Когда птицы молчат (СИ) - "Птичка Певчая" - Страница 92

• Предыдущая
• 92/129
• Следующая

Что тебя сюда привело? — мой голо звучит холодно? Или похоже, что я сейчас грохнусь в обморок?

Да вот, решил сделать свой вклад.

Это начинает входить у тебя в привычку, не так ли?

Я бы так не сказал. Но мне приятно, что меня можно назвать филантропом.

По филантропам у нас специализируется Регина Миллер. Лида, направьте господина Вронского к ней.

Я чувствую, что он играет со мной. Зачем? Если бы хотел поговорить, мы могли бы это сделать два дня назад. Почему он решил опять разрушить мою жизнь, ворвавшись в нее, как ураганный ветер?

Я обязательно загляну к Регине Миллер, раз уж ты не можешь принять меня, но попозже. А сейчас я что-то проголодался.

Меня накрывает волна возмущения. Я бросаю взгляд на Лиду, которая заинтересованно наблюдает за нашей перепалкой, и иду к лифту.

Вронский не спеша следует за мной. Каков наглец! Мы входим в кабинку, и он нажимает на кнопку первого этажа.

Сергей, зачем ты приехал?

Как я уже сказал, хочу заняться благотворительностью. А чтобы не нарушать традицию, сделать это следовало именно через тебя.

Что тебе нужно, я спрашиваю?

В данный момент я хочу пообедать. Ты, насколько я понял, тоже.

Не юли! — меня берет злость на на свою чертову эмоциональность и неумение контролировать себя в его присутствии. Я злюсь на него за то, что он так отвратительно спокоен и пребывает в игривом настроении.

Пообедай со мной.

Что-то в его интонации заставляет мои колени подгибаться. Спокойный, уверенный голос, настойчивый и в то же время с ноткой сомнения в том, что его просьба будет удовлетворена.

Пообедай со мной, — повторяет он чуть тише и уже без улыбки.

Тону в его глазах. Могу ли я себе позволить утонуть еще раз?

Он выходит из лифта и вопросительно смотрит на меня. Что ж, это всего лишь обед.

В маленьком ресторане мы выбираем что-то в меню бизнес-ланча. Он шутит и предлагает мне выпить, чтобы расслабиться.

Сергей, что происходит?

По-моему, я уже все сказал.

Нет. Зачем ты здесь? Оставь пафосные речи для кого-то другого.

Мне стало интересно, как у тебя дела.

А в прошлый раз ты не интересовался ими. Что изменилось?

Наверное, ты.

Это вряд ли. Я осталась прежней.

Как живешь? Почему уехала?

Я уже сказала. Предложили работу получше.

И оставила мужа в другом городе?

Я не замужем, — я говорю ему это, глядя прямо в глаза. Он удивленно замолкает, пытаясь осмыслить мой ответ.

Ты развелась?

Да.

Влад все узнал?

Да.

Что ж, сожалею. Я к этому не причастен.

Я знаю.

Он молчит, рассматривая меня, как под микроскопом, пока нам подают салаты.

Жалеешь?

Я о многом жалею.

Пусть не думает, что семья ничего не значила для меня. Когда я поняла, что Влад простил меня, мне показалось, что я, наконец, задышала полной грудью. Стало так легко и светло, что той ночью я плакала от невероятного облегчения и благодарила Всевышнего за такого чудесного бывшего мужа.

Но и о нас я тоже не забывала. Ни на одну минуту. И та боль, которую я читала на его замкнутом лице, когда стояла возле собранных чемоданов, преследует до сих пор. Может быть, это мой шанс избавиться от вины?

Прости меня, Сережа. Прости за все.

Ну что ты, все давно забыто, — если он хотел обратить все в шутку, то у него не получилось.

Я знаю, что тебе было плохо. Видно, у меня не получается строить, только ломать, — я отвожу взгляд и смотрю в окно, за которым расцветает весна. — Надеюсь, ты счастлив сейчас.

Да, спасибо, свой бизнес, подружка супермодель.

Его ирония жжет, как огненные языки. Зачем он так? Или это не ирония?

Что ж, поздравляю.

Не стоит.

Отчего же. Не каждый смог бы оправиться от такого и пойти дальше, достичь большего.

А ты не смогла?

Нет.

А как же работа?

Работа еще не все.

Нет нового любовника?

Не твое дело.

Мы зло смотрим друг на друга. К чему эта встреча? Чтобы вылить друг на друга накопившиеся обиды?

