Бог в человеческом обличье - Коган Татьяна Васильевна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/53
• Следующая

Илья не успел построить дальнейшие предположения: на его плечо опустилось что-то холодное и тяжелое. И плавно выдвинулось вперед.

Илья скосил глаза, чтобы рассмотреть продолговатый предмет. И похолодел.

Это был ствол снайперской винтовки.

Пять! Сегодня, когда его попросили назвать любое число от единицы до десяти, он выбрал «пять».

Страшная догадка пронзила его мозг. Он рванулся изо всех сил, но лишь еле заметно качнулся. Действие препарата было все еще слишком мощным.

Илья почувствовал чужое дыхание на своем затылке. Чьи-то пальцы передернули затвор. Он хотел крикнуть, дернуться, сбросить с плеча винтовку. Но единственное, что он мог – расширенными зрачками смотреть на шагавшую через площадку девушку.

Дальнейшее свершилось за доли секунды. Оглушающий звук выстрела болью отозвался в ушах. Толчок в спину. Девушка остановилась, растерянно прижав ладонь к животу. Под ее пальцами набухло и расползлось по светлому свитеру яркое красное пятно. Она покачнулась и рухнула на асфальт.

Кресло резко развернули и быстро покатили к лестнице.

Илью бил озноб. Мышцы ныли, как после изнурительной тренировки. Каждый мелкий камешек под колесами автомобиля отзывался в теле раздражающей болью. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Илье хотелось заснуть, отключиться от реальности. Но он продолжал находиться в сознании, лежа связанным на полу мини-?вэна.

Перед глазами, словно в замедленной съемке, разворачивалась недавняя картина: девушка, ствол на плече, выстрел… Мать твою, они же убили ее! Просто выбрали прохожего наугад и подстрелили! И он, Илья Крестовский, был напрямую к этому причастен.

До недавнего времени он воспринимал свое похищение как нелепую, неудобную игру, затеянную какими-то недоумками. Почему-то он не считал похитителей исчадиями ада и не думал, что они способны на действительно страшный поступок. Как же он ошибался!

Какой бы идиотской ни казалась эта игра, она повлекла за собой чью-то смерть. Неужели они вычислили его трюк и поняли, что он сыграл не свое произведение? Но почему они просто не погрозили пальцем и не сделали предупреждение? Зачем понадобился столь неоправданно жестокий урок? Как ему дальше жить, зная, что из-за него погиб человек?

Желудок скрутило. Илья согнулся пополам, в позу эмбриона. Его буквально выворачивало наизнанку, и он примерно понимал, что происходит. Последствия инъекции. Организм очищается, вызывая мучительную реакцию во всем теле. Он не знал, когда это закончится. Он мечтал просто сдохнуть, здесь и сейчас.

Крестовский очнулся, терзаемый жаждой. Горевший в ванной свет частично рассеивал полумрак комнаты. Он кое-как поднялся, доковылял до раковины и жадно попил воды из-под крана. Через несколько секунд его вырвало. Он прополоскал рот, снова напился и вернулся в кровать.

В помещении было удушливо жарко. Илья потрогал горячий лоб – похоже, температура. Нагретая его телом простынь обжигала кожу. В голове мелькнула шальная мысль: а что, если похитители включили отопление на максимум и постепенно превращают подвал в раскаленную сауну? Как долго он протянет, прежде чем отключится от теплового удара? Потолок опускался ниже, стены надвигались на пленника, сквозь сумрак он уже мог разглядеть мельчайшие трещины и дефекты побелки. Похоже, Илья бредил. Усилием воли заставил себя снова встать и залезть под ледяной душ. Это возымело действие. Холодная вода отрезвила его.

Он вытерся и вернулся в комнату. У дальней стены темнели очертания синтезатора и гитары. Илья остановился, глядя на них полными страдания глазами. Сейчас он видел не музыкальные инструменты, а орудия пыток. Как? Как ему, черт возьми, сочинить долбаную песню? Похитители ясно продемонстрировали серьезность своих намерений. Илья боялся думать, что будет, если он не выполнит их требование. Остановятся ли они на одной смерти?

Сколько было той девчонке? Лет двадцать пять? Ее кто-то любил, кто-то ждал. Она чему-то радовалась, чем-то увлекалась, строила планы на будущее. Может быть, завтра у нее намечался важный день, какое-то долгожданное событие. И по прихоти каких-то ублюдков она теперь мертва.

