Ребрендинг юродивой - Алексеева Марина Никандровна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/49
• Следующая

— Что вы! Спасибо! Я вас так напрягаю…

Андрей налил полный бокал какого-то красного вина и протянул его Насте:

— Пейте. Вам это нужно.

— Вы так думаете?

— Уверен!

— Ладно. Тогда за вас. И за Свету. Чтобы все у вас было хорошо.

— Давайте за нас, — согласился Андрей и отхлебнул из своего бокала. — Вы ешьте. Ешьте…

— Да. Спасибо…

Насте было очень неудобно жевать резиновое мясо, сидя напротив Андрея. Но не жевать было никак нельзя… Он же ее угощал. Как она будет выглядеть, если не доест? Очень некрасиво… И Настя мужественно жевала и даже заглатывала, как удав, целые куски каких-то жил… Ну не выплевывать же…

Андрей пару раз кинул на нее внимательный взгляд и, отодвинув тарелку, спросил:

— Анастасия Сергеевна, а если бы я вам таракана какого-нибудь экзотического предложил, вы бы его тоже съели? Ну, чтобы меня не обидеть?

Настя подумала, что да — скорее всего, съела бы…

И, ничего не ответив, вдруг заревела. Прямо как ее ученики — захлебываясь от обиды и упиваясь своим горем. Насте вдруг очень захотелось, чтобы ее пожалели. Просто пожалели, и все… Больше всего на свете захотелось…

— Что с вами? — Андрей явно перепугался.

Что он будет делать с рыдающей учительницей? Он и так не знает, что с ней делать, а если она еще и рыдать будет…

— Я… Я-a сей-час у-успо-ко-юсь… А-а-а. — Настя пыталась взять себя в руки, но ревела от этого только сильнее.

— Выпейте вина, — Андрей подвинул к ней бокал, — и расскажите мне, в чем у вас проблема. Может, я смогу помочь?

— Не-е-ет. Спа-а-асибо… Вы-ы-ы и так… — Настя всхлипнула и вытерла слезы салфеткой. — Простите… Я сейчас…

— Почему вы вышли из дома? Вас выгнали? — настойчиво пытал ее Андрей.

— Да. Меня выгнали… — уныло подтвердила Настя…

— Кто?

— Муж сестры.

Андрей недоуменно пожал плечами. Он думал, ее муж выгнал — Настин… А муж сестры? При чем он тут? И какое ему вообще дело до Насти? Этому сестриному мужу… Настя вежлива и воспитанна, наверняка она не пьет и не хулиганит. Почему ее понадобилось выгонять?

— Почему? Почему он вас выгнал?

Настя посмотрела в угол кухни, где копошилась в коробке Вероника, поедая листочек салата, гостеприимно предложенный Андреем, и снова шмыгнула носом.

— Из-за Вероники. Потому что я ее принесла.

— Что? Я не понимаю! А ему-то что?

— Не знаю… Но ему это очень не понравилось…

— Что не понравилось? Черепаха? Не понимаю! Мне, например, никакого дела до нее нет. Сидит и сидит себе… Если бы вы крокодила принесли, то тогда, конечно… Можно было бы поинтересоваться — зачем… А черепаха? Ему что, заняться нечем?

— Нечем, — согласилась Настя, — он работает сутки через трое и, когда дома сидит, страдает от скуки.

— И развлекается, мотая вам нервы? — предположил Андрей.

— Ну… Можно и так сказать… — согласилась Настя, но тут же опомнилась и застыдилась своих слов. — Я сижу у них на шее. Зарплата у меня маленькая, и я не могу им помогать… И мешаюсь… Квартира маленькая, а у них — Машка… И еще бабушка… В общем, я лишняя там, со мной одни проблемы… А тут еще черепаха…

— А вы там прописаны? — спросил Андрей.

— Да, конечно… Я выросла в этой квартире…

— А взрослый мужик въехал к вам, родил ребенка, работает сутки через трое и, маясь в остальные дни от безделья, развлекается тем, что выживает вас из квартиры? Вместо того чтобы заработать денег хотя бы на съемное жилье и обеспечить своей семье нормальное существование? Так я все понимаю? Правильно?

— Не знаю… Наверное, я действительно им мешаю…

— Анастасия Сергеевна! Вы что? — Андрей смотрел на нее, вытаращив от возмущения глаза. — Я думал, что барышни, подобные вам, жили только в прошлом веке! Так же нельзя! Надо бороться за себя!

