Когда смерть разлучит нас… (СИ) - "Мари Явь" - Страница 11

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая

— Упасть на колени? Да я буду последней, кто признает тебя достойным этого! — Ответила с жестокой насмешкой Айрис, вырывая свою руку. — Ты и раньше-то этого не заслуживал, а теперь, стоя на земле, а не на небесах… чем ты отличаешься от обычного подлеца?

— Тем, что я необычный!

— Катись в тартар, там тебя по заслугам оценят!

Она вновь стремительно пошла вперед. Брес вновь последовал за ней.

— Да вы обе не в себе! Делать меня козлом отпущения?! Ты сама притащила меня сюда! Я не напрашивался тебе в спутники! Если бы не твоя задетая гордыня и желание примитивной мести, ничего этого не произошло бы! И ты и я жили бы счастливо, не зная друг о друге! Обвинять во всем произошедшем ты можешь только лишь себя!

Айрис остановилась, резко оборачиваясь. Ее темные глаза сверкали.

— Ты понятия не имеешь, что я сейчас испытываю. Обвинять? То, что творится в моей душе не так называется! Я презираю себя за то, что доверилась тебе. Почему же при заключении договора ты не предупредил о том, что если дело дойдет до разборок с твоей любовницей, ты трусливо отступишься?

— Не называй меня трусом. — Проворчал недовольно Брес.

— Не понимаю, что она нашла в таком слабовольном, самовлюбленном подлизе?

— Кроме прочего, милосердие, которое сейчас не дает мне тебя убить.

— А чего ты ждешь? Давай! Ну? — Она вызывающе стукнула его кулаком в плечо. — Валяй! Начни свое искупление прямо здесь и сейчас! Ведь, поверь, убив меня и избавив тем самым от необходимости тебя видеть, ты сделаешь мне огромное одолжение.

Удары этой гребаной совести были слишком ощутимы!

— Успокойся, женщина! — Брес схватил ее за плечи, отстраняя от себя. — Ты не имеешь права прикасаться к этому телу так!

— А чего ты еще заслуживаешь, после того как предложил своей любовнице убить меня?

— Я продемонстрировал ей таким образом свою верность!

— А она не оценила. Какая жалость.

— Как еще я мог доказать, что мне нет до тебя никакого дела?

— Да тебе ни до кого нет дела! Ты что, так и не понял, за что тебя прокляли? Инанна прежде всего не богиня, а женщина. И смотреть на то, как ты с легкостью отрекаешься от другой, от той, которой минуту назад клялся в любви, было для нее сюрпризом не из приятных. Может и не осознано, но она провела параллель между собой и «самой жалкой из женщин», и вот ты здесь. — Тяжело дыша Айрис презрительно усмехнулась, окидывая его быстрым взглядом. Разочарованным, насмешливым, унижающим. — Добро пожаловать в мир смертных. Уверяю, тебе здесь не понравится.

— Не смотри на меня так. — Пробормотал Брес, отворачиваясь.

Ее глаза, наполненные страстью, нравились ему куда больше. То отражение его, всемогущего и прекрасного, не шло ни в какое сравнение с нынешним.

— Да мне никак не хочется. — Бросила Айрис. — Не ходи за мной.

Естественно, он пошел.

— Интересно ты рассуждаешь! Ты обязана вытащить меня отсюда, ясно тебе? Я не собираюсь страдать из-за того, что тебе приспичило впутать меня в свои разборки с тем недомерком! Проклятье! И зачем я пошел сюда?! Клянусь небом, я никогда больше не буду заключать договоры с женщинами.

А пока Брес зарекался и сыпал оскорблениями, преследуя виновницу своего проклятья, сама виновница разила себя проклятьями посильнее тех, которые мог выдумать божественный разум.

Посылая Айрис на свадебный пир, Морта, очевидно, хотела закрепить в ее голове понимание того, что человек может и должен преодолеть все свои страхи. Что не стоит бежать от них, что их надо встречать лицом к лицу, бороться с ними, побеждать их отважно и хладнокровно.

Однако вместо того, чтобы стойко перенести унижения, Айрис решила смухлевать: пойти на этот пир, но не в гордом одиночестве, без сожаления обрекая себя на растерзание. Если уж этот визит был неизбежен, она должна была появиться на нем не как затравленная, несчастная жертва, а как женщина, у которой вся жизнь еще впереди. И, гляньте-ка, у нее за это время появился тот, кто готов сделать эту жизнь счастливой.

