Хрустальный грот - Стюарт Мэри - Страница 59

• Предыдущая
• 59/91
• Следующая

Король вскочил на ноги. Люди закричали. Я запахнулся в черный плащ и не спеша пошел мимо рабочих и воинов, заполнявших пространство у подножия помоста. Меня не останавливали. Они скорее дотронулись бы до ядовитой змеи. Сзади сквозь ропот толпы послышался голос Могана, и мне показалось, что меня собираются задержать. Однако люди отхлынули от помоста и начали пробиваться к дороге в лагерь. Заметались огни факелов. Кто-то поднял намокшее знамя. Военачальники расчищали путь для короля. Я поглубже укутался в накидку и скользнул в темноту. Никем не видимый, я обошел помост.

В трехстах шагах от меня в поле темнела дубовая роща. Под дубами по шлифованным камням журчал поток.

— Сюда, — раздался тихий и тревожный голос Кадала. Лошадь высекла копытом искру из камня. — Я достал для тебя лошадь поспокойнее, — он подставил мне под ногу руку и помог сесть в седло.

Я рассмеялся.

— Сегодня ночью я моту оседлать самого огнедышащего дракона. Ты видел?

— Да, хозяин. Видел и даже слышал тебя.

— Ты же поклялся, Кадал, что никогда не будешь меня бояться. Это была просто падающая звезда.

— Однако она появилась именно в нужное время.

— Да. Но сейчас нам надо уезжать, пока есть возможность. Самое главное — своевременность, Кадал.

— Такими вещами не шутят, хозяин Мерлин.

— Клянусь богом, я не шучу.

Лошади вырвались из мокрой рощи и легким галопом понеслись по гребню горы. Справа высилась заросшая лесом гора, скрывавшая от нас закат. Впереди лежала узкая горловина долины, отделявшая гору от реки.

— Они будут преследовать тебя?

— Вряд ли.

Вскоре мы заметили у реки всадника. Наши лошади испугались и отшатнулись в сторону.

Лошадь Кадала взвилась. Раздался звон железа. Чей-то знакомый голос произнес:

— Убери меч, друг.

Лошади затоптались. Кадал взял другую лошадь за поводья.

— Чей друг?

— Амброзиуса.

— Подожди, Кадал, это седобородый, — сказал я. — Как вас зовут, сэр? Что вам от меня нужно?

Он хрипло прокашлялся.

— Я Горлуа из Корнуолла.

Кадал крайне удивился. Он по-прежнему держал поводья лошади Горлуа и не убирал кинжала. Старый воин сидел, не двигаясь. Погони не было слышно.

— Тогда, сэр, я хотел бы спросить вас, что вы делаете у Вортигерна? — медленно произнес я.

— То же, что и ты, Мерлин Амброзиус, — его зубы над бородой обнажились в улыбке. — Я приехал на север разузнать и передать известия Амброзиусу. Время запада придет весной. Но ты явился рано. Я мог бы сберечь тебе усилия.

— Вы приехали один?

Он коротко рассмеялся смехом, напомнившим мне собачий лай.

— К Вортигерну? Нет уж. Мои люди последуют за мной. Но мне нужен ты, нужны новости, — и с горечью добавил: — Клянусь божьей печалью, ты еще сомневаешься во мне? Я явился к тебе один.

— Нет, сэр. Отпусти его, Кадал. Если вы хотите поговорить со мной, мой лорд, то придется делать это на ходу. Нам надо быстрее ехать.

— Охотно. — Мы тронулись.

Немного отъехав, я спросил:

— Вы догадались, увидев мою брошь?

— До этого. Ты похож на него, Мерлин Амброзиус. — Он снова рассмеялся грудным смехом. — Клянусь богом, ты иногда похож и на дьявольское отродье. Осторожнее, мы у брода, а он глубок. Говорят, что колдуны не преодолевают воду?

Я рассмеялся.

— Мне всегда плохо в море, но сейчас я управлюсь.

Лошади без помех преодолели брод и галопом взобрались на следующий склон. Мы выехали на мощеную дорогу, хорошо видную в звездном свете. Она вела через холмы на юг.

Мы проскакали всю ночь, не обнаружив за собой погони.

На третий день рано утром в Уэльсе высадился Амброзиус.

Читая летописи, можно подумать, что покорение Британии и воцарение на ее троне заняло у Амброзиуса два месяца. На самом деле у него ушло на это больше двух лет.

