Атлантия - Каунди (Конди) Элли - Страница 58

• Предыдущая
• 58/60
• Следующая

Невио обладает такой силой, что даже я в определенный момент готова ему подчиниться. Какой-то голос внутри меня убеждает: то, что этот человек говорит, – правда, чистая правда.

Но я быстро понимаю, что это чужой голос. Его навязали мне, откуда-то извне поместили в мое сознание. Когда Майра в последний раз говорила на острове, я испытывала совершенно иные ощущения. Все воспринималось естественно. Казалось, что она поет знакомую мне песню, и эта песня – частичка меня самой.

Некоторые прихожане начинают потихоньку проталкиваться к выходу из храма. Куда они собираются уйти?

Другие упали на колени и принялись молиться. Кому? Кто их услышит?

Я вижу Фэна. Он в маске. Пытается прорваться ко мне.

Появляются стражи порядка. Они идут за мной. В суматохе кто-то скидывает чашу с водой с алтаря.

Стеклянная чаша разбивается. На секунду в храме воцаряется тишина.

Мы с Невио одновременно набираем в грудь побольше воздуха, чтобы заговорить, но не успеваем. Внезапно раздается страшный крик, полный боли и отчаяния; он эхом разносится вдоль придела с витражами из цветного стекла. Человек, который кричал, замолкает, а потом говорит:

– Эта девчонка считает, что мы сможем спасти всех. Сумеем преодолеть все, что мешало нам в прошлом, и стать счастливыми. Хотел бы я, чтобы так оно и было. Но это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Так и есть: это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – кивает Невио.

До этого момента я чувствовала себя сильной, но теперь мое тело начинает проигрывать битву с этим миром. На меня накатывает слабость, темнота приглашает меня уйти в нее и отдохнуть.

Невио замечает это. Его глаза торжествующе блестят, а голос по-прежнему силен. Как, интересно, это ему удается?

В поисках помощи я поднимаю глаза вверх, на богов, и наталкиваюсь на чей-то живой и внимательный взгляд.

Это одна из летучих мышей, привезенных из Атлантии. Фэн выпустил их из клетки. Я вижу, как они друг за другом садятся на богов этого мира, как когда-то садились на богов мира Внизу. И ко мне возвращаются силы. Возвращаются только оттого, что я вижу летучих мышей.

Мне становится легче, когда они рядом, эти существа из мира Внизу. А их явно успокаивает мое присутствие. Мы поддерживаем друг друга.

«Так вот как собирался выживать Невио. Он забирает энергию жизни у летучих мышей. Он использует их, чтобы остаться в этом мире».

Я не стану этого делать.

На алтаре в этом храме всегда была вода из мира Внизу. Ее нельзя убить. Воде нельзя причинить боль.

Я оборачиваюсь и смотрю туда, где лежит тело Майры.

Она была самой могущественной сиреной из всех, кого я только знала.

И, клянусь, я слышу, как тетя говорит мне: «Нет, Рио, это не так. Самая могущественная – ты».

Я выхожу к тому месту перед кафедрой, где разбилась чаша с водой, и кладу ладони на мокрый пол. Я слышу, как люди затаили дыхание. И тогда я показываю им свои мокрые ладони.

– Не надо бояться прикоснуться к миру Внизу, – говорю я. – Неужели вы не чувствуете тоску по тому, что там, на глубине? Неужели вам не хочется узнать, как там все устроено?

Кое-кто из прихожан кивает, их немного, но в моем сердце зарождается надежда.

– Атлантия, – продолжаю я, – не похожа ни на один другой город. Ваши предки участвовали в ее строительстве. Вы помогали поддерживать в ней жизнь. Неужели вам не хочется увидеть Атлантию?

А потом я рассказываю присутствующим о нашем городе: о храме и разноцветных домах, о площадях и прудах желаний. Я рассказываю им о деревьях с металлическими листьями и о том, как дышит Атлантия, о песнях сирен и морских садах, о плавательных дорожках, богах и гондолах. Наконец я рассказываю о Нижнем рынке и о том, как его затопило.

– Жители Атлантии такие же люди, как и вы, – продолжаю я, и голос у меня срывается, потому что я думаю о Тру, о Бэй и обо всех остальных, кто там остался.

Я чувствую прилив сил, но понимаю, что это не продлится долго. Вода не сможет помогать мне бесконечно.