Я понимаю, что не стоило сидеть с ним здесь, не стоило ждать индульгенции. Не так просто.

Он берет себя в руки. Только что прожигал меня взглядом, а сейчас абсолютно спокоен и расслаблен. Мне надоели эти игры. Соглашаясь на обед, я тайно надеялась, что это может быть заветным примирением, возможно, даже чем-то большем. И мое сердце трепетало от этой мысли. Но все оказалось иначе.

Наверное, я пойду.

Не хотел тебя обидеть.

Но и прощать тоже не собирался. Как долго планируешь меня наказывать за прошлое? Специально приехал сюда изображать благородного рыцаря, а на самом деле это мелкая месть. Не нужно, Сережа, я и так …

Я не собираюсь больше изливать перед ним свою душу.

Что и так?

Я устала и ухожу.

Ты не доела.

Можешь наслаждаться, если тебе нравится мой заказ. Уверена, ты с удовольствием его оплатишь.

Хватаю сумочку и ухожу. К черту его деньги! К черту его самого с его супермоделью!

Уже у выхода я слышу, как он смеется.

Я не поехала в офис. Побоялась, что застану его там. Вместо этого умчалась к поставщикам медицинского оборудования, основательно с ними поругалась из-за скачка цен в прайсе и вернулась на работу, выпустив пар и принеся пользу, потому что все-таки отстояла старые цифры, пригрозив полностью разорвать контракт.

В офисе его не было, но Регина, впорхнувшая ко мне в кабинет с ошалевшими глазами, нараспев расхваливала щедрого и красивого спонсора, который пожелал участвовать в Весеннем балу — большом благотворительном мероприятии, вырученные средства от которого пойдут в специальный фонд трансплантологии.

Я сцепила зубы и попыталась сохранить терпение. Регина вся сияла, чем вызывала у меня желание плеснуть ей в лицо холодной водой.

Что ж, он решил достать меня таким образом. Пусть попытается. Я извинилась, я была искренна, но он посчитал, что этого недостаточно.

Вечером Женя принесла из садика картину. На уроке рисования они изображали весенние цветы.

Мама, почему у нас ничего не цветет весной?

А действительно, почему на нашем хорошеньком, маленьком дворе так уныло?

Уже на следующее утро, еще до работы, я поехала на рынок. Накупила целую кучу уже распустившихся хионодоксов, подснежников и готовых к цветению нарциссов. У одной бабульки взяла несколько кустов барвинка, и, наконец, не смогла удержаться от роз.

Домой приехала перепачканная, но довольная. Холодные листья согрелись от моих рук. Я поставила их в тень беседки, решив высадить вместе с Женей после работы, и побежала в душ, предварительно вызвав такси.

В офисе меня уже ждал Лавров. Они с Анной Ивановной обсуждали поездку в Израиль, а все документы остались у меня. Выйдя после совещания, Михаил Петрович подмигнул и заметил:

Ты прямо вместе с весной расцветаешь, Ирочка.

Правда? Интересно, почему бы это?

Вечером Женя командовала, какие цветы и куда садить, а потом с гордой улыбкой поливала саженцы из лейки. Получилось красиво, но я переживала, что растения с бутонами могут не приняться.

На следующий день Регина, смущаясь, подошла ко мне и спросила, не будет ли нарушением профессиональной этики, если на Весенний бал она придет с одним из спонсоров. Мне не нужно было спрашивать, с кем. Я прокляла Вронского, его привлекательную внешность и чрезвычайную мстительность, но Регине ничего не сказала. Они взрослые люди, я в их отношения лезть не собиралась. Однако мимоходом про себя отметила — значит, никакой модели нет?

Время побежало стремительно. Дел на работе прибавилось. Я едва успевала за Женей. Иногда отводила ее в сад раньше, а сама мчалась на работу. Обычно летом наблюдалось затишье, поступление финансов резко снижалось, так что нам нужно было набрать максимальное количество средств именно сейчас. По сути, именно для этого и устраивался благотворительный бал. Один входной билет стоил тысячу долларов.

Я волновалась и ругала себя за глупость. Вронский там будет. Эта мысли трепетала в моей голове, как бабочка. А еще я постоянно думала, что он не утратил ко мне интерес. И это одновременно пугало и будоражило меня. Итак, в моей голове поселились еще и тараканы, а ведь я ненавижу насекомых.

• Предыдущая
• 92/129
• Следующая