Воцарение не отняло много времени. Он и Утер недаром провели долгие годы в Малой Британии, создавая ударную регулярную армию, подобной которой не видела Европа со времен роспуска войска Князя Саксонского берега около ста лет тому назад. По существу, Амброзиус построил свои силы по образцу войска Князя. Они стали совершенным средством боя, будучи способными прокормить и обеспечить самих себя, а также перемещаться вдвое быстрее, чем любая другая армия; с цезарской скоростью, говорили еще во времена моей юности.

Он высадился у Тотнз, в Девоне. Ветер благоприятствовал, погода на море стояла тихая. Еще не подняли стяг с Красным Драконом, как сторону Амброзиуса принял весь Запад. Прямо здесь же, у моря, он стал королем Корнуолла и Девона. По мере продвижения на север в его армию вливались со своими силами местные лидеры и короли. К Амброзиусу явился Эльдоль из Глостера — жестокий старик, сражавшийся с Константином против Вортигерна, с Вортигерном против Хенгиста, с Вортимером против обоих сразу и готовый сражаться против кого угодно. Встреча произошла у Гластонбери, и там же Эльдоль присягнул на верность Амброзиусу. Его сопровождала группа менее значительных военачальников, не последнее место среди которых занимал брат Эльдоля — Эльдад, епископ, чья христианская добродетель заставляла языческих хищников выглядеть кроткими агнцами по сравнению с ним. Интересно, где он проводил темные ночи, когда приходило время зимнего солнцестояния? Несмотря на это, он пользовался влиянием. Моя собственная мать отзывалась о нем с почтением. Выступив за Амброзиуса, он увлекал за собой всю христианскую Британию, которой не терпелось отбросить обратно орды неверных, продвигавшихся в глубь материка от мест их высадки на юге и востоке. Последним приехал Горлуа из Тинтагеля в Корнуолле, явившись с новостями прямо из лагеря Вортигерна, который поспешно покидал уэльские горы. Горлуа был готов принести клятву верности Амброзиусу, и если тому не изменит счастье, то корнуолльское королевство впервые вошло бы в состав Верховного королевства Британского.

Основную проблему для Амброзиуса представлял не недостаток в силах, а их характер. Урожденные бритты устали от владычества Вортигерна, и им не терпелось вышвырнуть саксов из своей страны, получив обратно дома и земли. Однако большинство из них были знакомы только с партизанской войной, или тактикой «налетел-ускакал», способными причинить врагу беспокойство, но не сдержать неприятеля надолго, если тот замыслил серьезное. Более того, каждый отряд возглавлял свой командир, и оставалось лишь гадать, как они будут перегруппировываться и строиться под командованием чужаков. С тех пор, как сто лет назад Британию покинул последний римский легион, мы (как и в доримскую эпоху) сражались по племенам. Невозможно было себе представить, к примеру, как люди из Девета могли сражаться плечом к плечу с северными уэльсцами, пусть даже и во главе со своими командирами. Они перегрызли бы друг другу глотки до начала битвы.

В этом деле Амброзиус показал себя, как и во всем, хозяином. Как всегда, он нашел каждому применение по его силам. Для координации, не более того, он разослал по отрядам своих людей. С их помощью он ненавязчиво отвел каждому войску роль в соответствии со своим главным планом. Его собственные отборные войска принимали на себя всю тяжесть наступления.

Все это стало известно мне позже, да я и сам мог догадаться, зная Амброзиуса. Можно было догадаться также, что произойдет после сбора всех сил и объявления его королем. Его британские союзники призвали к походу против Хенгиста и саксов, к освобождению своей страны. Вортигерн их особо не волновал. И в самом деле, Вортигерн уже растерял большей частью свое могущество, и Амброзиус мог не брать его в расчет и сосредоточиться на саксах.

Однако он не уступил давлению. Сначала необходимо подготовить поле для генеральной битвы и выкурить старого волка, сказал он. Помимо этого, указывал Амброзиус, Хенгист и его саксы являлись северянами и легко поддавались страху и слухам. Как только Амброзиус объединит бриттов и разгромит Вортигерна, саксы начнут опасаться их как реальной силы. Он рассчитывал, что с течением времени саксы соберутся в единую большую армию, которую можно будет разбить одним ударом.

• Предыдущая
• 59/91
• Следующая