Следствие продолжается - Чергинец Николай Иванович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/43
• Следующая

В Каунасе Ветров разыскал сотрудника уголовного розыска, который проверял Станкявичуса. Мейжанис, среднего роста, голубоглазый, с аккуратно зачесанными на пробор волосами, неторопливо, подробно рассказал о Станкявичусе. Говорил он с небольшим акцентом. Ветров внимательно слушал и изредка переспрашивал своего молодого коллегу. «Интересно, сколько ему лет? Наверно, не старше Миши Осипова».

– Игорь Николаевич, уже установлено, что Логацкий убил Осипова? – закончив, спросил Мейжанис.

– Да, только он был не один. Их целая группа. На свободе пока Логацкий и еще один. Но тот под нашим контролем. Используем его как приманку для Логацкого. Так говорите, что машины у Станкявичуса нет?

– Все сено в его сарае шестами проткнули.

– А может, он где-нибудь в лесу или у родственников спрятал?

– Проверили.

– Очевидцев, которые видели Логацкого в деревне, нет?

– Троих установили. Нашли и людей, которые видели во дворе машину. Но когда и как вышла – никто не знает. Станкявичус говорит, что Логацкий пришел к нему поздно ночью и уехал на машине в третьем часу.

– Сигналов о том, что кто-то купил машину без оформления документов, не поступило?

– Нет.

– Вы не съездите со мной к этому Станкявичусу?

– Пожалуйста, но только смысла нет. Он, если и врет, то, пока мы не докопаемся до истины, не признается.

– Вы знаете, я, пока ехал сюда, пришел к убеждению, что Логацкий к Станкявичусу не возвращался. Посудите сами, зачем это ему надо? За машину он деньги получил. Они ему и нужны были. Станкявичус, видимо, понял, что Исаев надул его, а чтобы не остаться в долгу, спрятал машину. А для нас с вами придумал сказку… В общем, я хочу сам побывать у этого покупателя.

Ночью неожиданно пришел Белькевич. Майский уже задремал, когда послышался голос Левы. Он будил Карпова.

– Чего ты по ночам шляешься? Только уснул, а ты кулаком под бок, – проснувшись, раздраженно спросил тот.

– Не ворчи, дело есть. На час ночи Петька разговор заказал, вот я и пришел.

– А сейчас сколько?

– Десять минут первого. Вставай и пошли.

– Сашку будем будить?

– Как хочешь.

– Ну, толкни его.

Белькевич подошел к постели Майского и тронул его рукой:

– Сашка, Сашка, протри глаза, вставай.

Как и положено в таких случаях, Майский заворочался, что-то пробурчал и открыл глаза.

– Чего тебе?

– Мы идем на переговорный пункт. Петька разговор заказал. Если хочешь, идем с нами.

– Сперва разбудил, а потом спрашиваешь «если хочешь», – недовольно проворчал Александр и начал одеваться. – Жалостливый какой нашелся. Будил бы – и все.

В назначенное время были на переговорном пункте. И сразу же в динамике послышался голос оператора: Белькевича приглашали для разговора с Таллином в пятую кабину. Пошел Карпов, а Майский с Белькевичем повернули к выходу. Вскоре Карпов присоединился к ним. Он сообщил, что всех взяли. Только Петька сумел удрать.

– Сказал, чтобы через пять дней я был в Одессе. В шесть вечера он будет у почтамта. Там и встретимся. Предупредил, чтобы я у тебя, Лева, не находился, потому что могут заглянуть.

– Да, хреновые дела, – растерянно бросил Белькевич. – Что делать будем?

– Знаете что, – оживился Карпов. – Давайте завтра же рванем все. Ты же, Лева, сам говорил, что хочешь выступить. Возьми отпуск за свой счет и прогуляемся вместе.

– Нет, завтра уехать мы не успеем. Мне надо, во-первых, что-то женке придумать, а во-вторых, срываться просто так с работы нельзя, нужно директора уговорить, заявление написать. Вы пока зашейтесь и сидите у Артура, а я с утра начну действовать. Когда все вопросы утрясу, приду.

– А как мы отсюда уедем? – спросил Майский.

– Ерунда, – махнул рукой Лева. – Можем теплоходом, можем поездом.

– Правда, сразу в Одессу нельзя, – задумчиво проговорил Карпов. – Ты, Лева, займись билетами. Одолжи денег у кого-нибудь, потом вышлем. Черт с ним, бери билеты на теплоход. Пару деньков прокантуемся.

