Децема. Предыстория (СИ) - "Мари Явь" - Страница 55

• Предыдущая
• 55/95
• Следующая

— Я думал, босс Нойран — Иберия.

— Это… особый случай. Индра — мой наставник. Моя посмертная записка всегда хранилась у него.

— И что в ней?

Это грёбаный допрос?!

Отведя взгляд, я задумалась. А ведь было время, когда я не чувствовала своего сердца и не замечала дыхания рядом с этим человеком. Когда-то я с легкостью делилась с ним, раненным пленником, сокровенными мыслями. Когда-то Дис не обращался ко мне на «вы».

— В случае моей гибели я прошу Индру перевести часть моих денег на счет Института генетических исследований Тавроса, а остальное отдать моему телохранителю. Также после утраты своего хозяина Лайз освобождается от воинской повинности и обретает статус обычного гражданского.

Да, это настоящий парадокс. Моя смерть больше всего выгодна моему телохранителю. Ведь после похорон своего босса, Лайз становится совершенно свободным и независимым обладателем кругленькой суммы.

— Похоже, быть мальчиком на побегушках — невероятно прибыльно дело, — отметил с едва уловимым сарказмом Дис, и я прищурилась.

— Ты его не знаешь. Возможно, ты думаешь, что нет человека, ставящего на кон свою жизнь чаще, чем ты. Но это не так.

Да, Лайз был, по моему мнению, самым рисковым парнем на свете, союзников которого можно было пересчитать по пальцам одной руки. Даже в Нойран врагов у него было больше, чем друзей. Вспомнить хотя бы, как долго и настойчиво он испытывал нервы Индры.

Его жизнь — сплошное неудачное самоубийство.

— Я понял, что вы цените этого парня. По заслугам или нет — решать не мне. Я только не понял, почему в этом завещании не указаны имена вашего «брата» и «отца».

Я ответила не сразу, задумавшись над тем, что на моих глазах свершается чудо — Дис разговаривает. Отвечает мне. Строит диалог.

— Потому что всё, что я могу предложить после своей смерти, — деньги и только. Очевидно, что у Иберии и Индры этого добра предостаточно.

Или, упоминая отца и брата, Дис имел в виду, что я должна процитировать ту часть своего завещания, в которой говорится о моей безграничной любви к ним? Увы, этой части не существовало. Всякое проявление сопливой сентиментальности порицалось Иберией.

— Со мной та же ситуация, — проговорил Дис. — Вот только в отличие от вас, у меня нет никого на примете, кому я мог бы завещать эти деньги.

— Ты просто об этом не задумывался, — убежденно ответила я. — Наверняка есть кто-то, кому взгрустнётся при мысли о твоей кончине.

Глядя на меня, он молчаливо давал понять, что это уж вряд ли.

— У кого есть семья, испытывающая некоторые финансовые трудности, — продолжила я.

Да все новобранцы, дающие присягу боссам кланов, испытывают их. Мало кто подставлял спину для клейма-татуировки добровольно, потому что всю жизнь мечтал умереть в юном возрасте. Просто, исходя из высокой степени риска, здесь платили немаленькие деньги, не требуя взамен особых талантов.

— Ты прожил здесь уже почти десять лет. Наверняка у тебя есть друзья, которые…

Мне пора бы уже уяснить, что он не самый дружелюбный парень.

Поднявшись из кресла, Дис тем самым дал понять, что наш разговор исчерпал себя.

— Хоть я и уверен, что переживу всех вас, — самоуверенно, но спокойно заявил мужчина, направляясь к выходу, — в случае моей смерти отдайте эти деньги своей помощнице.

Изумленно на него взглянув, я мысленно воскликнула: «Мадлен?!»

— А можете не отдавать, — добавил он, не меняя интонации. — Если у вас всё…

— Нет, не всё, — перебила я, остановив его на полпути. Интересно, когда он поймет, что поворачиваться спиной к боссу — плохой тон? — Вообще-то, я позвала тебя сюда с определенной целью. — Верю, он не ожидал, что я когда-нибудь решусь сказать это. Я тоже не ожидала. — Стань моей «правой рукой».

Это можно было назвать чудом, а Иберию — прорицателем. С тех пор, как Дис дал своё согласие и занял место по правую руку от меня, жизнь пошла на лад. Свалив на его плечи часть своих обязанностей, я не только вздохнула свободно, но, что более важно, оказав доверие наследнику Паймона, дала понять, что доверяю каждому в Децеме.