– Нам надо торопиться. Если мы не спасем Атлантию, она погибнет. Вместе со всеми своими жителями. Прошу вас, помогите им.

Кто-то говорит:

– Нам придется поверить, что все оставшиеся сирены будут использовать свою силу лишь во благо.

– А нам придется поверить вам, – отвечаю я. – Мы – люди. Мы не хуже и не лучше вас. Я верю, что боги создали нас разными, чтобы мы учились друг у друга и менялись в лучшую сторону.

И тут я вдруг понимаю: третье чудо – это Майра и то, что она сделала. И дело тут не только в том, что она пожертвовала собой, продемонстрировав свою недюжинную силу тогда на острове. Настоящее чудо заключается в другом: моя тетя годами сохраняла голоса в ракушках и отправляла их на поверхность.

– Вам же приходилось слышать нас, правда? – обращаюсь я к аудитории.

– Да, – подтверждает один из прихожан. – Мы вас слышали.

И тут вдруг раздается звук сотен маленьких крыльев. Летучие мыши, которые до этого сидели на фигурах богов, срываются с «насестов» и кружат над нами.

Люди в храме взирают на это маленькое чудо, открыв рты от изумления.

Когда мыши пролетают мимо окон в храме, их голубые крылья так же прекрасны, как сам океан.

Я плачу, но при этом, как никогда, чувствую свою силу.

Фэн идет ко мне через толпу прихожан. Я благодарно улыбаюсь ему: он сделал все, как я и просила. Он отпустил этих удивительных созданий на волю.

А потом одна из летучих мышей опускается все ниже, все ближе и наконец садится мне на плечо.

Затем ее примеру следует другая.

И еще одна.

Они парят мимо Невио и садятся на меня. У них острые когти, и мне чуть-чуть больно, но я знаю, что так они чувствуют себя хоть немного дома. Я ведь тоже из Атлантии, и поэтому им со мной хорошо.

Летучие мыши – настоящее чудо, и я стою посреди храма, словно в мантии из чудес.

Невио продолжает говорить, но люди его больше не слушают. Все смотрят только на меня. Что они решат? От их решения зависит, будет жить Атлантия или погибнет.

А что происходит сейчас Внизу? Слушают ли жители Атлантии Бэй? Готовы ли они принять правду? Способны ли они понять, что им тоже предстоит измениться?

– Спасибо, – говорю я летучим мышам. – Вы свободны, все хорошо.

Я не собираюсь пользоваться своим голосом, пускай люди сами решат, как им поступить.

И я не собираюсь забирать жизнь у летучих мышей ради того, чтобы остаться в этом мире.

Только что они сидели на мне, а теперь вспорхнули, и я чувствую, что вместе с ними меня покидает и сила. У меня подкашиваются колени.

Стражи порядка окружают меня со всех сторон. Голос Невио звенит в ушах. Я зажимаю уши ладонями, плотно, как будто они – морские раковины. Я слышу собственное дыхание, ровное, как дыхание моей сестры.

– Вот видишь, – говорит Майра. – Я была права. Ты единственная, кто оказался способен на это.

– Благодаря своему голосу, – отвечаю я.

– Не только, – возражает тетя. – Ты еще и сама сделала много всего, что не имеет никакого отношения к твоему голосу. Ты научилась быть сильной на дорожках и поэтому смогла доплыть к большому острову. Ты годами ухаживала за летучими мышами, и теперь они летят к тебе, не дожидаясь, когда ты их позовешь. У тебя хватило смелости заговорить в мире Наверху, и, когда ты заговорила, обитатели его почувствовали, что могут верить тебе. Они знают, что ты говоришь правду.

Я открываю глаза.

Я не сомневаюсь, что голос, который я слышала, – голос Майры: может, она ухитрилась как-то его сохранить; но теперь это уже не важно.

Я вижу, что надо мной склонился Фэн. Я знаю, что тихие звуки, которые меня окружают, издают летучие мыши.

Внезапно все фрагменты мозаики складываются воедино, и я понимаю, где нахожусь.

Я в транспорте, который идет Вниз. Мне не надо это объяснять. Я чувствую, как постепенно исчезает мир Наверху, место, где я произнесла единственное, самое главное слово своей жизни. Солнце теперь навсегда осталось в прошлом, зато вода постепенно становится даже ближе, чем раньше.

• Предыдущая
• 58/60
• Следующая