И, кто знает? возможно, увидев в глазах Сета сожаление и раскаяние, она и сама поверит в то, что на этом человеке свет клином не сошелся. В то, что жизнь не сломана окончательно. В то, что она еще может быть счастлива.

Полный. Провал.

На все ее надежды небеса ответили решительным «не дождешься». И в добавок ко всем житейским неурядицам приложили еще и проклятье в лице этого причитающего, как скорбная вдова, божка, главным качеством которого была пустая красота без вкуса, цвета и запаха.

И как бы ни сильна была их взаимная антипатия, Айрис не могла не согласиться с ним в одном: нужно было как можно скорее решить возникшую проблему. Никто из них не хотел оставаться в сложившейся ситуации дольше еще на один день. И тут, казалось, Айрис знала выход: Морта.

Направляясь сейчас домой, Айрис была абсолютно уверена в успехе, помня и почитая то, кем являлась наставница. Уж она-то найдет способ сорвать проклятье, которое обязывает Айрис умереть на двадцать первом году, а Бреса находиться на незнакомой и враждебной земле до скончания вечности. Ведь факт остается фактом — его ремеслом было губить женщин, а не спасать.

Итак, она уже предвкушала спасение и расставание с головной болью под именем Эохайд, но все же не торопилась говорить Бресу о своем плане. Айрис не хотела утешать его, веря, что он полностью заслужил свой страх.

Их путь был долгим и нервным. Брес, видимо, не привыкший преодолевать такие расстояния на своих двоих, под конец отстал, потому последние метры были преодолены в немой тишине.

Когда же мужчина зашел в жилище, намереваясь сказать о том, что он так просто ее не оставит, Айрис находилась в ойкосе. Остановившись на пороге, он отыскал взглядом в полумраке девушку. Та стояла на коленях перед постелью, на которой возлежало неподвижное тело.

Догадка пронзила Бреса, и он уже было хотел попятиться назад, подальше от смерти и тления, которых откровенно боялся ввиду своей природы. И все же любопытство или упрямство вынудило его приблизиться на пару шагов.

Он посмотрел на старуху, которая пустыми глазами смотрела в потолок. Словно предчувствуя свою кончину, она успела облачиться в ритуальное одеяние и украшения и теперь просто ждала погребения. Немая, недвижимая, ужасающая.

— Она… еще даже не успела остыть. — Прошептала хрипло Айрис, проводя кончиками пальцев по седым волосам. — Она знала.

Кинув на нее быстрый взгляд, Брес еще раз сказал себе, что пора уносить ноги, потому что к духу смерти, нависшем над ними, вот-вот добавятся женские слезы. А их он просто не выносил. Однако все, что сделала девушка — легла рядом с покойницей и закрыла глаза.

— Выйди.

И он не посмел сказать ни слова против.

Дабы не оскорблять Аполлона, похороны осуществлялись в темное время суток. Потому Брес проснулся в саду до рассвета от ритмичных звуков работающей лопаты. Лениво поднимаясь с земли, держась за могучий ствол раскидистого платана, Эохайд оглядел место в котором оказался. И будь все проклято, но воспоминания не оставили ему ни мгновения блаженного замешательства; мужчина быстро вспомнил подробности вчерашнего вечера.

Неподалеку в сумраке рядом с уже отцветшим миртовым деревом, быстро, словно наказывая себя, готовила могилу для почившей старухи Айрис. На девушке уже не было той тонкой одежды и драгоценностей, которые украшали ее вчера. Ее платье было простым, а волосы — в беспорядке.

И когда Брес приблизился, не решая нарушить священное молчание, он отметил, что глаза ее воспалены и окружены болезненными тенями.

— Нет. — Произнесла она в итоге по привычке тихо, но решительно.

— Чего?

— Мне не нужна помощь.

— Как будто я готов был тебе ее предложить. — Бросил задето Брес. Он и в правду только что думал над тем, что справился бы с этой задачей куда лучше. Каменистая, сухая почва не поддавалась лопате, отчего руки девушки уже были в кровавых мозолях.

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая