Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета - Стэкпол Майкл А. - Страница 8

• Предыдущая
• 8/73
• Следующая

Не то чтобы плохой ансамбль, но глаза все портят.

В глазах Фелана стояло неподдельное отвращение.

— Архонтесса Катарина, как великодушно с вашей стороны пригласить на этот прием меня и моего отца. Я весьма польщен, что наше приглашение сюда не потерялось, как было с нашим приглашением на конференцию.

— Хан Фелан — вы все еще Хан, не правда ли? — Катрина заставила себя говорить ровным голосом. — Вряд ли вы усомнились бы в мудрости решения — не приглашать противника на конференцию, единственная цель которой — избавление от этого самого противника.

— Никак не усомнился бы, хотя это вряд ли объясняет, почему не приглашен мой отец. — Фелан улыбнулся с напускной скромностью. — Катарина, я не поверю, будто твоя разведка забыла тебе доложить, что я и мой народ сами находимся в состоянии войны с Кланами. Враг моего врага — мой друг.

— Мне трудно себе представить, что ты назвал бы себя моим другом, кузен.

Фелан коротко кивнул:

— Очень хорошо, Катарина, просто прекрасно. Я уже и забыл, насколько ты быстро соображаешь.

— А такое вряд ли стоит забывать, Фелан.

— Согласен. — Фелан прищурился. — Я только надеюсь, что ты используешь свои мозги на благо Внутренней Сферы и объединишь ее, а не расшатаешь.

— На это ты можешь рассчитывать, Фелан. Моя цель — объединить Внутреннюю Сферу. — Катрина чуть с хитрецой улыбнулась.

А когда я это сделаю, для таких, как ты, там места не будет, милый мой кузен. В этом можешь не сомневаться.

Большой бальный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 октября 3058 года

Виктор Штайнер-Дэвион кивнул в ответ на слова Танкреда Сандовала и сказал:

— Вы правы, утверждая, что японцы делают упор на рубящих ударах, а европейцы на колющих ударах и выпадах, и это серьезное различие между стилями, но есть и более глубокие.

— Это я понимаю, ваше высочество, — небрежно улыбнулся барон Робинсон. — Я слыхал теорию, что японский стиль работы с мечом в чем-то ближе к чистому искусству, чем наш. Согласен, фехтование — это спорт, и даже моя специальность — шпага — имеет свой стиль, но сравнивать фехтование с кендзитсу мне кажется нечестным. В кендо набор правил настолько же строг, как и в фехтовании. Разумнее было бы сравнить эти два вида.

В словах Танкреда Виктор услышал смесь усмешки и гордости, очень подходившей этому человеку. Семья Сандовал издавна возглавляла Драконову Полосу — часть Федерального Содружества, имеющую самую длинную границу и самую кровавую историю борьбы с Синдикатом Дракона.

Многие жители Полосы назовут уголь белым, если Куриты назовут его черным, но Танкред умеет сдерживать свой шовинизм.

— Но если фехтование и кендо лучше подходя для сравнения; то какая из западных традиций должна соответствовать кендзитсу?

Танкред улыбнулся:

— Я думаю, Док ответит на это лучше меня.

Виктор повернулся к своему военному советнику;

— Что скажешь?

Док Тревена кивнул, потрогал пальцем свой огромный нос и лишь потом произнес:

— В Японии катана появилась очень давно и за много веков претерпела мало изменений. Японцы сначала довели оружие до совершенства, а потом отточили технику боя до высокого искусства.

— Кендзитсу, — кивнул Виктор.

— Да, ваше высочество. — Тревена нахмурился и опустил глаза, сосредотачиваясь. — В Европе же меч всё время совершенствовался. Оружие менялось, и появлялись новые стили. Например, появление рапиры произвело в Европе революцию, изменившую все при жизни одного поколения. В результате у нас нет искусства битвы на мечах, подобного кендзитсу, поскольку не было многовековой традиции боя одним и тем же оружием.

Танкред сложил руки, соприкоснув их кончиками пальцев.

— Так позвольте тогда задать вопрос, от которого ваше объяснение уклонилось. Какой способ боя лучше?