Настя пожала плечами. Она не понимала — зачем бороться… Не понимала, и все…

Скучно это и не нужно… Она представила, как борется со Стасиком, вступая в бесконечные перепалки, доказывая свою правоту и обзываясь обидными словами… А еще представила, как занимается мелкими пакостями. Можно, например, насыпать соли ему в суп или в чай или подложить сырую куриную ногу под подушку… Все это было лишним. Ненужным. Пустым. На это не стоило тратить силы и время. Не стоило, и все… Лень…

— А зачем? — подняла она на Андрея свои раскосые глаза. — Зачем бороться?

Андрей даже растерялся. Действительно, зачем?

— Как — зачем? Они же сели вам на шею!

— Ну и что? Это их проблемы…

— Как — их? А вы? Как вы живете там?

— Плохо, конечно… Но если я буду бороться, вряд ли что-то изменится… Они же не полюбят меня… Атмосфера только накалится, и все.

— Да… Ясно… Ясно, что дело темное… Скажите, Анастасия Сергеевна, а если бы я не увел вас, вы бы так и сидели? До утра?

— Не знаю, — Настя пожала плечами. — Я была не в себе. Может, успокоившись, я бы вернулась домой…

— Давайте я поговорю с этим мужем?

— Нет, что вы! — Настя даже вскочила от ужаса. — Не нужно! Я сама!

Представив, как Стасик будет нагло улыбаться и хамить Андрею, Настя передернулась от отвращения. Этого допустить нельзя! Это позор! Настоящий позор!

Он будет ее презирать, если только увидит Стасика…

— Ну ладно… Давайте спать тогда, — быстро согласился Андрей.

Наверное, помощь он предложил просто так — из вежливости… Но все равно приятно…

Утром Настю разбудила Светка.

— Пойдемте завтракать, Анастасия Сергеевна! Папа приготовил нам омлет!

Настя устыдилась того, что спала самым наглым образом, пока Светкин папа, которому она и так свалилась как снег на голову, жарил для нее омлет. И еще она обрадовалась, что его уже не было дома. Предстать перед ним заспанной, лохматой и неумытой было совершенно невозможно. Ни фена, ни косметики при поспешном бегстве из дома она как-то с собой не захватила. Как выяснилось, зря…

— Анастасия Сергеевна, — Светка подвинула к Насте стакан с соком, — вы ешьте. Мне папа велел вас как следует накормить.

— Спасибо, — улыбнулась Настя, — я ем.

— Хотите, я вам дам тушь?

— Тушь? — переспросила Настя. — А у тебя что, есть тушь?

— Да. Мне папа купил. Он мне все покупает и все разрешает, если это не вредно для моей жизни и здоровья, конечно.

— Да? Повезло тебе с папой, — совершенно искренне сказала Настя.

— И еще он считает, что девочке нельзя запрещать краситься, если она хочет. Так вырабатывается вкус. И еще он говорил… Что-то про запреты, которых нет… Но это я не поняла…

— Твой папа говорит все правильно. Неси тушь. Нам с тобой надо поторопиться. Мне нельзя опаздывать ни в коем случае.

Настя вымыла посуду, кое-как привела себя в порядок и, схватив коробку с черепахой в одну руку, а Светкин портфель — в другую, выбежала за дверь.

Пробежав две ступеньки, Настя остановилась, как вкопанная. Она была в тапках! Со смешными мордами! Так в школу идти нельзя! Что же делать?

— Свет, что же мне делать? — прошептала Настя, с ужасом созерцая медвежьи морды.

— Давайте мы зайдем к вам домой, и вы переобуетесь.

— Домой… — Настя попыталась вспомнить, дежурит ли сегодня Стасик, и не смогла.

— А что? Мы быстренько. Ваш дом же — по пути.

— Ну давай… — обреченно согласилась Настя.

Выхода все равно никакого не было. Может, Стасик спит или ушел на дежурство?

Может, пронесет и никто не будет на нее орать?

Настя открывала дверь так тихо, как это вообще возможно. Любой домушник снял бы перед ней шляпу — в этом не было никаких сомнений. Просунув нос в коридор, Настя услышала звук звенящей на кухне посуды и быстро схватила свои туфли, валяющиеся на полу там же, где она их вчера оставила.

Когда, счастливая до безобразия, она выскочила на лестничную клетку и собиралась уже закрыть дверь, радуясь, что операция по изъятию туфель так благополучно завершилась, в коридоре нарисовался Стасик.

— Куда? — заорал он и выскочил за ней.

Настя попятилась, прикрывая собой Светку.

• Предыдущая
• 32/49
• Следующая