Когда птицы молчат (СИ) - "Птичка Певчая" - Страница 101

• Предыдущая
• 101/129
• Следующая

Он оказался благородным человеком, — я не могу разобрать, это утверждение или вопрос.

Да, он действительно большой молодец. Широкой души человек и очень добрый.

Ты довольна тем, как сложилась твоя жизнь?

Наверное, да. Мы с Женей зажили вдвоем, ей нравится здесь, Влад к ней часто приезжает, забирает к себе на выходные. Я хорошо зарабатываю и занимаюсь любимым делом.

И тебя все устраивает?

Я думаю, что добилась максимума. Использовала все свои шансы.

Нет, не все.

Он смотрит на меня долгим, тяжелым взглядом. Неужели он думает, что я не винила себя в том, что ушла тогда? Не представляла, что было бы, если бы мы переехали в тот дом, не воображала, как стану просыпаться с ним в одной постели каждое утро?

Ты ведь тоже уехал.

Да. Как и тебе, мне показалось, что пора сменить обстановку. Решил работать сам на себя. Отец предложил вложить в мое дело и свои сбережения. Поэтому успех пришел довольно рано. Ну и я поймал нужную струю, — он усмехается.

Я рада.

У тебя прекрасный дом.

Но не такой прекрасный, как тот, что ты купил.

Я сразу же пожалела о своих словах. Мы очень осторожно говорили о прошлом, не хотели, чтобы былые обиды всплыли наружу. Но не коснуться его невозможно. Оно висит над нами, как надломленное дерево. Один порыв ветра — и упадет на голову. Главное сейчас вовремя увернуться, успеть отскочить.

Я его продал. Почти сразу же.

Прости, что тогда так вышло, — я не могу подобрать сейчас более емких слов, отразивших бы всю глубину моей печали и раскаяния.

Он ставит кружку на стол и встает. Я стою, прислонившись к столешнице, и стараюсь удержать сердце в груди, а руки при себе. Как же мне хочется обнять его, прижать всем телом и больше никогда не отпускать.

Ты думала обо мне?

Да, — отвечаю шепотом, заглядывая в бирюзовые омуты.

Ты вспоминала о нас? — он подходит вплотную и проводит пальцам по моей руке.

Я киваю головой. Его ласка, забытая, но такая желанная, ощущается не столько телом, сколько душой. Как же я скучала!

Я тоже скучал.

Я сказала это вслух? Неважно. Он смотрит на меня с такой нежностью, что у меня щемит в груди. Его рука обхватывает мое лицо, большой палец проводит по кончикам ресниц, спускается по щеке к губам. Он наклоняется и целует меня. Мой мир меркнет, проваливается в темноту, я не чувствую больше ничего, кроме прикосновения его рук и губ. Я отвечаю так, как давным-давно привыкло мое тело, узнавая его, приветствуя. А душа задыхается от счастья. Наконец-то! Моя любовь, мой самый желанный, мой единственный! Мне будто вернули что-то очень важное, без чего я медленно умирала.

Обхватываю его руками за шею, чтобы не упасть, скорее наваливаюсь на него, чем прижимаюсь, потому что ноги слабеют. У меня кружится голова, я задыхаюсь.

Ну, тише, тише, милая. Не плачь.

А я и не плачу.

Он улыбается и целует мои мокрые щеки. Я вновь вижу его прежнего — ласкового, родного, того Сергея, который любил меня.

Он успокаивает, гладит волосы, перебирая пряди, целует в ухо и висок.

Я не знаю, значит ли это, что он простил меня, что пришел, чтобы остаться. Мне страшно, что он захочет потом уйти. Поэтому я притягиваю его лицо к своему и целую, целую, не в силах им насытиться. Желание вспыхивает с новой силой, когда его ладонь ложиться на мою грудь, задевая сосок. Я стону, хватаясь за лацканы его смокинга. Нас подхватывает одним вихрем, бешено крутит, и мы слетаем с орбиты, вокруг которой вращались так долго, не в силах встретиться друг с другом.

Он подхватывает меня и прижимает к себе. Я чувствую его твердое тело, его жар. Обхватываю его ногами за талию, желая поскорее ощутить то непередаваемое состояние, когда я полностью принадлежу ему, а он мне. В такие минуты мне всегда казалось, что я постигла Вселенную, что мне открылась какая-то тайна, что я пребываю в гармонии с собой и окружающим миром, и все потому, что это он держит меня в своих объятиях.

