Бог в человеческом обличье - Коган Татьяна Васильевна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/53
• Следующая

На следующий день она с доплатой обменяла билет и вылетела в тот же вечер в Москву.

Такси мчалось по Каширскому шоссе. Вика смотрела в окно и глотала слезы. Сперва собиралась попросить Семена, чтобы встретил ее в аэропорту. Но потом решила, что не покажется перед приятелем в таком состоянии. Хотелось забиться куда-нибудь в темный угол и вдоволь нареветься.

Водитель – пожилой кавказец с пышными усами – то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, явно желая заговорить с печальной пассажиркой. Волина почувствовала, что если немедленно не останется в одиночестве, то разрыдается до пузырящихся соплей.

– Простите, – обратилась к таксисту, следя за тем, чтобы ее голос не дрожал. – Вы не могли бы остановить где-нибудь у заправки или у кафе? Мне нужно выйти.

– Без проблем, красавица, – живо отозвался усатый. – Что у тебя стряслось?

– Просто остановите машину, – повторила Вика и достала деньги. – Вот, вся сумма. Дальше я не поеду.

– Эй, что ты? Я подождать могу, – проявил благородство таксист, сворачивая на обочину. – Я не спешу, слушай.

– Не надо ждать, – Вика подтянула маленький чемодан и вылезла из салона.

Усатый проводил ее сочувственным взглядом, постоял какое-то время на случай, если она передумает, и уехал.

Метрах в тридцати по дороге располагалась какая-то забегаловка. Волина обогнула одноэтажное строение, на заднем дворе было пусто. Поставила чемодан на землю, уселась сверху и дала волю слезам.

Никогда в жизни она не испытывала прежде столь острой, пронзительной жалости к себе самой. Она плакала и не могла успокоиться.

Возможно, ее одержимость была смешной и далекой от истинных ценностей. Кому какое дело? Она имела право на собственные желания. И сейчас – больше всего на свете – она желала вернуть себе проклятое вдохновение!

– Простите, – раздался поблизости голос. – Что бы там у вас ни случилось, от чашки дрянного кофе в этой дыре вам точно хуже не станет. Я угощаю.

Вика подняла заплаканное лицо и увидела серую толстовку, накинутый на голову капюшон и внимательные, чуточку лукавые глаза.

– Хорошо, – Волина вытерла мокрые щеки и решительно поднялась. – Пойдемте, выпьем кофе.

Два часа спустя Вика с лихорадочным возбуждением запихивала чемодан в багажник иномарки. От былого отчаяния не осталось и следа. Весь ее облик выдавал крайнюю степень нетерпения.

Стекло водителя опустилось:

– Ну что? Помчали? Готова?

– Ты даже вообразить себе не можешь, насколько готова. Я ждала тебя всю свою жизнь! – рассмеялась Вика и запрыгнула в салон, громко хлопнув дверцей.

– Еще раз, для участия в какой передаче? – Марина плотно закрыла окно, чтобы приглушить звук отбойного молотка – третий день кряду ремонтировали дорогу возле дома. – Да, поняла. К сожалению, на эти даты группа занята. Да, если у вас возникнут идеи недели через две, может быть, что-то получится. И вам спасибо. Удачи.

Она нажала на «отбой» и задержала взгляд на дате в углу дисплея. Илья отсутствовал пятый день. Без него квартира казалась необитаемой, пустой.

Семь лет вместе. Семь! А она до сих пор влюблена в него, как пятнадцатилетняя девчонка. Марина не понимала, как это случилось. Сегодня ты спокойно живешь, строишь планы, а завтра встречаешь малолетку-музыканта – и вся твоя устроенная, упорядоченная жизнь летит в тартарары. И ты не испытываешь по этому поводу ни малейших сожалений – вот что удивительно.

Ее взгляд упал на пыльную поверхность стоявшего в центре гостиной фортепиано. Вот за что ей никогда не нравились большие инструменты – вытирать устанешь. Часы на стене показывали четверть третьего. Скоро должен подъехать Матвей, она давно просила его забрать подарок для племянницы. День рождения девочки был неделю назад, а время он нашел только сегодня.

Марина оглядела помещение. Эту квартиру Илья купил два года назад, когда начал хорошо зарабатывать. Она сама все обставила, выбрала мебель и предметы декора. Илье на подобные нюансы было плевать. Он вообще отличался от большинства тех, кого она знала. Словно бы обитал в каком-то другом мире и не придавал значения материальным вещам. Он и квартиру-то купил лишь потому, что Марина настоятельно посоветовала.

