Кровь Керенского-2: Кровавое наследство - Стэкпол Майкл А. - Страница 72

• Предыдущая
• 72/107
• Следующая

– Ты утверждаешь, что они решили, что даже безысходность ситуации не должна испортить их последние деньки?

– Я так считаю. Когда еще им доведется встретиться!

– По всей видимости, никогда, – ответил Теодор Курита, потом он обратился к Дэвиону: – Я не против, чтобы наши дети встретились. Наверное, им можно позволить переписываться. – Тут он кивнул Каю. – Ты ведь это имел в виду?

– Да.

– Я знаю, – сказал Дэвион, – что значит получить на фронте весточку. Я буду рад, если Оми пожелает передать ее Виктору. С этим я проблем не вижу, но вот кое с кем в пределах Содружества поработать придется. Упорно поработать... Ненавязчиво... – Он задумался.

Все замолчали, потом Хэнс неожиданно воскликнул:

– Ах, Теодор, можно ли себе вообразить брак между нашими домами! Ты представляешь, что это значит – Дом Дэвионов-Штайнеров-Куриты!..

– Это будет Дом Куриты-Дэвионов-Штайнеров, принц, – засмеялся Теодор. – Мой отец не раздумывая убьет меня, если узнает о нашем разговоре. И помощники у него найдутся... Но знаешь, Хэнс, у меня такое впечатление, что в конце концов кланы заставят его задуматься. Тогда, считай, полдела сделано. Может, – он пожал плечами, – нашим детям действительно удастся склеить чашу?

Штаб-квартира Волчьих Драгун

Аутрич, Маршрут Сарна

Федеративное Содружество

23 сентября 3051 года

Виктор Дэвион расплылся в улыбке, когда заметил скользнувшую в затененный сад девушку.

– Комбан-ва, Омико– сан .

– Аригато дозаймас, Виктор– сан . – Она опустила глаза и поклонилась ему. – Ваш японский стал заметно лучше.

– У меня такая замечательная учительница. Кроме того, должен признаться, что у меня есть повод упорствовать в этом деле.

Девушка вздрогнула, покраснела, отвела глаза в сторону. Виктор подошел к ней поближе.

– Я совсем не хотел смутить вас, потому что... Потому что это правда.

Он взял Оми за подбородок, она чуть коснулась его пальцев губами.

– У меня очень послушный ученик.

Девушка вздрогнула, так как в это мгновение вечернюю тишину раскололи далекие раскаты грома. Небо в той стороне засветилось, и в этом многоцветном сиянии возникло нечто округлое, металлическое, напоминающее летящую каплю. Золотистое пламя окутало космический корабль, его отсветы легли на лицо Оми.

– Единственный способ, с помощью которого мне удалось обмануть бдительность охранников из СБ, – объявить им, что ты покинул Аутрич на этом корабле. Когда я получила твою записку, мне стало так грустно – неужели мы даже не попрощаемся? – Она ласково, долго смотрела на него, потом вздохнула. – От своего отца ты получил в наследство изворотливость лисицы, в то же время у тебя есть что-то общее с твоим кузеном Морганом. Ты так же храбр. Что будет, когда они обнаружат, что тебя нет на борту? Виктор улыбнулся:

– Это все Кай устроил. Он заявил, что у нас намечена чрезвычайно важная встреча, и мы сошли с корабля. Нас ждет готовый к отлету челнок – мы стартуем через несколько часов.

– Какое счастье иметь такого друга.

– Он мне не только друг. Он как брат. Я считаю, что мне очень повезло. Послушай, Оми, твой отец разговаривал с тобой? Мой, например, имел со мной долгую беседу. Нельзя сказать, что она была легка для нас обоих.

Оми порывисто кивнула, ее черные волосы рассыпались и легли на плечи, укутанные широким шарфом из зеленого шелка.

– Папа старался говорить веско, убедительно. Брови хмурил... Ты знаешь, это был странный разговор. Нет, дело не в том, что он старался убедить меня – он всегда обращался со мной очень уважительно... Я имею в виду смысл разговора. Ты знаешь, что он заявил, – что я должна крепко подумать и что даже могу переписываться с тобой! Представляешь?! Я предполагала, он будет настаивать на том, чтобы я забыла тебя. Может, он догадывается, что я все равно буду посылать тебе весточки? Когда он узнал, что мы любим друг друга, он дар речи потерял. Я думала – все, конец, а все обернулось совсем по-другому.