Стягиваю с плеч узкий смокинг, отрываю черную бабочку. Хочу добраться до него. Это необходимо мне, как воздух. Он несет меня куда-то, но я не вижу ничего, кроме мелькающих перед глазами губ, твердого подбородка, смуглой шеи. Самозабвенно целую их, ощущая солоноватый привкус кожи, едва заметную горечь одеколона.

Он ставит меня на ноги, стягивает через голову футболку и, даже не освобождая рук из коротких рукавов, начинает целовать голую грудь. Его рот сначала мягкий, шелковый, влажный, он мучит и ласкает одновременно, но ему этого мало. Я чувствую легкий укус на соске и вскрикиваю, по всему тело в низ живота пробегает электрический разряд.

Он опрокидывает меня на кровать, стягивает штаны вместе с трусиками и прокладывает мокрую дорожку все ниже и ниже. Я извиваюсь, мне он нужен внутри, но Вронский непреклонен, как всегда. И уже через минуту я кричу, захлебываясь от оргазма. Одним рывком он подтягивает меня на себя и входит уверенным движением.

Мы одновременно выдыхаем и замираем, но уже в следующее мгновение я, распаленная и жадная, приподнимаю бедра ему навстречу.

Нет больше ни меня, ни его, ни этой маленькой спальни. Есть только движение наших тел, которые стремятся друг к другу, пытаясь нарушить все законы природы и доказать, что они единое целое, невзирая на то, что были созданы двумя разными организмами.

Мне так хорошо с тобой, — шепчет он, поднимаясь и опускаясь надо мной. — Никогда и ни с кем не было так.

Я обвиваюсь вокруг него, вбирая в себя все больше, все глубже. Руки скользят по спине, царапая кожу, подгоняя, распаляя. Я стону, и он целует меня. Я отвечаю на выпады его языка, которые в безупречном ритме повторяют удары тела. Сгораю от страсти, ощущая, как внутри что-то меняется, сжимается, собирается в один тугой узел.

Прошу тебя, прошу, — шепчут мои губы.

Он отстраняется, садится и берет меня под ягодицы. Следующий его толчок высекает из меня искры, и я кричу, пока восхитительная волна не накрывает меня, не уносит далеко-далеко, лишая сил и сознания.

На какое-то мгновение мне кажется, что я лежу на берегу Крита. Я не могу открыть глаза из-за яркого солнца да и не хочу. Всем телом чувствую рядом его, расслабленного и довольного. Я хочу уснуть. Но боюсь, что мираж рассеется.

С трудом открываю глаза. Он действительно рядом. Лежит на животе подложив руки под подбородок. Глаза блестят в темноте.

Дикая кошка. Ты меня напугала, когда отключилась, — хотя я этого и не вижу, но он улыбается.

Не знаю, что со мной приключилось, — я не смущена, я безумно счастлива.

Со мной тоже что-то приключилось. Я думаю, это был сердечный приступ.

Я тихо смеюсь, его смех вторит мне. Рука начинает медленно путешествовать по моему телу. Я слегка шевелюсь и чувствую влагу меду ногами.

Сначала я замираю — мы не предохранялись, а я давно бросила пить противозачаточные таблетки. Потом в мозгу проносится абсолютно дикое желание зачать от него ребенка. Но я вспоминаю, какой у меня день цикла, и понимаю, что вероятность ничтожно мала.

Мне нужно в ванную

Тебя проводить?

Возможно. Ноги не держат.

Тогда я тебя понесу.

Он сгребает меня в охапку с постели и останавливается в нерешительности.

А где у тебя ванная?

Я смеюсь. Как же мне хочется, чтобы он заблудился в моем доме и никогда отсюда не вышел.

Под струями горячего душа им была предпринята еще одна попытка лишить меня сознания, но я уже достаточно пришла в себя, чтобы оказать ему достойный отпор. И пока он опирался руками об обложенную плиткой стену, мои губы и язык доводили его до точки кипения. Когда же пришел мой черед, мы чуть было не разгромили крохотную комнату. В конце концов, он отнес меня, мокрую и ненасытную, в спальню, где я еще дважды увидело небо в алмазах.

Окончательно выбившись из сил, мы на какое-то время провалились в сон, переплетясь друг с другом, как два розовых куста.

Мне казалось, что я слышу его тихий голос. Он шептал мне слова любви, сладкие и упоительные, которые бальзамом лились на мое исстрадавшееся сердце. А потом усталость взяла верх, и я провалилась в темноту.

• Предыдущая
• 101/129
• Следующая