Ребрендинг юродивой - Алексеева Марина Никандровна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/49
• Следующая

И тут вдруг Настя подумала: «А ведь не случайно все это. Я должна вынести что-то из того, что со мной случилось, что-то понять. Но что?

Зачем жизнь, словно посмеявшись, поставила меня в такие условия? Обманула меня эта самая жизнь! Если бы Роман сказал мне с самого начала, что он женат, то у нас бы ничего не было. А он не сказал! И все было! Я стала любовницей женатого человека! Это для меня равносильно сидению в мусорной яме с вонючими отбросами. Но только для меня! Для другой женщины ничего плохого в подобной ситуации не было бы. Но именно меня в эту помойку посадили. Обманули и посадили. Потому что сама бы я не села ни за что…

Только я со своей болезненной порядочностью и гипертрофированным чувством вины ТАК воспринимаю нормальную, в общем-то, ситуацию. Другая женщина на моем месте действительно даже голову забивать бы себе не стала.

Разводится? Замечательно!

Был женат? Подумаешь! Главное, что сейчас он хочет на мне жениться!

Дети? Не мои проблемы!

Именно так рассуждала бы любая или почти любая женщина на моем месте.

Так зачем все-таки меня посадили в эту помойку? Насильно, обманом, но посадили! Может, чтобы я перестала быть такой ханжой? Чтобы стала снисходительнее к людям, да и к себе тоже? Чтобы не судила так строго? Может, и так… Только это трудно. Трудно остаться с Романом. Проще уйти. Вот если бы я его любила… Может, тогда мне бы не было никакого дела до принципов и порядочности? Возможно…

Возможно, эта мусорная яма оказалась бы самым желанным местом на свете… если бы я любила…»

Настя брела домой и думала, что лучше бы она целый вечер кроила Регинин костюм. Действительно, никогда нельзя знать заранее, что к лучшему, а что к худшему. Она так обрадовалась звонку Романа. И чем это кончилось? Полным крушением надежд, вот чем! Теперь она одинока. Совсем. И у нее никого нет. Нет даже женатого любовника…

Настя заплакала. Получилось как-то запоздало — она уже почти пришла домой. Села на лавочку, продолжая всхлипывать. В квартиру, полную родственников, идти было просто невозможно! Ну и куда ей теперь деваться? Не бомжевать же… А домой не хотелось, как же не хотелось…

Настя поднялась со скамейки и побрела по улице. Побрела буквально куда глаза глядели. Как в русских сказках…

И как в этих же сказках, шла она, шла… И вдруг увидела…

Зоомагазин… Зоомагазин? Зоомагазин!

Настя решительно открыла дверь и вошла внутрь.

На нее смотрели маленькие хитрые глазки, принадлежащие беленькому взлохмаченному существу с длинным розовым хвостом. Крыса? Или мышь?

Существо, рассмотрев Настю с ног до головы, видимо, решило, что взять с нее нечего, и, схватив цепкими, скрюченными пальчиками кусочек сухарика, начало с энтузиазмом его грызть, демонстрируя всем своим независимым видом полное презрение к Насте.

«Ходят тут всякие, как к себе домой. Поесть спокойно не дают…» — было написано на злобной мордочке.

Настя улыбнулась и посмотрела по сторонам.

Вокруг было много аквариумов, а в них — самых разных, больших и маленьких рыб и рыбешек. Они жили своей полноценной рыбьей жизнью, игнорируя Настю с ее любопытством, равнодушно скользя по ней взглядами выпуклых телескопических глаз.

А еще был котенок. Маленький и полосатый. Как зебра. А на лобике его была четкая и ровная, как будто специально нарисованная буква «М». Котенка было почему-то жалко. И очень хотелось взять его в руки, прижать к груди и не отпускать. Ни за что не отпускать. И назвать его Максом. Не зря же на кошачьей башке нарисована буква «М»…

Но у Стасика аллергия. Мифическая аллергия, от которой он испытывает нестерпимые муки и страдания. Бедненький…

Бедненьким был на самом деле котенок, а не Стасик. Насте почему-то показалось, что если она его сейчас не возьмет, то больше никто не возьмет… И Макса выбросят на улицу. Не всю же кошачью жизнь ему тут сидеть! Коты, конечно, живут меньше людей, лет десять-пятнадцать максимум… Но на десять лет его в магазине не оставят, это уж точно… А ведь он беспородный. Обычный. Полосатый. Но самый красивый из всех котов!