– Конечно, – поддержал Майский. – У меня в Одессе дружок есть, надо будет только адрес его выяснить.

В Калининграде Логацкий задерживаться не стал. В тот же день выехал в Таллин. После телефонного разговора с Карповым смело направился в гостиницу. Устроился по паспорту Станкявичуса. Но сон упорно не шел. Ворочаясь с боку на бок, Логацкий думал:

«Что со мной происходит? Деньги есть, оружие – тоже. Что же беспокоит? Бегаешь из города в город, ни сна, ни покоя. А может, это от одиночества? Вот встречу Карпова, Леву – станет веселее. Одесса – город большой, приезжих навалом, можно будет легко прижиться».

Логацкий спустился вниз, купил в газетном киоске конверт, бумагу. В буфете ресторана взял бутылку коньяку, колбасы полкило, хлеба. Возвратившись в номер, выпил, закусил и сел писать письмо.

«Уважаемый Ионас! Ты уже, конечно, понял, что произошло на самом деле. Я возвращаю твой паспорт и хочу дать хороший совет. Денег своих ты уже, конечно, не вернешь, но не спеши идти в милицию. У тебя еще есть шанс оставить себе машину. Спросишь, каким образом? Спрячь машину и выжди год-два. Потом купишь разбитую или старую машину и таким образом заимеешь документы, или достанешь номерные знаки. В вашей глуши можно сто лет ездить, и никто не спросит. Советую подумать, у тебя не все потеряно».

На конверте написал адрес Станкявичуса.

«Отправлю из какого-нибудь города», – решил и лег спать.

Станкявичуса увидели во дворе. Хмуро ответил на приветствие и нехотя пригласил прибывших в дом. Беседу вел Ветров. Станкявичус отвечал сухо и односложно. Всем своим видом и поведением он старался показать, как ему надоели эти беседы.

– Скажите, сколько меня будут мучить? Откуда я знал, что он мошенник? На лбу не написано.

Чувствовалось, что Станкявичус не договаривает.

– Товарищ Станкявичус, я хочу еще раз предупредить, что тот человек, которого вы знаете как Исаева, опасный преступник, совершивший несколько тяжких преступлений, и ваши показания ему на руку.

– Я сказал правду, и больше ничего добавить не могу.

Ветров предъявил хозяину ордер на обыск, попросил Мейжаниса пригласить понятых. Осматривая сарай во дворе, майор надеялся найти хотя бы маленькую зацепку, которая могла привести к истине. У него даже мелькнула мысль, не разобрал ли Станкявичус машину на части.

Прошел час, второй. Ветров и помогавший ему Мейжанис облазили каждый метр огромного сарая, перерывая сено, перекладывая с места на место хозяйственные принадлежности. Ничего. Перешли во второй сарай. Он был больше первого, но внутри все было так же, как и в первом. Вдоль дальней стены до самого потолка наложено сено. Слева, у короткой стены, тоже пахучее сено, но его гораздо меньше.

Понятые, несколько смущенные тем, что им приходится присутствовать при такой неприятной процедуре у своего односельчанина, остались стоять у двери. Ветров взял двухметровый шест, проткнул сено. Почувствовал, как шест уперся во что-то плотное. Вскрыли – куча песка.

– Зачем вам песок в сарае? – удивился майор.

– Зимой пригодится. Тропинку посыпать у крыльца, у колодца. Вот и запасаемся, – спокойно ответил хозяин.

Майор продолжал осмотр. Но если раньше он шестом протыкал сено на уровне полутора метров и выше, то теперь становился на колени и у самого земляного пола метр за метром проверял стог. И снова шест уперся во что-то твердое. Игорь Николаевич кивнул Мейжанису головой. Когда разобрали сено, перед ошарашенными понятыми появилась «Волга». Она стояла в яме, а сверху прикрыта сеном.

– Что же вы машину, как в могиле, прячете?

Станкявичус, опустив голову, молчал. Пока Ветров оформлял протокол обыска, Мейжанис сбегал к председателю колхоза и возвратился на тракторе «Беларусь». Вскоре машина была извлечена из ямы и вытащена из сарая. Станкявичус, стыдливо пряча глаза, показал письмо Логацкого.

• Предыдущая
• 41/43
• Следующая