Разреженный воздух (ЛП) - Кейн Рэйчел - Страница 60

• Предыдущая
• 60/75
• Следующая

- Ты дернул мой поводок? - сказал он Льюису, который сидел возле огня с чашкой кофе. Льюис поднял кружку в мою сторону. - Отлично. Только не она опять.

Я проигнорировала его враждебность. Казалось, что лучше во всем с ним соглашаться. - Кухня, - сказала я. - Давайте проводить расследование за обедом.

Это был весьма продуманный ход, состоящий в том, чтобы усесться в пределах досягаемости тарелки с шоколадным печеньем, которое кто-то оставил, а Кевин был слишком занят, запихивая в рот индейку с ржаным хлебом, чем опечалил меня. Черис расспрашивала меня о компонентах - естественные или обработанные, органические или пестициды, и прочем, на что я бодро соврала, чтобы получить свою тарелку обратно заполненной. Она не съела и четверти печенья, выглядя шокированной все это время, пока ела его.

- Ты притащила нас сюда только, чтобы накормить? - пробормотал Кевин, откусив большой кусок сэндвича. Я подавила желание сказать ему, чтобы не говорил с набитым ртом.

- Мне нужно спросить тебя о том, что ты помнишь, - сказала я. - Когда тобой завладели в тот день. Он перестал жевать, проглотил и опустил сэндвич с растущей заинтересованностью узором на скатерти. Я сочувствовала ему, но не могла все так оставить на этот раз. - Кевин, - сказала я. - Она была в твоей голове. Это означает, что ты знаешь то, что может помочь мне сейчас.

Он покачал головой. Его волосы выглядели гладкими и жирными, и я задумалась, мыл ли он их когда-нибудь. Я поразилась своему материнскому отношению к нему, учитывая, насколько я ему не нравлюсь. И насколько вообще мне был неприятен этот паренек.

- Она все еще на свободе, - сказала я. - Она может сделать с другими людьми то же, что она сделала с тобой. Из того, что я знаю - она уже делает это. Ты не можешь нормально это воспринимать. - Еще одно немое покачивание головой. Я не знала, что это означало, но это, по крайней мере, было ответом. - Ты не хочешь вспоминать, - сказала я. - Я знаю. Я понимаю. Но у нас сейчас не так много вариантов. Мы должны найти ее.

- Что это за «мы»? - Он посмотрел вверх, и его глаза были темными от обиды. - У нас с тобой никогда нет этого «мы». Когда ты говоришь «мы», ты просто что-то хочешь. И затем ты просто выкинешь меня.

- Я не стану. Не в этот раз.

- Почему я должен тебе верить?

- Понятия не имею. Но я говорю тебе правду. Если ты хочешь пойти со мной, я не против. У тебя больше мотивации, чем у большинства людей там, чтобы уничтожить ее, верно? Я могла бы это использовать.

Он нахмурился. - А что, если Льюис скажет «нет»?

- Ты думаешь, Льюис мне указ?

Он пережевывал очередной кусок сэндвича, пока обдумывал это, а потом ответил сдержанным кивком согласия. - Хорошо. Чего ты от меня хочешь?

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на Черис, которая положила вниз свое недоеденное печенье и смотрела широко раскрытыми глазами. - Того, что я сделала с Черис раньше. Я хочу взглянуть на твои воспоминания и…

Я не закончила, потому что Кевин отпихнул свой стул назад со скрежетом дерева о дерево, и направился к двери. Я вызвала порыв ветра, чтобы захлопнуть ее перед его носом - слишком много ветра, слишком неуклюже, и мне пришлось переправить получившуюся энергию в скачок статического электричества, вызвавшего искры в горящих светильниках.

- Да пошла ты! Не смей трогать меня! - завопил Кевин, и схватился за дверную ручку. Еще одно непреднамеренное последствие моего неуклюжего применения силы: ручка была достаточно горячей, чтобы обжечь. Он взвизгнул, хватаясь за руку, и попятился.

Я встала и взяла его за руку, ладонью вверх, и погладила пальцами место ожога. Каким-то образом, теперь это давалось легче. Там ощущался богатый, спокойный поток силы, идущей вверх от моих ног, направленной прямо от земли, и она пролилась сквозь мое тело подобно золотому свету и вырвалась из моих поглаживающих пальцев, чтобы накрыть его рану и пробраться глубже.

