Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 70
- Предыдущая
- 70/121
- Следующая
Все сказанное было не просто угрозой и не бравадой опера, отважившегося пойти ва-банк. Это был точно рассчитанный ход, который должен был принести Усольцеву удачу. Причем, в случае отказа Хана, он нисколько не сомневался в том, что поступает правильно, отправляя на пожизненное заключение человека, заведомо невиновного.
– Мне плевать, что ты там думаешь, – зло процедил Хан.
– Уф! – устало проговорил майор, утирая тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Затем он снял часы и положил их перед собой. – Даю тебе последний шанс… Шестьдесят секунд. Если за это время ты мне не назовешь человека, который может быть причастным к этому делу, тогда я буду считать, что я его уже нашел. Время твое пошло… десять секунд… двадцать пять… сорок…
На пятьдесят третьей секунде Ильсур Ханов заговорил:
– В это дело подвязаны очень серьезные люди. Мне бы хотелось, чтобы мои слова не ушли дальше этого кабинета. Иначе я не согласен. На острове Огненный хоть какая-то жизнь есть. А так вообще никакой не будет.
– Я редко кому даю слово, но если это происходит, то я его не нарушаю.
– Ладно, я тебе верю.
Хан вновь надел перстень, посмотрел на свет и, старательно подбирая слова, продолжил:
– Когда брали охрану на Текстильщиков, меня действительно в Москве не было. Решил отдохнуть, не все же время мне стрелки разводить. Приезжаю в Москву вечером, сразу направился в «Майами-боулинг». Ну, думаю, американской кухни перекушу, в бильярд поиграю. Отдохнуть решил по-человечески от этой экзотики. А то там целыми днями винище жрал, а тут хоть шары покатаю. Едва зашел, а ко мне Закир подваливает. Дело, говорит, есть. Отошли мы в сторонку, а он меня спрашивает, нет ли у меня покупателей на снайперские «стволы». Я удивился, но виду не подал. Раньше он этим делом не промышлял. Влез на чужую территорию, а за это тоже могут спросить строго. Локтями-то чего двигать? Ты подойди к людям, объяснись, может быть, в пай войдешь. А так одним штрафом не отделаешься. – Хан голоса не повышал, но было видно, что он негодует. – Я спрашиваю, сколько «стволов»? Думал, дело идет о двух-трех. Решил, пускай покормится, на девочек деньги потратит. А он мне говорит, что первая партия будет два десятка «стволов». И так ухмыляется плотоядно: дескать, по-мелкому не работаю. Честно говоря, в боулинг забавляться мне уже расхотелось.
– Ты у него не спросил, откуда «стволы»?
Хан едва не подпрыгнул на стуле:
– Гражданин начальник, ты что, меня за лоха последнего принимаешь? Да за такой вопрос без глотки можно остаться.
– Ладно, что там дальше было?
– Я сказал, что подумаю, не готов сейчас такие дела решать, и вообще, посоветоваться надо, слишком большая партия. Это ведь не какие-то безномерные «ТТ». А он мне тогда еще выдает, как говорится, по полной программе, если найдутся покупатели на «ТТ», то он может устроить.
– Какую цифру он назвал?
– Полсотни! Тут уж мне совсем не до развлечений стало, подхватил я свою телку и увел на целую ночь. А на следующий день пробил по своим каналам, что к чему. Мне тут кореша объяснили, что, пока я отсутствовал, в Москве произошли кое-какие события. Незадолго до моего появления взяли охрану с оружием. Все легавые на ушах, и лучше на это время пока затаиться и нигде не высовываться. А то ни за грош запалиться можно. Закиру я дал отбой, а сам свалил из Москвы на всякий случай. Так что, гражданин начальник, я чист. Может быть, я бы тебе и не сказал ничего о Закире, но в последнее время тот стал неправильно поступать, с Федосеевым дружбу завел.
– А разве ты с Федосеевым не встречаешься?
Хан откинулся назад, и «браслеты» на его запястьях при этом зло звякнули.
– Ну ты че, начальник, за падлу меня, что ли, держишь?
– Но на зоне ты же с ним контачил, – напомнил Усольцев.
– Для нас любая сявка с красными погонами начальник, а ты говоришь о куме! Я на зоне за смотрящего был, так он просто любил ко мне в бендюгу заявиться и сигаретки откушать. А дел у меня с ним никаких не было. Это тебе любой шнырь подтвердит.