Док Тревена покачал головой:

— Это как яблоки и апельсины. Единственные, кто сражался и против европейского, и против японского оружия, — монголы, и им, в общем, было наплевать, против кого они бились. Их сражения с самураями показали, что японский стиль был изощрен и ритуализован, — он действовал против тех, кто играл по тем же правилам. Но монголы вообще никаких правил не признавали. Против сил арабов и европейцев монголы применяли высочайшую мобильность и. чувство тактики — с большим успехом. Тактика в те времена была в зачаточном состоянии, хотя три величайших тактика той эпохи были современниками: Чингисхан, Джон Лекленд Английский и Саладин. Интересно было бы посмотреть, как бы они сражались друг с другом.

Танкред подмигнут Виктору:

— Теперь я понимаю, почему он у вас военный советник.

— Он свое дело знает.

— Извините, благородные господа, если я вам наскучил. — Док состроил испуганное лицо. — Группа изучения тактики, которую я собрал, провела самый полный анализ тактики и военного искусства за всю историю человечества, разыскав все, что есть в надежных источниках. Мы промоделировали практически все гипотетические ситуации — например, если бы в 1941 году русскими войсками командовал Чингисхан, немецко-русская война была бы куда короче.

— А допускали ли вы, что сталинских чисток командного состава не было вообще или что они были в намного меньшем масштабе? — вступила в разговор Ивонна Штайнер-Дэвион. — Я читала, что отсутствие грамотного руководства да еще выход за подготовленные оборонительные рубежи и были причиной первоначальной катастрофы Советов — так тогда назывались русские.

Док моргнул, удивленный.

— Мы, разумеется, должны были допустить, что командиры частей мыслили как монголы, и потому да, фактически мы игнорировали чистки. Но даже без этого наличие мобильности и ее использование заметно снизили бы опустошительный эффект наступления нацистов.

Ивонна приподняла бровь:

— А если бы ваше моделирование было сделано в допущении, что зима наступила позже и не была такой суровой?

Док поморщился:

— Тогда бы фрицы и джапы гоняли грузы по Транссибирской магистрали от Гиммлерграда до Адольфвостока.

Виктор сдвинул брови и поглядел на сестру:

— Я думал, ты в Ново-Авалонском Институте Наук изучаешь доисторические законы.

— Так и есть, Виктор. — Она положила руку ему на плечо. — Ты хотел, чтобы я это изучала, и потому я так и делаю. Но есть и факультативные курсы. А Танкред сказал, что если я прослушаю достаточное их число, то смогу получить диплом НАИНа по истории или политологии в ближайшие два года.

Танкред пожал плечами:

— Ее высочество мне сказала, что ей на занятиях скучно. Все вводные курсы для нее слишком просты, и она сейчас посещает семинары для старшекурсников и аспирантов. Средний балл у нее на два пункта отстает от высшего.

Виктор покосился на сестру:

— И в чем же отставание?

Ивонна пожала плечами.

— Для получения диплома есть требования по физической культуре. Я занималась на курсах фехтования у Танкреда и еле-еле сдала.

Барон Робинсон поднял руку, предупреждая возможные вопросы Виктора:

— Вашей сестре слегка не хватает координации.

— Просто она сильно вымахала за последние два года, — улыбнулся Виктор. — Было время, когда мы смотрели друг на друга глаза в глаза.

Ивонна вспыхнула.

— Ну, извини.

— Не стоит извиняться, с этим ничего не поделаешь. — Виктор пожал плечами. — Зато мои портреты на монетах — в натуральную величину,

Ивонна не смогла сдержать смешок. Виктор потрепал руку сестры, лежащую у него на плече.

— Ты хорошая девочка, Ивонна.

— Боюсь, слишком хорошая, ваше высочество, — покачал головой Танкред. — Иногда в поединках другие студенты стеснялись атаковать, но она отказывалась использовать возможности, которые они ей предоставляли.

— Вы относите к нежеланию то, что вполне можно отнести к неспособности, — чуть виновато улыбнулась Ивонна. — Попадание в точку острием метрового куска стали — это ваша сильная сторона, барон Сандовал, но не моя.

• Предыдущая
• 8/73
• Следующая