За секунду ожог исчез.

- Дерьмо, - сказал Кевин, и потянул назад свою руку, чтобы рассмотреть ее. Затем он взглянул на меня. - Думал, что ты - Погода.

- Ну, знаешь, я присоединилась к одному из этих клубов «Сила Месяца», и, похоже, собрала полный набор.

Его пальцы свернулись, скрывая ладонь. - Мне плевать, кто ты. Я все равно не хочу тебя в своей голове.

У Кевина были проблемы, причем с большой буквы П. - Я ограничу вмешательство лишь тем, что мне нужно узнать, - сказала я.

- И что, я должен тебе верить? - Он наградил меня обжигающим взглядом презрения. - Пожалуйста.

- Кевин.

- Что?

- Я спрашиваю, - сказала я. - Я просто спрашиваю. Я не буду заставлять тебя делать это. Я не отниму эти воспоминания у тебя. Но без тебя я не знаю, как нам с этим разобраться, я действительно не знаю. Ты важен.

Я держалась просто и прямо, а он хмуро посмотрел на меня, ища подвох. Для отказа.

Но там ничего не было. Я подразумевала именно то, о чем говорила.

Он отвернулся к Черис. Она была непривычно тихой и собранной, и она медленно кивнула.

- Я буду прямо здесь, - сказала она. - Прямо здесь.

Кевин опустился на свой стул, вытирая руки о колени от волнения, и дал мне один короткий, отрывистый кивок согласия.

Я не стала ждать, пока он передумает. Иногда лучше срывать пластырь быстро.

Я положила руку ему на голову и провалилась в мир Кевина.

ГЛАВА 14

Он был всего лишь ребенком, когда его отец женился на Злобной Ведьме из Ада, всего лишь ребенок, и она не оставляла его в покое: она всегда прикасалась к нему, приходила к нему; он был ребенком...

Я пыталась отстраниться от воспоминаний, но разум Кевина был полон мин, ловушек, воронок ужасных вещей. Когда то он был хорошим ребенком, или, по крайней мере, не хуже большинства мальчишек его возраста, но попав к мачехе, которая не гнушалась поддразнивать его, затем использовать его, затем напрямую его домогаться…

Разум Кевина был домом ужасов. Я боялась пошевелиться, поскольку все, что я делала, казалось, резонировало сквозь него, и там не было четкого пути или направления. Я попробовала осмотреть его в карте света, которая должна была стать моим проводником, но его свет был серым, кроваво-красным, практически ничего чистого. Ох, Кевин. Количество пережитых им страданий разбивали мне сердце, и эти воспоминания никогда его не оставляли. И какой бы осторожной я ни была, эти частички все равно перемещались, вытекали, вскрывались, пока я продвигалась вперед.

И воспоминания просачивались, неважно, хотела я знать их или нет.

В ночь, когда она , наконец , сделала это, в ночь , когда она выключила свет и забралась в кровать и сделал а ЭТО , все стало запутано, все пере вернулось вверх дном ; он чувствовал себя ужасно , и неправильно , и взволнован о, и отвратительно, и напугано, и обеспокоенно, и с ним было что-то не так , и что же подумает п апа? Но папа уже спал, пьяный в стельку, и что есть, то есть, и хот ь он и не очень хотел, он сделал; что-то было тошнотворное в том , что он не мог это контролировать, и …

Боже, хватит! Я выдернула себя, но память была словно деготь - не отлипала. Не уходила.

… после того как все закончилось, она ушла и он пытался уснуть, но что-то было не так в голове, что-то, что он не мог начать, не мог остановить, не мог контролировать, и это тепло, это мерцание, и он мог почти...

Когда он проснулся, дом был в огне. Его кровать была в огне. И он мог слышать, как кричит его отец.

И огонь не обжигал его, он капал с него, словно пот, и его чудовищная мачеха Иветта орала ему ПРЕКРАТИ, КЕВИН, ОСТАНОВИСЬ, но он не знал как, и что бы она ни делала, это не помогало, и когда он нашел сво его отца и по пытался вытащить его, кожа просто …

• Предыдущая
• 60/75
• Следующая