Клиника в океане - Градова Ирина - Страница 45

• Предыдущая
• 45/56
• Следующая

Фэй посмотрел на меня дикими глазами, лицо его вытянулось.

– Черт подери! От тел так легко избавиться – концы в воду, в прямом смысле!

– Сколько раз ты видел тех... посторонних, доставленных на борт?

– Дважды... Но они вовсе не казались напуганными – встревоженными, возможно, но вполне спокойными! Один раз их привез катер из порта Чжанцзяган...

– Это в Китае?

– Да, этот порт официально находится в ведении Шанхая. Я решил, что эти люди направляются в Европу, – поддельные паспорта и все такое прочее... С другой стороны...

– Что?

– Их было человек десять-двенадцать, всего-то, – тихо ответил Фэй. – Слишком мало, чтобы получить хорошую выручку, а ведь «Панацея»...

– ...большой корабль! Она вполне могла бы вместить хоть пару сотен «лишних» человек!

На лбу Фэя мелкими бисеринками выступила испарина. Кажется, впервые за все время нашего знакомства я увидела в его глазах явный страх. Человек, способный убить врага, легко идущий под пули и ножи, внезапно ощутил ужас от того, что он не мог осознать до конца.

– Надо убираться отсюда! – усилием воли стряхнув с себя оцепенение, пробормотал он. – Это место похоже на кладбище!

Думаю, Фэй был недалек от истины. Оказавшись наконец на палубе, мы жадно вдохнули свежий морской воздух, словно провели где-то под землей несколько лет. Затем мы быстро направились к лестнице, боясь, что нас застигнут на месте «преступления».

– Когда пропала Мэй? – спросила я, переведя дух. – Точнее, где в тот момент была «Панацея»?

– Судя по моим вычислениям, она шла где-то в Южно-Китайском море, – ответил Фэй, его дыхание уже отчасти восстановилось. – Мэй мне позвонила, когда они подходили к Гонконгу. Мне тогда показалось, что она чем-то встревожена, но я не придал этому значения. Может, если бы я...

– Брось, Фэй, что бы ты сделал-то, ведь твоя сестра была где-то в сотнях морских миль от тебя!

Я знала, что права, и в то же время понимала, что мои слова не избавят Фэя от чувства вины.

– Надо поспать, – сказал он через несколько минут. – Никто не должен ничего заподозрить! Ведем себя как прежде, как будто мы почти незнакомы. Но я еще зайду к тебе...

Расставшись с Фэем, я подошла к двери собственной каюты и вдруг вспомнила о нашей договоренности с Люсиль. Господи, да как же это я забыла о том, что француженка меня ждет?! Похоже, у меня совсем снесло крышу, раз я стала такой рассеянной! Схватив мобильник, я обнаружила шесть непринятых вызовов от своей приятельницы, но, перезвонив ей, ответа не получила. Скорее всего, она уже спит, ведь я опоздала на несколько часов!

Поклявшись – завтра первым делом нужно вымолить у Люсиль прощение, – я, измотанная и расстроенная, рухнула в койку и заснула, даже не укрывшись.

Утро началось как обычно, за исключением того, что после первой операции меня разыскала Нур и спросила, не видела ли я Люсиль.

– Что-то случилось?

– Наша звезда рвет и мечет, абла: Люсиль сегодня должна была делать ей новую грудь, на два размера больше прежней...

– Что значит – «должна была»? – перебила я девушку.

На борту в данный момент находилась лишь одна звезда – сорокапятилетняя Диана Лазарус. Последний фильм, в котором она сыграла юную девушку, сборов практически не дал, и актриса отчего-то решила, что виной тому – ее маленькая грудь. Не думаю, что третий размер можно считать маленьким, но, как говорится, хозяин – барин.

– Люсиль не явилась на операцию! – ответила Нур. – Я волнуюсь, ведь такого с ней никогда раньше не случалось!

Возможно, француженка и не отличалась примерным поведением в личной жизни, но обязанности свои она всегда выполняла четко, и ничто не помешало бы ей прийти на собственную операцию – ну, если только очень веская причина!

– Ты ходила к ней в каюту, Нур?

– Конечно, и звонила на мобильный раз сто, наверное, но никто не отвечает!

Даже сам по себе факт отсутствия Люсиль в операционной в урочное время тревожил, но, принимая во внимание нашу несостоявшуюся встречу, я не могла не думать о плохом. Француженка хотела о чем-то со мной поговорить, а я ее подвела!