Похоже, Хан говорил правду, даже подбородок задрожал от обиды.
– Ладно, проверю.
– Гражданин начальник, а долго ты меня здесь держать будешь? Уж больно на киче харч дрянной.
– Если насчет Закира не соврал, то выйдешь через недельку, – пообещал Усольцев, вызывая наряд.
В аэропорту Швехат капитана Шибанова встречал молодой человек лет тридцати. Лощеный и выглаженный, он прямо-таки сверкал чистотой. На его идеально выбритом лице были запечатлены сытость и самодовольство, всякому было понятно – у этого парня все в порядке.
Первое рукопожатие оставило благоприятное впечатление. Капитан Шибанов всегда с большой симпатией относился к тем людям, которые имеют сильную мускулистую ладонь. Его новый знакомый оказался как раз из таковых. А когда он заговорил – быстро, смело, капитан понял, что молодой дипломат не зря проедает казенный хлеб.
– Василий, – коротко представился новый знакомый.
– Григорий.
– Меня уже ввели в курс дела. Где обретается Котов, я уже выяснил, – начал Василий, усаживаясь в толстозадый «Мерседес» последней модели. – Четыре года назад он принял гражданство, женившись на коренной австрийке. Я тут созванивался со своими знакомыми из полицейского управления, так они поведали, что ни в чем противозаконном он не замешан. Занимается бизнесом, причем довольно успешно. Имеет шикарный дом на самом берегу Дуная и смахивает на очень респектабельного буржуа. Совсем не скажешь, что отсидел пятнадцать лет на зоне строгого режима.
На разгон до скорости сто километров в час потребовалось всего лишь несколько секунд, и капитан Шибанов почувствовал, как тело вжалось в мягкое кожаное кресло. Замолчав, Василий стал напоминать едва защитившегося аспиранта, который не вылезает из университетской библиотеки, а все свое свободное время проводит в Венской опере.
– А дом его от аэропорта далеко?
– Это по дороге, – объяснил Василий. – Минут через пятнадцать подъедем.
Новый знакомый был не так прост, как показалось в самом начале. Наверняка в посольском корпусе он играет роль, о которой не принято кричать во всеуслышание. Именно таких начищенных мальчиков с безукоризненным модным галстуком опасаются седовласые послы, искушенные в тонкостях дипломатического диалога.
– Давно вы здесь? – спросил Григорий.
– Скоро будет три года, – буднично сообщил Василий.
– И как вам?
– Скучно! – почти с вызовом отозвался новый знакомый, выжимая сто восемьдесят километров в час. – Все такое рафинированное, гладенькое, чистенькое, как будто бы не настоящее. Скажу честно, от этой стерильной чистоты начинает слегка подташнивать. Мне бы какую-нибудь московскую забегаловку, пропахшую дрянными пельменями. Выпить пару кружек пива да заголосить во все горло «Ой, мороз, мороз!»… За границей-то приходилось бывать?
Шибанов улыбнулся. Новый знакомый нравился ему все больше. Элитным детством здесь и не пахло. Типичный продукт московской подворотни со всеми ее плюсами и минусами.
– Нет.
– Дерьмо все это! – веско высказался Василий. – Тут мне как – то мой приятель звонил… Вместе учились, – не стал вдаваться он в подробности. – Так вот он рассказывал, поехали куда-то на Пахру, с ночевочкой, взяли девочек. Поставили сеточку, наловили раков, рыбки. Рыбку закоптили, раков сварили. Выпили пивка. И все это в течение одного дня! Да разве здесь это возможно? Они грибы собирают – и то лицензию берут, я уж не говорю о рыбной ловле. И потом, у них все эти леса частные, не подступиться. А у нас размах! Простор! Два года назад я одного француза привез в Москву погостить. Повел его за грибами, так на него лесные грибы произвели куда большее впечатление, чем «Пежо» последней модели. Он думал, что грибы только в магазине продаются. И уж никак не думал, что кроме шампиньонов и трюфелей существуют еще подберезовики с лисичками. Обалдевший три дня ходил. Вот вам и Париж! Не ценим мы тех мест, где живем.
- Предыдущая
- 70/121
- Следующая