Виктор неожиданно и радостно хлопнул себя по коленкам:

– О том же самом и примерно в том же духе говорил и мой отец. С виду грозный донельзя, а по сути все разрешил! Кай по секрету сказал мне, что наши старики обменивались шуточками по поводу нашей свадьбы. Возможной, конечно... Нет-нет-нет, молчу, молчу! Не дай Бог сглазить... Нет, не могу не поделиться. – Виктор глубоко вздохнул, потом резко выдохнул. – Кай сказал, что они оба сошлись на том, что этот брак невозможен, но что они готовы отрезать себе руки, лишь бы мы были счастливы. – Молодой человек внезапно опечалился, посерьезнел. – Только нельзя спешить, любовь моя. То есть не надо суетиться...

– Как ты назвал меня? Моя любовь? Виктор, ты уверен в этом?

Виктор раскрыл рот, чтобы уверить ее, однако после недолгого раздумья примолк. Оми влекла его куда сильнее, чем любая другая женщина, встречавшаяся на его пути. «Это и есть любовь?» – неожиданно спросил он себя. Или, может, она поразила его своей необычностью, какой-то изысканной, сладостной красотой?

– Оми, возможно, я буду самым последним человеком на свете, который узнает об этом. Он взял ее руки в свои.

– Ты мне очень нравишься, ты мне снишься... Часть меня буквально вопит и стонет от любви к тебе, и в то же время меня грызет сомнение – смогу ли я выдержать ту ношу, которую это признание возложит на мои плечи? Знаешь, чего я еще боюсь, если скажу «да» и мы станем любовниками? Я боюсь потерять в тебе друга.

Оми нежно улыбнулась.

– Твои страхи и сомнения – копия моих. Знаешь, я тоже часто спрашивала себя: может быть, меня тянет к нему потому, что эта тяга для нас запретна? Потому что нам никогда не быть вместе? Мне по сердцу, что ты не боишься признаться в своих сомнениях. У тебя хватает на это душевных сил. И твой титул не помеха. Если бы ты знал, скольких самодовольных глупцов я повидала, которые считают себя правыми всегда и во всем только потому, что высоко забрались по служебной лестнице. Хвала богам, в нашей семье сомнения считают важной частью души. Они не только не под запретом, но мама, например, всегда убеждала меня, что спросить совет у своей совести может только храбрый и благородный человек. Собственно, этим ты меня и привлек. Ты страстно ищешь истину. Я тоже буду с тобой откровенна – мне кажется, мы с тобой будем счастливы и как друзья, и как любовники.

– Спасибо, Оми, бриллиант ты мой в японском стиле. – Он вздохнул. – Стоит только задуматься, какие проблемы сразу возникнут в связи с нашим браком...

– Вот и решай их, Виктор. Я тоже не буду сидеть сложа руки.

– Так-то оно так, только, когда я попаду на фронт, у меня не будет времени этим заниматься. Как подумаю, какой скандал закатит твой дедушка... Мой уж точно перевернется в гробу! Риан Штайнер проклянет меня, это как пить дать. Начнет орать на каждом перекрестке, что я продался Синдикату. Ваши ортодоксы тоже поднимут вой. Если мятеж не учинят...

– Вот и подумай, как справиться с этими проблемами. Мама, как мне кажется, на моей стороне, а она многое может. Дедушка? Он очень любит меня, я в конце концов уломаю его... Конечно, не сразу, но мы ведь будем терпеливы. Научимся ждать.

– Обязательно! – с жаром воскликнул Виктор. – Это хорошая мысль. Я тоже поговорю с матерью.

Это было удивительное чувство – ему было так легко с Оми. Мало того, что они понимали друг друга, с полуслова, но, имея разные точки зрения на один и тот же предмет, они с легкостью находили компромисс, причем практически не поступаясь своими убеждениями. Просто одно мнение удачно дополняло другое. Вот хотя бы этот разговор. Виктор даже был несколько ошарашен деловитостью и напором этой хрупкой, как цветок, девушки. Жеманности в ней не было ни капли – она мыслила трезво, здраво, не чуралась практической стороны дела. Где он еще найдет такую жену?

Волна счастья затопила Виктора.

• Предыдущая
• 72/107
• Следующая