Она улыбнулась, вспомнив их встречу. Стояла середина лета, Марина вырвалась из больницы, где пахала без выходных последние две недели, и поехала в парк. Долго шла по широкой асфальтированной дорожке, а затем свернула на узкую тропинку и углубилась в чащу. Хотелось побродить в одиночестве, покарабкаться по склонам, ни о чем не думая. В лесу было тепло, лучи проникали сквозь пышные кроны, разбрасывая по земле миллиарды солнечных зайчиков. Марина пробиралась сквозь заросли и вдруг услышала звук саксофона. В глухом безлюдном парке – и звук саксофона. Она даже остановилась от неожиданности. Решила, что померещилось. Слабая мелодия снова коснулась ее ушей. Заинтригованная, Марина двинулась на звук.

На короткий миг увиденная картина заставила ее оцепенеть. Симпатичный парень, прислонившись спиной к стволу дерева, тихонько наигрывал на саксофоне. Он то и дело сбивался, но упрямо продолжал практиковаться, не замечая обомлевшего зрителя.

Как же он был хорош! Короткий ежик светлых волос, четкий овал лица с резким контуром подбородка, густые брови и ровный нос. Белая майка обтягивала спортивный торс. Обе руки, от запястий до плеч, украшали замысловатые узоры татуировки.

Наконец парень заметил непрошеную гостью и повернулся. Его глаза были голубые, пронзительные. Присутствовало в них что-то по-земному доброе и одновременно невнятное, потустороннее. Никогда прежде Марина не видела таких глаз.

Она прекрасно понимала, что этот мужчина предназначен кому-то другому. Кому-то особенному, невероятному. Марина чувствовала свою неуместность, даже просто стоя на расстоянии. Она отнюдь не считала себя уродиной. Рыжие кудрявые волосы, изящная фигура и симпатичное лицо привлекали многих. Но все же она была самая обычная девушка, каких миллионы. Нет, она не принижала себя и не возводила на пьедестал других. Всего лишь смотрела объективно. И то, что она видела сейчас перед собой, являлось штучным товаром.

– Извините, не хотела вас беспокоить, – совершенно спокойно и даже развязно сказала она. Что ей терять? – Никак не ожидала встретить здесь кого-то еще. Вы прекрасно играете!

– Играю я ужасно, – улыбнулся парень. – Недавно начал изучать саксофон. Чтобы не позориться, скрываюсь в лесу, практикуюсь.

– Вы музыкант? – Марина приблизилась на пару шагов и остановилась.

– Я увлекаюсь музыкой, да.

Наверное, следовало обронить вежливую фразу и удалиться, но Марина не могла себя заставить уйти.

– Вы так гармонично смотритесь с саксофоном в этой лесной глуши. Знаете, о чем я думаю?

Парень вскинул бровь, ожидая объяснения. Марина выдохнула и совершенно серьезно произнесла:

– Я смотрю, как вы берете в рот мундштук саксофона, и понимаю, что хочу быть на его месте.

Она была готова к тому, что парень не оценит двусмысленность фразы и посмотрит косо, но он неожиданно рассмеялся:

– А вы забавная.

– А вы сексуальный.

– Меня зовут Илья.

– А меня Марина. Хотите выпить со мной кофе? Или чай? А еще лучше чего-нибудь крепкого, потому что я реально начинаю нервничать.

В тот вечер она впервые допустила мысль, что, возможно, чудеса и правда случаются. А иначе как объяснить то, что Илья согласился? Они сидели в кафе, он рассказывал о своих юношеских проблемах – ему едва стукнуло двадцать, а она зачарованно следила, как двигались его губы. Марина не судила людей по внешности, предпочитая содержание форме. Ее привлекали интересные собеседники с жизненным опытом. Впервые в жизни ей было неважно, чем заполнена эта совершенная оболочка. Ей хотелось обладать этим телом, – даже если бы оно и вовсе не имело души.

Но Илья удивил. Чем больше они общались, тем интереснее он казался. Безупречная форма несла в себе довольно любопытное содержание. Марина была старше и мудрее, но весь ее опыт становился неважным, когда она вдыхала тонкий, терпкий запах молодого самца. С ним хотелось заниматься животным сексом, а потом, истощенной и измочаленной, раскинувшись на влажных простынях, учить его жизни.

• Предыдущая
• 16/53
• Следующая