Шаг за черту - Рушди Ахмед Салман - Страница 21

• Предыдущая
• 21/110
• Следующая

Вскоре на Четвертом приступили к съемкам «Подходящего жениха» по роману Викрама Сета; кроме того, на подходе находились еще два «индийских проекта». Было радостно сознавать, что британское телевидение наконец-то пожелало потратить немало времени, сил и средств, чтобы вывести на экран два совершенно разных современных романа, тем самым — как я надеялся — внеся некоторое разнообразие в поток костюмных экранизаций английской классики, из года в год заполняющей телеэкраны.

Я сразу дал понять Алану Йентобу и первому продюсеру будущего сериала Кевину Лоудеру, что не намерен адаптировать роман под сценарий. У меня и так ушло несколько лет на книгу, поэтому сама мысль о том, чтобы начать все сначала, приводила меня в уныние. Это было бы, выражаясь словами Арундати Рой[56], презирающей процесс подгонки литературного произведения под сценарий, все равно что «дважды вдохнуть один и тот же воздух». Кроме того, у меня не было никакого опыта по части написания сценариев крупных телевизионных постановок. Нам нужен, упорно доказывал я, настоящий профессионал, который бережно и с любовью переместит мой роман в иную среду, где ему предстоит существовать. Короче говоря, нам требовался первоклассный переводчик.

Сначала мы обратились к многоуважаемому Эндрю Дэвису; тот перечитал «Детей полуночи», немного подумал и под конец отклонил наше предложение, сказав, что, хотя он и является горячим поклонником романа, тема Индии не настолько ему близка, чтобы с уверенностью за нее взяться. Тогда Кевин Лоудер предложил нам обратиться к Кену Тейлору, который в свое время писал сценарий телефильма «Жемчужина в короне», снятого телекомпанией «Гранада». Я с готовностью принял его предложение. Не могу сказать, что в свое время я пришел в восторг от телевизионной версии «Раджийского квартета» Пола Скотта[57], и все же нельзя было не признать, что эта постановка, соединившая в себе интересные идеи, прекрасную работу режиссера, блестящую игру актеров и виртуозно написанный сценарий, оказалась заметно лучше литературного оригинала. И, разумеется, работая над «Жемчужиной», Кен близко познакомился с Индией.

Во время нашей первой встречи Кен, хотя и явно воодушевленный проектом, выразил некоторое сомнение по поводу текста, с которым ему предстояло работать. С давних пор в телепостановках господствовал реализм, поэтому и манера, и драматические пристрастия Кена были исключительно реалистическими. Ну как, скажите на милость, экранизировать роман, в котором столько сюрреалистического, вымышленного? Что делать со сверхчувствительными носами и смертоносными коленями, гипофункцией оптимизма и рассыпающимися в прах привидениями, гудящими людьми и летающими по воздуху прорицателями, телепатами и ведьмами, тысячей и одним волшебным ребенком, а также главным героем романа — мальчиком по имени Салем Синай, который родился в год обретения Индией независимости, по какому-то неведомому стечению обстоятельств оказался «прикован» к эпохальным событиям и в результате изменил ход истории?

Я отвечал, что, несмотря на большую долю вымысла, роман основан исключительно на действительных событиях, взятых из жизни отдельных людей и страны в целом. Что многие из описываемых в нем «волшебных» явлений имеют вполне реальное объяснение. Прорицатель, который будто бы парит в воздухе, на самом деле сидит, скрестив ноги, на низкой подставке. Даже «телепатические» способности Салема, с помощью которых он, к примеру, находит одного из «волшебных детей», можно объяснить всего лишь страстным желанием одинокого ребенка найти себе друга, пусть даже вымышленного. Я говорил, что, хотя Салему кажется, будто именно он повлиял на ход истории страны, нам в это верить вовсе не обязательно. Что же касается обстановки, окружающей главного героя, то это самая что ни на есть настоящая Индия. Интересно заметить, что после опубликования романа западная критика обратила внимание в основном на его фантастическую сторону, в то время как индийские обозреватели восприняли мое произведение прежде всего как исторический роман. «Я и сам мог бы написать такое, — заявил мне один читатель из Бомбея, — я прекрасно все это знаю».

