаких дел (официально…) нет. Не торгуем ничем (опять-таки – официально), а если иногда и по очень большой нужде (во имя страдающего населения, естественно!), что-то кто-то кому-то и платит – так не карбованцами, а реальными деньгами.
Кстати, очень скоро выяснилось, по какой причине на карбованцах не печатали никаких грозных предупреждений. Они все равно никого бы здесь не напугали! Нашлись такие умники… и очень быстро потерялись… Не только сами – но и члены их семей. И ближайшие соседи, по совместительству работающие охраной. А что? Бизнес – это святое! Я к вам нос не сую, вот и вы в мой карман не заглядывайте.
После того, как загадочным образом сгорел – вместе с особняком, семьей и охраной – очередной такой вот умник, карбованцы можно было хоть в увеличенном виде на стендах вешать в качестве образца: желающих что-то там конкретное сотворить в смысле подделки – днем с фонарем невозможно было отыскать. Никакие границы карателей не останавливали в принципе.
Так никто и не выяснил, чьи хлопцы уничтожали хутора и деревни фальшивомонетчиков, но намек был правильно понят всеми: карбованцы больше не подделывали. Евро, доллары и гривны – да, за милую душу! Не нами начато – не нам и заканчивать. Не своё…
Появился и обменный курс карбованца к основным валютам. Правда, в газетах его не указывали, но в интернете найти было легко.
И вот в такой ситуации некий атаман решил обменять несколько толстых пачек карбованцев на евро. Некоторые, правда, уверяли, что там и не пачки были, а целые чемоданы.
Жаба же, душившая атамана, судя по всему, относилась к каким-то и вовсе неслыханным чудищам: торговался он отчаянно и лишних процентов платить не хотел. Так и вышел на… тогда они носили вполне нейтральное название – «курьеры». И были вполне респектабельными менялами.
Стороны договорились, ударили по рукам, и первый чемодан карбованцев легко трансформировался в толстую пачку евро.
Второй.
Через неделю – третий.
Атаман предложил: тащите уж сразу и остальное, всего-то два чемодана и осталось!
«Курьеры» привезли две толстые пачки, передали их, а взамен им вынесли один чемодан.
– Обменный курс поменялся, – лаконично пояснил атаманский зам. – Опаздывать не надо было!
– Мы приехали вовремя! – возразил старший из «курьеров».
– Нет. Опоздали на пять минут.
– Так ваша же охрана нас и задержала!
– Обычный досмотр, всегда его проводят. Раньше надо было выезжать.
Атаманский зам откровенно издевался – за спиною его командира стояло около пятисот бойцов. Опытных и хорошо вооруженных. Сила, по меркам Дикого поля, вполне серьёзная.
– Так дела не делают! – покачал головой один из «курьеров». – Это беспредел!
– Учить меня будешь?! – нахмурился зам.
– Поздно уже…
«Курьеры» развернулись и молча вышли из дома. Обедать не остались и покинули поселок очень быстро.
– Терпилы! – подвел итог атаман.
А через два месяца, вынырнув из предрассветных сумерек, батарея «Градов» нанесла мощный удар по поселку. Били по площадям, никуда конкретно не целясь. Перезарядились – и ещё залп!
И опять.
Ещё пылили колесами уходящие реактивные установки, а вокруг развалин уже стягивалось кольцо оцепления. Вот перекрыт последний участок – и часть оцепления, перекинув автоматы в боевое положение, направилась в сторону горящих домиков.
Сухо хлопнули отдельные выстрелы, татакнул где-то в подвале автомат – зачистка велась максимально жестоко. Не оставив без внимания ни одной дыры, нападавшие тщательно зачистили все поселение, не делая исключения ни для кого. Где кого нашли – там и прихлопнули. Раненый, здоровый – исключений не было никаких. А очумевшего от близкого разрыва атамана выволокли на площадь и посадили на кол. Около него остался стоять раскрытый чемодан с карбованцами. Их только сеткой накрыли, чтобы ветер по площади не растащил. Надо сказать, что к деньгам вообще никто приблизиться впоследствии не рискнул – так и похоронили, вместе с телом атамана. Которого, кстати говоря, с кола не сняли. Так вместе с деньгами и зарыли, никто даже самой тоненькой пачечки не прибрал.
Ибо около чемодана имелась табличка с лаконичной надписью: «Чужое брать нельзя!» И Дикое поле вздрогнуло…
А через некоторое время, когда жизнь в поселке снова началась, «курьеры» установили памятник «жадному атаману». Посреди площади сидел гипсовый толстый дядька на колу, а у его ног лежал полный чемодан денег, тоже отлитый из гипса. И что характерно, ни у кого из местных не возникало желания задвинуть куда-нибудь подальше этот образец «современного искусства». Этот памятник стал неким символом беспредельщиков, и отдельные из них даже печатали его на своих визитках. А что, очень хорошее напоминание о том, до чего доводит людей чрезмерная жадность.
Беспредельщики – так теперь называли бывших «курьеров», нимало не стесняясь, пояснили: да, это дело их рук. Так будет всегда. И со всеми, кто попробует их обмануть.
- Предыдущая
- 14/56
- Следующая
