Хрустальный грот - Стюарт Мэри - Страница 39

• Предыдущая
• 39/91
• Следующая

— А, Мерлин. Садись. — Он сделал неопределенный жест рукой.

Я повиновался и пошел к своему стулу у камина. Секунду он помолчал, глядя на стол, потом взял стило и добавил на дощечке слово. Я ждал. Амброзиус нахмурился, глядя на написанное, и стер его. Бросил стило на стол, резко обратился ко мне.

— Приходил Утер.

— Да, сэр.

Он поглядел на меня из-под нахмуренных бровей.

— Он встретил тебя одного, катавшегося за городом.

— Я катался не один, — быстро вставил я. — Со мной был Кадал.

— Кадал?

— Да, сэр.

— Но ты сказал Утеру другое?

— Нет, сэр.

Взгляд Амброзиуса стал внимательным и неподвижным.

— Кадал постоянно со мной, господин. Он более чем предан. Мы поехали на север до просеки в лесу. Потом у меня захромал пони, Кадал дал мне свою кобылу, и мы отправились домой. — Я набрал воздуха. — На тропинке встретили Белазиуса и его слугу. Белазиус сначала поехал со мной, но потом расстался, поскольку не хотел встречаться с принцем Утером.

— Ясно. — Его голос ничего не выражал, но я понял, что ему в самом деле многое было ясно. Его следующий вопрос подтвердил мою догадку.

— Ты побывал на острове жрецов-друидов?

— Вы знаете об этом? — удивленно спросил я. Ответом мне была холодная тишина. Пришлось продолжить рассказ.

— Я уже сказал, что мы с Кадалом решили срезать путь. Если вы знаете, где расположен остров, то должны представлять себе тропинку. В месте, где она начинает спускаться к морю, растет сосновая роща. В ней мы нашли слугу Белазиуса — Ульфина с двумя лошадьми. Кадал хотел забрать одну, чтобы быстро отправить меня домой. Во время разговора с Ульфином мы услышали крик, точнее вопль, он раздался восточнее рощи. Я пошел посмотреть, в чем дело. Клянусь, я не знал, что там находится остров и что на нем происходит. Не знал и Кадал. Будь он верхом, он задержал бы меня. Но к тому времени, когда он взял у Ульфина лошадь и пустился за мной, я уже исчез из виду. Он подумал, что я испугался и ускакал домой. Приехав сюда, Кадал не нашел меня и вернулся, но меня уже подобрал отряд. — Я засунул ладони между коленок и крепко сжал их. — Не знаю, что побудило меня подъехать к острову. Крик, может быть. Мне трудно объяснить. Пока. — Я глубоко вздохнул. — Господин...

— Да?

— Я должен вам сказать одну вещь. Сегодня ночью на острове убили человека. Не знаю, кто он такой, но слышал, что это человек короля. Какое-то время он считался пропавшим без вести. Его тело найдут где-то в лесу, оно будет выглядеть так, будто его задрал дикий зверь. — Я помолчал. Его лицо ничего не выражало. — Считаю, мне следовало сказать вам об этом.

— Ты ходил на остров?

— О, нет! Мне бы тогда не остаться в живых. Об убитом узнал позже. Его убили за святотатство. А я лишь спустился на берег и подождал в лесу, наблюдая за танцем и жертвоприношением. Слышал пение. Мне тогда было неизвестно, что это незаконно. У меня на родине это запрещено, хотя всем известно, что такое явление существует! Я думал, что здесь оно отличается. Однако, когда господин Утер узнал, где я побывал, он очень рассердился. Похоже, он ненавидит друидов.

— Друидов? — спросил Амброзиус, думая о своем. Он по-прежнему играл стилем. — Да, конечно. Утер не испытывает к ним особой симпатии. Он является одним из фанатичных поклонников Митры. Свет же с тьмою — враги. Ну так что? — последние слова были обращены к Соллиусу, вошедшему с извинениями и ждавшему у двери.

— Извините, сэр. Посланец от короля Будека. Я сказал ему, что вы заняты, но он просил передать, что у него важные сведения. Ему подождать?

— Пусть войдет.

Вошел человек со свитком. Он передал его Амброзиусу. Тот уселся в свое большое кресло, развернул свиток и, хмурясь, начал читать его. Я наблюдал за ним. За решеткой камина разрасталось пламя, освещая черты лица, известного мне лучше своего собственного. От углей исходило сияние. Оно затмило мне глаза, и в них поплыл туман. Они расширились.

— Мерлин Эмрис? Мерлин!

