Оборотень - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 39
- Предыдущая
- 39/101
- Следующая
– Мулла остался один!
– Коли его! – ревел Гришуня. – Че стоите! Ишь какой прыткий! Дави его, сейчас он сдохнет!
Мулла умело уворачивался от чужих выпадов и сам наносил удары.
Казалось, будто он сделан не из мяса и костей, а из какой-то духовной субстанции и способен в трудную минуту воспарить над сторожевыми вышками и скрыться в облаках. Однако и его начинала одолевать усталость.
Из последних сил он пробился через толпу «торпед» к Гришуне Маленькому и всадил ему в брюхо острую сталь.
– Добивай его! – заорал коротышка, отступая назад.
Он уже и сам готов был поверить в бессмертие Муллы. Вдобавок он знал наверняка – если татарин добрался до него, то теперь не отцепится даже мертвым.
Один из подпаханников Гришуни прыгнул Мулле на плечи, другой ухватил татарина за ноги, и только после этого они сумели повалить его на землю.
Третий, рослый и нескладный боец с длинным лошадиным лицом, занес нож над поверженным Муллой, метя прямо в сердце.
Раздалась короткая автоматная очередь. Вор с длинным лицом выронил нож и тяжело повалился навзничь. Следующая очередь прошила Гришуню Маленького, и тот, зашатавшись на коротеньких ножках, рухнул на колени, а затем вниз лицом в грязь.
– Расходись! – раздался громкий крик Беспалого. – Иначе мне придется перестрелять половину лагеря.
Воры в страхе бросились в разные стороны, а затем, позабыв про почившего «вождя», стали уныло расходиться по баракам, как будто ничего не произошло.
– Живой? – нагнулся полковник над Муллой. – Вижу, что дышишь. В общем, теперь ты мой должник, Заки!
Зайдулла с отвращением пнул ногой труп долговязого бойца и зло выругался:
– Паскуда, весь бушлат своими мозгами заляпал! А ты, Тимоша, думаешь, что я тебя благодарить буду?… Не дождешься! После всего этого я тебя возненавидел еще больше. Ты нарушил правила игры!
– Дурень ты, не будь меня, так тебя черти на сковороде уже жарили бы, как свиную отбивную.
Носком сапога Беспалый тронул изуродованную голову вора.
– Бедняга, как его изувечило… Теперь его даже родная мама не узнает. А насчет правил ты зря. Я их не нарушил, а ужесточил! Вас, зеков, в узде держать нужно, с вами по-другому нельзя. А потом, если помнишь, я всегда был за полное равноправие: когда одна какая-то кодла стоит над прочими, моему нутру это, просто претит. Если бы Гришуня Маленький остался в живых, он прирезал бы не только тебя, но и всех остальных воров, которые решили бы встать ему поперек дороги. А после этого он установил бы свой жестокий порядок. Мне такие расклады ни к чему. Мне интереснее наблюдать за тем, как вы, паханы, станете пожирать друг друга. Ну как, пойдешь ко мне отлеживаться?
– Не надо мне фуфло толкать, я тебе уже все сказал!
– Жаль, в другой раз у меня может не оказаться пушки. Ну что ж, вижу, что ты сам себе голова, живи как знаешь! – Беспалый привычным движением закинул автомат на плечо. – Надеюсь, это не последний наш разговор. Жаль, что ты таким несговорчивым оказался, Мулла. Вроде давно не мальчик, а упрям, как молодой осел…
Он остановился как бы в раздумье, окинул Муллу тяжелым взглядом, вдруг как-то враз погрустнел и тихо проговорил:
– Ладно, хрен с тобой! Все ж таки вместе у одной лоханки когда-то топтались. Живи! Посмотрим еще, кто кого!
И, обернувшись к охранникам. Беспалый жестко приказал:
– Отведите этого упрямца в карцер. Пускай недельку посидит, подумает. И смотрите за ним получше, а то он шустер, еще ненароком сбежит! Я с вас тогда три шкуры спущу!
Два молодых солдатика взяли Муллу под локти и молча повели к «красному уголку». Тот шел и ломал голову, с чего бы это вдруг Тимоха решил смилостивиться над ним: сам Заки уж было решил, что начальник лагеря сейчас его к стенке поставит. Но вышло иначе… Уже и тяжелая дверь карцера захлопнулась, и замок жалобно лязгнул проржавленным нутром, а Мулла все размышлял над словами лагерного «кума». Что-то, видать, готовится, решил он, что-то нехорошее, вот потому-то Тимоха и решил убрать его с глаз долой – то ли для того, чтобы убрать ненужного свидетеля, то ли чтобы лишить зеков вожака перед очередной акцией устрашения. Хотя, с другой стороны, Тимоха запросто мог бы самолично пристрелить старого кореша, недаром же, говорят, он начинал свою сучью карьеру с расстрелов по подвалам…
Первую ночь в карцере Мулла провел тревожно, почти не спал и все прислушивался. Но на зоне было тихо, даже сторожевые собаки не тявкали – похоже, все обитатели лагеря, и зеки и вертухаи, затаились в ожидании и никто не хотел торопить события. На утро Мулле принесли миску картофельной баланды и кружку воды – пайку на целый день.
Все было спокойно до вечера. А ночью, едва Муллу сморил тяжелый сон, началось… Тишину внезапно прорезали одиночные выстрелы и приглушенные крики.
Тотчас зашлись в истерическом лае собаки, потом ярко вспыхнули прожектора:
Мулла понял это по пробивавшимся во все щели полоскам света. Затем затрещали автоматы, и весь лагерь пришел в необычайное возбуждение, точно потревоженный муравейник. Крики людей, стрекот автоматов, лай собак – все слилось в ужасную какофонию.
Мулла прильнул к щели, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, но не смог.
– Эй! Есть тут кто? – крикнул он в надежде, что ему отзовется вертухай, неотлучно охранявший карцер. Но на сей раз охранник попался нерадивый: он попросту сбежал, оставив карцер без присмотра, – это было серьезным нарушением устава. Правда, отсутствие охранника могло иметь и другое объяснение. Когда в лагере возникали беспорядки. Беспалый требовал, чтобы весь личный состав являлся с табельным оружием, чтобы утихомирить бузотеров. На это время он даже отзывал охрану «красного уголка».
Мулла опустился на корточки и стал ощупью искать щель пошире или хилую доску, которую можно было бы выбить ударом ноги. Но стены карцера были сколочены крепко – недаром Беспалый приказал два месяца назад обшить «красный уголок» снаружи новой доской.
Вырваться отсюда не было никакой возможности. Мулла сел на пол и решил ждать, тревожно прислушиваясь к стрельбе, собачьему лаю и крикам.
Только к утру зона утихомирилась. Смолкла стрельба, затихли люди, и даже собаки лишь изредка потявкивали – уже не свирепо, с ленцой. Узник с нетерпением ждал прихода вертухая с дневной пайкой – У охранника можно будет вызнать о том, что случилось ночью.
- Предыдущая
- 39/101
- Следующая
