Во имя Чести (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/65
• Следующая

— Капитан, на дозаправку очередь, — с тоской сообщил Макс, когда мы состыковались со станцией. — Что-то у них там криво работает, очень извиняются, но быстрее — никак.

— Да что за проклятье у нас в секторе с этими станциями, — мрачно пробормотал Этьен. — Ладно, что уж там. Отдыхаем, вариантов других нет. Можно пойти, прогуляться по станции.

— Да что там делать, — недовольно проворчала я.

— Тогда я твоего мужа украду, — жизнерадостно сообщил Семён, выбираясь из своего кресла. На то, что братец иначе как «мужем» дорийца не звал, я не реагировала с самого начала. В конце концов, есть же такое понятие как «гражданский брак»; и мы фактически именно в нём и живём. — Инг, готов?

— Да, пойдём, — кивнул тот.

— А куда это вы собрались? — обратилась я к мужчинам, разворачиваясь вместе с креслом и растерянно глядя на дорийца. Тот невозмутимо подошёл ко мне, склонился над креслом, упёршись ладонью в его спинку, нежно поцеловал меня, обхватив ладонью лицо.

— Мы ненадолго, арая. Ты же всё равно никуда не собиралась, разве нет?

— Кхм! — только и сумела сказать я. И они спокойно удалились, не дожидаясь, пока я отыщу свой дар речи.

Пару секунд я в полной растерянности сидела в кресле, а потом решительно двинулась в собственную каюту. Перед тем, как ломиться в лоб и припирать Инга к стенке, следовало попробовать обходные пути. Первым из которых напрашивался самый любимый — звонок папе. Тем более, я же всё равно обещала регулярно давать о себе знать.

— Привет, па, — я против воли расплылась в улыбке, разглядывая появившееся изображение. По данным приборов у них сейчас был ранний вечер, и вечер этот проходил очень неплохо. Во всяком случае, отец выглядел настроенным очень благодушно.

— Привет, кроха. Что, утомил тебя братец, жаловаться будешь? — весело ухмыльнулся он.

— Не дождётесь, — хмыкнула я. — Не жаловаться, а консультироваться. Па, что там у Инга с Сёмой случилось? Я хочу знать правду, какой бы страшной она ни была. А то эти двое по-хорошему не сознаются, а по-плохому пока жалко.

— «По-плохому» — это как? — иронично уточнил отец.

— Да есть пара идей. А что?

— Любопытно, что такое ты можешь сделать с этими двумя, чтобы они раскололись, — он невозмутимо пожал плечами. — Впрочем, я догадываюсь, что допрашивать ты будешь дорийца, а не брата. И сейчас сомневаюсь, стоит отвечать на твои вопросы и лишать человека новых необычных впечатлений, или смолчать из одной только мужской солидарности.

— Будут ему впечатления, — хмыкнула я. — Мы не в суде, чистосердечное признание у нас и после установления истины имеет вес. Так что, будешь рассказывать? Или сразу перейдём к семейным вопросам и болтовне из разряда «как там мама»?

— Да, в общем-то, нечего там рассказывать, могла бы и сама догадаться, — он поморщился. — Они раньше сталкивались по службе, давно ещё. Сёма твоего Инга очень уважает, и даже немного опасается. Но это нормально, дорийских Зеркал вообще все опасаются: эмоции можно скрыть, но перестать их испытывать без химии и биоинженерии невозможно.

— И как это объясняет тот факт, что эти двое сейчас вместе ушли гулять по станции? — растерянно хмыкнула я.

— Понятия не имею. Конечно, в это трудно поверить, но я действительно не в курсе каждого шага всех окружающих меня людей, — ухмыльнулся он. — Может, Сёма решил воспользоваться имеющимися под рукой ресурсами и привлечь твоего дорийца к службе?

— Ладно, значит, буду выяснять своими силами, — печально вздохнула я. — А про службу ты, конечно, подробностей не скажешь? Что пытается найти смежное ведомство в нашей глуши?

— Логично предположить, в глуши ищут то, что нельзя найти в центре, — подмигнул отец. — Но — нет, извини, подробностей не будет.

— Короче, как я и думала, время покажет. А теперь — о более мирном и приземлённом. Рассказывай, как там мама и мой младший братик?

— Почему ты думаешь, что именно братик? — вопросительно вскинул брови он.

— Ты конечно извини, но у вас только мальчики получаются, — фыркнула я. — Независимо от первичных и вторичных половых признаков.

— Ну, мама надеется, что это будет дочь, и без тлетворного влияния старших всё-таки получится воспитать из неё девочку.