Слезы, которые немного поутихли, пока Настя разглядывала мышь и рыбок, потекли с новой силой. Настя покосилась на продавщицу, равнодушно что-то читающую. Заметила или нет? Не хотелось бы выглядеть идиоткой…

Хотя какая разница…

Настя решительно повернулась к выходу, но тут вдруг снова встретилась взглядом с глазами, только не с хитрыми, а с очень печальными. Глаза смотрели на нее из-под панциря. Смотрели грустно и безнадежно.

— Привет, — сказала Настя маленькой черепашке.

— Привет… — наверное, так бы ответила та, если бы могла говорить.

— Как поживаешь?

— Да так… Скучно… И знаешь, я одна, совсем одна… Ты понимаешь меня? — спросила бы черепашка.

— Понимаю, — ответила бы Настя. — Я тоже одна… И тоже совсем… И мужчина мой… Ну, тот, который был единственным и другого больше, скорее всего, не будет, так этот мужчина оказался женатым… Представляешь?

Черепаха представляла. Настя поняла это по ее глазам.

— Хочешь, я тебя куплю? — спросила Настя.

— Купи, если я тебе нужна…

— Нужна, — сказала Настя черепахе. — Сколько стоит эта черепашка? — спросила она, повернувшись к продавщице.

— Пятьсот рублей, — равнодушно ответила та, недовольно оторвавшись от чтения какой-то потрепанной книжки.

Настя в панике полезла в сумочку. А вдруг у нее нет пятиста рублей? Она открыла кошелек и стала пересчитывать смятые сотни и пятидесятирублевки.

Триста пятьдесят.

Настя повернулась к черепашке. Она совсем высунула голову и, вытянув длинную шею, внимательно следила за Настей.

И что теперь?

Она даже черепаху себе не купит?

Настя вдруг разозлилась на себя, на обманувшего ее Ромку, на Стасика с его надуманной аллергией, на свою бестолковую судьбу и на продавщицу почему-то тоже. На продавщицу-то за что? А просто так! За компанию!

Настя еще раз пересчитала деньги.

Триста пятьдесят рублей.

Может, украсть эту черепаху? Настя с ужасом подумала, что если к ней приходят такие мысли, то, наверное, она сходит с ума…

Стоп!

У нее есть еще сто рублей! В кармашке!

Она отложила их на пуговицы для кофточки, которую вязала из дивных малиновых ниток. Отложила, чтобы не истратить. А то закончит вязать, а пуговицы будет не на что купить. Вот Настя и подстраховалась…

К черту кофточку!

Настя полезла в кармашек и достала свернутую в четыре раза бумажку.

Четыреста пятьдесят рублей.

Настя подошла к продавщице и с вызовом сказала:

— У меня только четыреста пятьдесят рублей.

— Что? — Девушка подняла голову и недоуменно посмотрела на Настю.

По ее растерянному виду можно было догадаться, что она напрочь забыла, что Насте было нужно…

— У меня только четыреста пятьдесят рублей, — повторила Настя. — Я хочу черепаху. Вот эту.

— А… — Девушка понимающе кивнула, с любопытством разглядывая Настю. — А зачем она вам?

Настя даже не нашлась, что ответить. Действительно, зачем? Если человек спрашивает о таких вещах, то объяснять ему что-либо бесполезно…

— Я могу вам оставить что-нибудь в залог и после зарплаты принести пятьдесят рублей. — Настя прикинула, сколько дней осталось до этой самой зарплаты. — Через два дня. Можно?

— В залог? — Бедная девушка обалдела окончательно.

Видимо, за недолгие годы ее карьеры еще никто не предлагал оставить залог за черепаху.

— Да. Хотите медицинский полис? Я, конечно, могу и паспорт оставить, но… Мало ли что… Может, все-таки полис возьмете? — спросила Настя.

— Паспорт не надо, — замотала головой девушка. — Не надо паспорт! Берите так. За четыреста пятьдесят.

— Так? — Настя чуть не подпрыгнула на месте, — Вы же сказали, что она стоит пятьсот!

— Мы делаем вам скидку! — гордо продекламировала продавщица.

Было заметно, что она ощущает себя в этот момент крутым менеджером, который торгует какими-нибудь там «Мерседесами».

— Спасибо! — очень искренне сказала Настя. — Я очень вам благодарна!

• Предыдущая
• 27/49
• Следующая