– Сволочи! – проорал Илья, с остервенением впечатав кулак в стену. – «Скорую» хотя бы вызвали! Уроды! Ненавижу!

Он снова ударил в стену, до крови сбивая костяшки. И внезапно поник, запустил в волосы пальцы и, привалившись спиной к стене, медленно сполз на пол.

Если бы он мог, то зарыдал бы. Последний раз он плакал в тринадцать лет, когда умер отец. Врачи сделали все возможное, но болезнь оказалась сильнее. Отец был обречен, ему оставалось несколько дней. Илья помнил, как всю ночь сидел у его кровати, держа за руку и не отводя глаз от исхудавшего родного лица. Он понимал, что чуда не произойдет, что он смотрит на отца последний раз – и хотел запомнить каждую морщину, каждую тень на его лице. Мать то заходила в палату, то снова выбегала, не находя в себе сил держаться стойко. Илья не отходил от него ни на шаг. Утром отец умер. Илья выпустил его руку. Приехав домой, заперся в своей комнате и несколько часов не выходил оттуда. Когда обеспокоенная мать стала настойчиво стучать, он открыл дверь. Его глаза были злые, распухшие от слез. С тех пор он не плакал.

Ту девчонку с автозаправки… Ее сейчас тоже кто-то оплакивает. Как же так можно? Убить без смысла, без причины? Просто чтобы проучить другого человека, заставить его подчиняться…

Под дверью прошуршала очередная записка. Минуло не менее часа, прежде чем Илья поднялся и развернул ее.

«Вы должны сочинить песню».

Марина посмотрела на дисплей телефона – ни новых сообщений, ни пропущенных звонков. Солнце деликатно пробивалось сквозь тюль на окнах. В воздухе танцевали частички пыли. Стояло раннее осеннее утро. В открытую форточку вливался прохладный ветерок, наполняя комнату свежестью.

Марина пролистала контакты в мобильном и остановилась на имени «Давид». От Ильи у нее не было никаких секретов. В первый же год знакомства она рассказала о себе все большие и маленькие тайны. Лишь об одной умолчала.

Они познакомились с Давидом десять лет назад. Марина возвращалась из поликлиники. Вечер был жаркий, она торопилась поскорее добраться до супермаркета, где на всю катушку работал кондиционер. Она уже подошла к магазину, когда за углом раздались выстрелы, визг тормозов и истошный женский крик. Подстегиваемая любопытством, Марина побежала на шум. Что-то произошло, на месте уже толпились зеваки. На асфальте лежал окровавленный мужчина. Рядом с ним сидел парень в черном костюме, его левая рука безвольно висела, из простреленного плеча хлестала кровь, правой он пытался набрать телефон службы спасения.

Марина бросилась вперед и растолкала прохожих. Парень в сознании мог подождать, – она велела ему зажать рану ладонью. Второму было гораздо хуже. Марина быстро оценила ситуацию: пулевое ранение грудной клетки, пульс учащенный и слабый, дыхание поверхностное. Мужчина откашливался пенящейся мокротой, при вдохе в месте раны слышался звук всасываемого воздуха, а при выдохе из отверстия пузырилась кровавая жидкость.

– Я врач! – прокричала она. – Мне срочно нужен полиэтиленовый пакет, бинт, косынка, пояс, шарф, пластырь! Что-нибудь, чем можно перевязать рану!

Кто-то протянул ей целлофановый кулек и какие-то тряпки. В считаные секунды Марина наложила повязку, перекрыв доступ воздуха в рану и оставив один уголок свободным. Руку со стороны раны подвязала шарфом, закрепив его на шее. Выходное отверстие отсутствовало. Марина приподняла мужчину в полусидящее положение.

– Все будет хорошо, «Скорая» уже едет, – подбадривала она его. – Держитесь. Помощь близко!

Когда прибыла бригада медиков, раненый уже находился без сознания. Она передала его врачам из рук в руки.

Вернулась домой без продуктов. Любимое голубое платье, безнадежно запачканное кровью, пришлось выкинуть. Позже в местных новостях сообщили о нападении на известного предпринимателя. Его расстреляли на улице, когда тот выходил из своего офиса. Сопровождавший его телохранитель получил легкое ранение плеча, сам бизнесмен находится в реанимации. Врачи оценивают его состояние как критическое. По факту возбуждено уголовное дело, ведется следствие.

• Предыдущая
• 21/53
• Следующая