Эскадрилья ведет бой - Сухов Константин Васильевич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/113
• Следующая

Это было в полдень. А вечером Трофимов, ведя бой в составе группы, которую повел Лукьянов, в том же районе сразил бомбардировщик другого типа — «Хейнкель-111». Такую же машину отправил на землю и младший лейтенант Василий Семенов.

Весь день только и разговоры о Трофимове. Поражает и восхищает его поистине новаторская, смелая, стремительная атака, «под четыре четверти». Ребята расспрашивают его, как да что. Тут уж проявляется профессиональный интерес. Вопросы разные: и как ведет себя самолет на таких углах, и как упреждение выносить, и как потом лучше из атаки выходить. Николаю неловко быть в центре внимания, он пытается отшутиться, показывает движениями рук, как действовала его пара. Товарищи не оставят Николая в покое, и позднее новый тактический прием будет подробно изучен на специально проведенном занятии.

Накануне о младшем лейтенанте Трофимове тоже говорили как о летчике, открывшем боевой счет в небе освобождаемого нашими войсками Донбасса. Сойдясь с «Мессершмиттом-109», он дерзко атаковал его — и сбил. Это был второй «мессер» на боевом счету Николая.

Как же было не порадоваться за товарища? Хорошо воюет Николай! По-хорошему завидуют ему: у него «на балансе» вон сколько побед! Еще в 84-м авиаполку о нем уже говорили как о превосходном бойце. Хоть и молодой, а хватка у него железная. Напорист, смел, решителен, действует не по шаблону — мыслит! Он уже командир звена.

Ребята к Николаю, а он им:

— Идите к Семенову, поздравьте парня с успехом. Он сегодня тоже «хейнкеля» завалил. Василий улыбается:

— Так я ведь следом за командиром шел… В общем, делал, как учили…

Едва только забрезжил рассвет, первая эскадрилья уже в воздухе. «Тигр» на связь не выходит: идем к линии фронта, соблюдая полное радиомолчание. Высота — четыре с половиной тысячи метров.

Вдруг сквозь тихое потрескивание эфира в наушниках послышался бас Покрышкина:

— Внимание, впереди ниже — «лаптежники»!..

Присматриваюсь. Вот они! В двух тысячах метрах ниже от нас встречно-пересекающимся курсом двумя группами идут двадцать Ю-87. Позади них мухами носятся «мессершмитты».

Ведущий уже приказал паре старшего лейтенанта Андрея Труда прикрыть атаку. Сам же, возглавив ударную группу, без промедления ринулся на врага.

С полупереворота вслед за командиром устремляемся на «юнкерсов». Скорость быстро растет. Ведущий моей пары Виктор Жердев открывает огонь. Трасса впивается в «юнкерс», идущий замыкающим в первой группе. Он сразу же вспыхнул. Пилот тщетно пытается скольжением сбить пламя: огонь раздувается все сильнее. Участь этого «юнкерса» решена: он переворачивается на спину и, оставляя в небе дымящийся след, не меняет положения до самой земли.

Вражеские летчики явно не ожидали такой дерзости и спешат облегчиться: вниз посыпались бомбы — лишь бы куда. Теперь «юнкерсы» строят оборонительный круг, Но спасет ли это их?

Впереди хорошо вижу «сотку» Покрышкина. Следом за ней летит истребитель его ведомого младшего лейтенанта Георгия Голубева.

Но что это? Два «мессершмитта» справа, почти под 90 градусов с довольно далекой дистанции — примерно с 500 — 600 метров — открыли огонь, Бить прицельно с такого расстояния — почти абсурд. Скорее всего гитлеровские летчики пытаются отсечь огнем наши истребители, сорвать атаку. А может, рассчитывают на то, что со сближением с целью точность огня повышается.

«Неужели бьют по самолету Покрышкина?» — током ударила мысль. Присматриваюсь: «сотка» уже выходит из атаки — еще один «юнкерс» горит. И в то же мгновение замечаю, как что-то взблеснуло в самолете Голубева, потом за истребителем потянулась сизоватая, на глазах погустевшая до черноты струйка дыма. А вот уже и пламя облизывает фюзеляж. От истребителя вначале отлетела отстреленная дверка кабины, затем из кабины выпрыгнул и Жора Голубев…

Жердев, выйдя из атаки, обнаружил вместо пары только один самолет. Приблизился — и четко увидел на его борту цифру «100». Что такое? Командир — без прикрытия! А где же ведомый?..

Не мешкая, сразу же пристроился к «сотке», осмотрел пространство. В обстановке сразу не разобраться: бой растянулся, истребители носятся ниже, в гуще бомбардировщиков.

Никто, кроме меня, в этой кутерьме не увидел, как над падающим Голубевым вздулся купол парашюта. Не оставлять же товарища в беде! Подошел ближе и, снижаясь спиралью вслед за ним, внимательно осматриваю пространство, чтобы не дать нежданно появившемуся «мессеру» расстрелять парашютиста. Только убедившись, что Жора приземлился в расположении наших войск, боевым разворотом с набором высоты ухожу в Сторону поселка Куйбышево — в район сбора группы: станция наведения уже настойчиво твердит:

— Вам — «тридцать три», вам — «тридцать три»!..

Бомбардировщики, рассеянные и разгромленные, ныряют вниз и на малой высоте вразброс удирают на запад.

Прицельно отбомбиться по нашим войскам мы им не дали, а это и есть главная наша задача сегодня. Гнаться за ними не будем — горючее на исходе. Но на смену нам идет группа «яков». С высоты они устремляются на «лаптежников».

Идем домой. На земле — кромешный ад. Тут и там тянутся к небу космы дыма, взблескивают вспышки. Возле самолета, совсем близко, тоже вздуваются черно-серые шапки — рвутся зенитные снаряды среднего калибра, мелькают «шарики», посылаемые с земли «эрликонами». В кабине запахло кисловатым: пороховая гарь втягивается внутрь вместе с воздухом. Да и обычным, горьковатым «земным» дымком потянуло, и за стеклами кабины стало как-то сумеречно.

Сквозь мглистую пелену, кое-где не такую плотную, вижу землю, сплошь забитую войсками, ринувшиеся в прорыв наши танки, автомашины. А вон и кавалерия спешит — тут и там, прикрываясь от вражеского взора балками да перелесками, рысят конники небольшими группами, кое-где и по открытому полю несутся, торопятся проскочить противнику в тыл, а там уже знают ребята, что делать: не давать фашистам покоя ни днем, ни ночью!

Вскоре подлетаем к своему аэродрому, садимся. Итак, группа сбила четыре вражеских самолета: два «юнкерса» уничтожил Александр Иванович, одного зажег Виктор Жердев. Группу фашистских истребителей, тех, что носились вокруг бомбардировщиков, уменьшили на одного «мессера» Алексей Черников и Андрей Труд.

• Предыдущая
• 47/113
• Следующая