В течение нескольких часов после разговора с Нур я беспрестанно, с перерывами, набирала номер Люсиль, но безуспешно. В свете текущих событий я и думать не могла о еде, но на обед все же пошла – со смутной надеждой увидеть-таки куда-то запропастившуюся француженку. Подходя к ресторану, я услышала истошный женский вопль. Затем мужской голос закричал:

– Man overboard![10] – Этот крик подхватили сразу десятки голосов. Кто-то из матросов кинулся к правому борту, и в воду полетели спасательные круги. Народ, находившийся на палубе, перекинулся на правый борт, откуда доносились крики, и я в их числе. Перегнувшись через перила, мы наблюдали за слаженной работой матросов, оперативно погружавшихся в шлюпку. Между тем капитан Шивдасани отдал приказ замедлить ход, так как при скорости в восемнадцать узлов мы уже заметно удалились от места падения человека в океанские волны.

– Какой ужас! – прозвучал рядом со мной голос Сарики. – Сколько здесь работаю, а ни разу такого не случалось!

– Нет, случалось, – возразил Ален Маршан, незаметно подходя к нам сзади. – Лет семь-восемь тому назад один из суданских матросов напился до зеленых чертей и решил, что он стоит на краю бассейна. Он сиганул в воду во-о-он оттуда, – главврач махнул рукой в сторону противоположного борта.

– И что? – спросила я.

– Разбился о воду – насмерть. Бедняга совершенно не умел пить!

В толпе людей я заметила Фэй Хуанга и Сару Насер. В воздух взлетела сигнальная ракета.

– Ну все! – сказал Маршан. – Ребята его подобрали.

– Наверное, опять кто-то не удержался от выпивки, – покачал головой Сафари, стоявший позади меня.

Народ расходиться не спешил: все ожидали возвращения матросов, чтобы узнать, жив ли несчастный. Через десять минут тело вынесли на одну из нижних палуб. Мы смотрели сверху, но некоторые, особенно любопытные, спустились туда.

– Это женщина! – крикнул кто-то с удивлением.

– Женщина?! – пронеслось в толпе. Этого и в самом деле не ожидал никто, уже привыкнув к мысли о незадачливом пьянчужке.

Я посмотрела в широко раскрытые глаза Нур: мы еще не видели пострадавшую, но обе, похоже, уже знали, кто ею окажется! Но мне требовалось в этом убедиться, поэтому, несмотря на протесты людей Имрана Хусейна, оперативно блокировавших лестницы, я все же «просочилась» вниз. Люсиль лежала там, окруженная матросами. Мне не потребовалось больше одного взгляда, чтобы понять – она мертва.

– Вы – врач? – обратился ко мне один из матросов. – Можете что-нибудь сделать?

Я не могла, но тем не менее опустилась на колени у тела француженки и попыталась обнаружить хоть какие-то признаки жизни в уже окоченевшем трупе. Конечно, вода за бортом была ледяной, но, честно говоря, мне показалось, что Люсиль какая-то уж слишком холодная... А ведь она провела в волнах не так уж много времени – ее падение сразу же заметили, и матросы-спасатели действовали более чем профессионально. На француженке был белый халат поверх платья, и я, заметив, что на груди пропущена петля и пуговица из-за этого застегнута неправильно, машинально протянула руку, чтобы перестегнуть ее.

– Она мертва.

Голос надо мной прозвучал холодно и спокойно. Это был не кто иной, как Имран Хусейн.

– Вы уже ничем ей не поможете, доктор, поднимайтесь-ка наверх. Лучше, если все продолжат обедать.

Господи, да кто вообще сейчас может всерьез думать о еде?! В голове у меня промелькнула дикая мысль: а не имеет ли начальник службы безопасности какого-либо отношения к гибели пластического хирурга? Но для того чтобы убить кого-то, необходим веский мотив, а я, как ни старалась, так и не сумела придумать таковой для Имрана Хусейна, ведь они с Люсиль едва ли обменялись десятью предложениями за все время ее пребывания на борту.

Остаток этого дня стал самым тяжелым периодом для меня. На корабль пала тишина, слышались лишь звуки, являвшиеся неотъемлемой частью работы «Панацеи» – шум двигателей да команды капитана Шивдасани и его помощника, время от времени раздававшиеся из громкоговорителя. Даже телевизор в ресторане не работал. То, что руководство, сильно заинтересованное в событиях на Ближнем Востоке, отключило постоянно работающую плазму, настроенную на новостной канал, говорило о глубоком потрясении всех обитателей судна из-за гибели Люсиль Ламартен. Вскрытие тела провели как-то очень уж быстро. Хотя, с другой стороны, всем хотелось узнать, почему такой человек, как Люсиль, вдруг оказалась посреди океана. Вердикт патологоанатома был краток: несчастный случай или самоубийство.

• Предыдущая
• 45/56
• Следующая