Это удивляло: стоило пересилить себя, и я оказалась кругом в выигрыше. Да, мне приходилось встречаться с Дисом чаще, что не шло на пользу моей нестойкой психике, но люди, отданные мне в подчинение, стали смотреть на меня куда уважительнее, и я, в конце концов, стала высыпаться.

Гадая над тем, по какой причине сам Дис согласился без раздумий на эту роль, я приходила к единственному из возможных ответов: он просто не хотел, чтобы империя его отца загнулась вместе со мной.

Кто знает, сколь унизительным он находил подчинение такой, как я. Мне оставалось лишь в очередной раз отметить его исключительную терпеливость и стойкость, а также попытаться продемонстрировать, что наша вражда осталась в Тавросе, за порогом моего нового дома. Хотя с этим было труднее, ведь моя фобия определенно трактовалась им как презрение, брезгливость, отвращение, неприязнь и прочие компоненты набора «держись-мать-твою-подальше».

Думаю, спроси он теперь о том, какого ляда я шарахаюсь, стоит ему пересечь «границу безопасности» — оказаться в метре от меня, и я бы честно ответила. Пояснила бы свою непростую ситуацию, и, возможно, уровень нашего обоюдного доверия повысился. Но Дис лишь молча смотрел на мои жалкие попытки унять лихорадочную дрожь и восстановить дыхание. Как бы там ни было, моя болезнь мало влияла на продуктивность нашего сотрудничества, а большего нам и не требовалось.

Тем более, прошло не так уж много времени, и случился инцидент, навсегда определивший наши отношения. Исключительно союзнические.

Ведь что может сплотить людей сильнее, чем борьба на одной стороне? Единство наших целей стало наиболее прозрачным в тот день, когда всё ещё слабая Децема, не успевшая до конца реабилитироваться после гибели прошлого босса и появления нового, подверглась нападению. Неплохо спланированному, яростному, и всё же неудачному.

Прозвучавшая среди ночи тревога застала меня в душе, а Диса, вероятно, в постели. Когда я добралась до передатчика и сабли, он уже был на ногах и не сказал ни слова против, когда я приказала первым делом заняться гражданскими на территории базы. Его благословенное «слушаюсь» на моё настойчивое «они все должны быть в бункере через пять минут» было настоящим сюрпризом: я слишком привыкла к геройским «мой приоритет — ваша безопасность» от окружающих меня мужчин.

Той ночью желавшая нашего уничтожения организация Сайхан невольно поспособствовала единению Децемы. Хотя и цена у этого единения оказалась высокой: человеческие потери, паника в городе, бардак на базе. Как некстати, ведь мы ждали приезда важных гостей со дня на день.

Противник, свалившийся на наши головы, как снег, был подавлен лишь к рассвету, оставляя после себя хаос и разруху. Покрытая с ног до головы потом, грязью и кровью, в изорванной одежде, которую успела накинуть, прежде чем вылететь из своих покоев, я оглядывала свои владения. Лёгкие терзал едкий дым и прохлада ночного воздуха. Предрассветное затишье хотелось разбить душераздирающим криком.

— Держи, босс, — подбежал ко мне Лайз, протягивая бутылку воды.

Боль от медленно заживающих повреждений до сих пор не ушла из тела, требующего восстановления водно-солевого баланса.

Через пару минут я разрушила собственную скованность, направляясь в сторону бараков отряда ликвидации. Там ситуацией руководил Олафер, проводя разъяснительные беседы с выжившими вторженцами.

Хорошая новость: нападавшие не из Эндакапея, их владения лежат по ту сторону южной границы.

— Никогда бы не думал, что скажу это, — пробормотал Олафер, склоняясь ко мне в тот раз. — Но вам, правда, не стоило устраивать массовые увольнения. Тем более отпускать мастеров, знающих здесь каждый угол.

Старик явно давал понять, что один из бывших людей Децемы продал информацию нашим врагам. Этого следовало ожидать.

— Те люди никогда не приняли бы меня. И тогда бы произошло что-нибудь похуже этого нелепого нападения, — ответила я, глядя на стоящих на коленях пленников. Вокруг толпились солдаты, поливая их бранью на непонятном им языке.

• Предыдущая
• 55/95
• Следующая