Немного приободрившись, Кен согласился приступить к работе. Конечно, после драки кулаками не машут, но сейчас мне кажется, что я напрасно «отдал на откуп» Кену всю «реальную» часть моей книги. Наверное, я надеялся, что он сможет воплотить на экране драматическую сторону событий, а «нереальными» явлениями можно заняться позже. Однако на деле все оказалось гораздо сложнее.

Кто будет снимать сериал? Мне говорили, что думать об этом еще рано; сначала сценарий, потом режиссер. Да, но одобрит ли наш проект правительство Индии? Я надеялся, что его одобрение нам не потребуется; в конце концов, роман свободно продавался по всей Индии, с какой стати возражать против его экранизации? В то время подобные вопросы легко можно было отложить на потом.

Кен тут же засел за сценарий первых семи серий, а я вернулся к своим писательским трудам. В те годы я заканчивал «Прощальный вздох мавра», начинал работать над «Землей под ее ногами» и в то же время выступал соиздателем «Ежегодного обзора новинок индийской литературы», иначе говоря, разрывался на части. Затем последовала длительная пауза, в течение которой Кен с головой ушел в сценарий, Кевин Лоудер покинул Би-би-си, продюсеры менялись один за другим, а к нам присоединилась одна индийская компания, основной задачей которой было заполучить одобрение индийского правительства; наша тревога по поводу стоимости будущего проекта усиливалась. Между тем запущенный на Четвертом канале «Подходящий жених» благополучно провалился. Нет худа без добра, и мы испытали гаденькое чувство облегчения; конечно, теперь нам не придется конкурировать за актеров, источники финансирования и зрительскую аудиторию; вместе с тем мы опечалились и протрезвели. Провал Сета был дурным предзнаменованием.

Я находился за границей, когда у нас наконец-то появился режиссер — Ричард Спенс, молодой кинематографист с репутацией знатока построения кадра. Одновременно с этим было решено, что семь серий — это многовато; не могли бы мы ужать сценарий до пяти? В конце концов мы согласились на небольшой вступительный фильм, за которым должны были следовать четыре серии по пятьдесят минут каждая. Двести девяносто минут вместо трехсот пятидесяти, меньше на целый час.

Вернувшись в Англию, я встретился с Ричардом и выслушал его идеи относительно предстоящих съемок; они меня впечатлили. Мы провели за беседой несколько часов; под конец я уже чувствовал, что мы создадим нечто совершенно грандиозное. Воображение Ричарда будет опираться на крепкий фундамент работы Кена.

Однако вскоре стало ясно, что рабочие отношения между Кеном и Ричардом начали портиться. Когда я узнал, что Ричард попросил Кена выкинуть кое-что из сценария, в частности убрать эпизоды, связанные с детством главного героя, я забеспокоился. «Дети полуночи» без детей? Идея романа возникла у меня после того, как я решил записать свои детские воспоминания о Бомбее. Как же снимать фильм, в котором ничего этого нет?

Последовало бурное совещание в кабинете Алана Йентоба на Би-би-си. На какой-то момент всем показалось, что проект вот-вот рухнет. Я метался между Кеном и Ричардом. Кен справедливо утверждал, что рассказ о детских годах главного героя следует сохранить, то есть выступал в качестве верного защитника авторского замысла. Но и Ричард был прав, заявляя, что написанный Кеном сценарий нужно переделать, чтобы внести в него атмосферу фантазии и волшебства; кстати, именно этого я ожидал от будущего режиссера нашего фильма. К концу собрания возникло впечатление, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

Однако вскоре стало ясно, что Кен и Ричард совершенно не могут работать вместе. Одному из них нужно было уйти. В Голливуде подобное решение принимается просто и жестко; кто-нибудь слышал, чтобы режиссера уволили из-за разногласий со сценаристом? Но мы находились в Англии, а не в Голливуде, к тому же Кен потратил на сценарий много времени, и потому на Би-би-си решили оставить именно его. Ричард был разочарован, но спорить не стал и покинул проект.

• Предыдущая
• 21/110
• Следующая