Эхо превратилось в обыкновенный голос. Видение исчезло. Я сидел на стуле в комнате Амброзиуса, уставясь на свои руки, зажатые между коленями. Амброзиус встал между мной и камином. Секретарь ушел, мы остались одни.

При повторном упоминании имени я проснулся.

— Что ты видел в огне? — спросил он меня.

— Заросли боярышника на холме, — начал я перечислять, не поднимая головы, — девушку на коричневом пони, молодого человека с брошью-драконом на плече и туман, стелющийся по земле.

Я услышал, как он глубоко вздохнул, взял меня за подбородок. Его глаза были внимательны и жестки.

— Значит, правду говорят о твоих провидческих способностях. Теперь-то уж у меня не осталось никакого сомнения. Тогда, в первую ночь у изваяния, я подумал, что это мог быть сон, детский рассказ, удачная догадка, направленные на то, чтобы разбудить во мне интерес. Но это... Я не ошибся в тебе.

Он выпрямился.

— Ты видел лицо девушки?

Я кивнул.

— А мужчины?

— Да, сэр. — Я встретился с ним взглядом.

Он резко повернулся ко мне спиной, опустив голову. Снова взял со стола карандаш, начал вертеть его в руках.

— Давно ты об этом знаешь? — спросил он, подождав.

— С сегодняшнего вечера, когда приехал. Часть рассказал Кадал, потом я припомнил некоторые вещи и взгляд вашего брата, когда он увидел вот эту штуку. — Я показал на брошь с изображением дракона.

Амброзиус взглянул на нее и кивнул.

— У тебя впервые было подобное... видение?

— Да. До этого даже и подумать не мог. Теперь же мне кажется странным, что я и не подозревал. Но клянусь, что это так.

Он молча стоял, опершись рукой на стол. Не знаю, чего я ожидал, но никогда не думал увидеть великого Аурелия Амброзиуса лишенным дара речи. Он прошелся вдоль по комнате.

— Странная у нас с тобой получается встреча, Мерлин. Столько есть о чем поговорить и в то же время так мало. Теперь ты понимаешь, почему я задавал так много вопросов? Почему старался узнать, что привело тебя сюда?

— Боги, мой господин, привели меня сюда, — сказал я. — Почему вы оставили ее?

Я не хотел задавать этот вопрос столь неожиданно, но уж слишком давно он давил на меня. Он вырвался у меня как обвинение. Запинаясь, я попытался исправить впечатление, но он спокойно оборвал меня жестом.

— Мне было восемнадцать лет, Мерлин, и у меня была мечта побывать в своем собственном королевстве. Тебе известна история о том, как нас принял здесь кузен Будек после убийства моего брата — короля. Он ни на день не отказался от мысли отомстить за его смерть Вортигерну, хотя на протяжении многих лет это было невозможно. Но он продолжал засылать лазутчиков, он решил заслать меня самого к королю Корнуолла Горлуа. Он был другом моего отца и никогда не любил Вортигерна. Горлуа дал мне двух надежных людей и отправил на север слушать и наблюдать, познавать местность. Когда-нибудь я расскажу тебе о нашем путешествии, но... не сейчас. Что же касается тебя... В конце октября мы направлялись на юг, к Корнуоллу. Там нас ждал корабль, но мы попали в засаду. Нам пришлось сразиться с людьми Вортигерна. Не знаю, заподозрили они что-нибудь или просто вышли убивать, как делают саксы и лисы, чтобы испробовать сладостный вкус крови. Думаю, последнее. Иначе они постарались бы убедиться в моей смерти. Два моих спутника погибли, но я оказался счастливым, отделавшись открытой раной и ударом по голове, от которого потерял сознание. Все происходило в сумерках, и они подумали, что я мертв. Когда пришел в себя, уже наступило утро. Надо мной стоял гнедой пони, на нем сидела девушка и молча разглядывала побоище.

На его лице впервые мелькнуло подобие улыбки. Наверное, он вспомнил ее лицо.

— Я попытался заговорить. Пролежав ночь на открытом воздухе, я потерял много крови, и у меня начался жар. Я опасался, что она испугается и поскачет в город. Это был бы конец. Но она не стала убегать. Она поймала моего коня, достала из сумки флягу и дала мне напиться. Затем промыла и перевязала рану, а потом, бог знает как, взгромоздила меня на седло и вывезла из долины. Она сказала, что знает поблизости тихое место, куда никто не заходит, — пещера с источником. В чем дело?

• Предыдущая
• 39/91
• Следующая