— Мама всегда отличалась редким оптимизмом, — захихикала я.

Проболтали ни о чём мы удивительно долго. Отец редко бывает таким общительным и разговорчивым, и я решила не упускать возможность. Он великолепный рассказчик, в его пересказе любая история, даже самая жуткая и трагическая или скучная, обращается в комедию. Один недостаток: желание поговорить у отца возникает крайне редко. В итоге распрощались мы только тогда, когда Этьен по корабельной связи вызвал меня в рубку.

Явилась я последняя, когда оба интересующих меня человека уже сидели на своих местах с непроницаемым видом. Прикинув, стоит или не стоит начинать разборки прямо сейчас, я решила, что спешить некуда, и мой вопрос вполне может подождать до вечера.

— Ну что, арай, сам сознаешься? — с порога поинтересовалась я, когда мы наконец-то уединились в своей каюте.

— Сознаюсь в чём? — невозмутимо уточнил Инг, разуваясь.

— Что у вас там с Сёмой за заговор? Так и знай, я уже вся извелась от любопытства, и настроена очень решительно, — на всякий случай предупредила я, следуя его примеру.

— Да я в курсе, — хмыкнул дориец, привлекая меня к себе и разворачивая спиной, чтобы удобней было расстёгивать на мне одежду.

— Ты меня специально отвлекаешь? — я насмешливо хмыкнула.

— И это тоже, — не стал отрицать очевидное мужчина. — Предлагаю договориться по-хорошему. Я тебе расскажу завтра вечером, хорошо? Обещаю.

— Хм. До завтрашнего вечера я как-нибудь доживу. Хотя и непонятно, откуда такая принципиальность.

— Завтра, арая.

— Чёрт с тобой, уговорил! — смирилась я. Один день я, в конце концов, действительно как-нибудь выдержу.

Завтра же для меня началось очень приятно, хотя и довольно неожиданно. В том смысле, что от моего дорийца я подобного не ожидала; впрочем, я постоянно забываю, насколько моя компания его испортила.

Разбудили меня поцелуи и нежные, едва ощутимые и немного щекотные прикосновения. Мужчина лежал сзади меня, обнимая, его губы неторопливо исследовали моё плечо, шею и ухо, а пальцы осторожно и почти неуловимо поглаживали кожу, скользя по груди, животу и бёдрам.

— Доброе утро, арая, — тихо выдохнул он мне в самое ухо, и от этого горячего шёпота по телу пробежали мурашки.

— Более чем, — сонно мурлыкнула я в ответ. — Сколько времени?

— Какая разница? — хмыкнул он, поворачивая меня на спину и со вкусом целуя, не давая мне высказать собственное удивление таким ответом. А потом мне уже и самой расхотелось говорить, и я сосредоточилась на ощущениях.

Мой дориец сегодня был бесконечно нежен, потрясающе дотошен и просто садистски нетороплив. Без его внимания не остался ни один участок моего тела. Никогда не думала, что в человеческом организме такое количество эрогенных зон! Пропустила я в своей теоретической подготовке некоторые аспекты, да. Например, я никогда не думала, что пальцы ног — настолько чувствительное место, что в моменты, когда их по одному ласкают нежные губы, может темнеть в глазах.

В какой-то момент я буквально взмолилась о пощаде. Правда меня то ли не услышали, то ли не пожелали слушать, и чувственная пытка продолжилась. Когда Инг развёл мне ноги и, начиная с живота, принялся прокладывать вниз дорожку из поцелуев, я сначала не поверила, что он в самом деле собирается…

Оказалось — зря не поверила. Действительно, собирается. От остроты пронзивших меня в тот момент ощущений я дёрнулась, жалко всхлипнув, и честно попыталась вырваться. Добилась только того, что мужчина без труда перехватил мои руки за запястья и, держа их, предплечьями вжал меня в койку, лишив возможности шевелиться. И я в конце концов прекратила сопротивление, полностью отдавшись во власть рук и губ мужчины.

Не знаю, сколько раз этим утром меня одна за одной окатывали волны наслаждения; мне было как-то не до подсчётов. Да и вообще ни до чего было, от всей меня осталось только осязание. Я как будто перешла в иную форму существования, в которой не было места разуму и вообще хоть чему-то, кроме удовольствия и его ожидания. И потом, когда наши переплетённые пальцы были вжаты в подушку у меня над головой, я, обнимая Инга ногами, раз за разом поднималась ему навстречу, только тихо шептала, как сильно его люблю и как он мне нужен. Он был моим удовольствием, и кроме него в тот момент в моём мире ничего не существовало.

• Предыдущая
• 53/65
• Следующая