Огненный лед - Касслер Клайв - Страница 46

• Предыдущая
• 46/80
• Следующая

— Можно открыть, но я боюсь. Есть риск, что содержимое шкатулки будет уничтожено при попадании воздуха. Тут нужно специальное оборудование.

Она посмотрела на капитана.

— «Арго» предназначен для биологических и геологических исследований, — сказал Этвуд, — но поблизости есть другое судно НУПИ — «Морской охотник», и оно как раз ведет археологические работы. Может быть, там помогут.

— Конечно, помогут. Пару лет назад я бывал на «Морском охотнике», — сказал Остин. — Это ведь аналог «Арго»?

— Да. Конструкция такая же.

— Нужно скорее доставить туда шкатулку. Пока я помещу ее в морскую воду. — Гаме мечтательно посмотрела на находку. — Вот черт. Теперь я не успокоюсь, пока не выясню, что внутри.

Вскоре экран снова зажегся и показал все ту же картинку из трюма. «Робота» опять опустили в воду, и все пошло как в первый раз: водолаз, пузыри, темная вода.

Ганн направил аппарат прямо к затонувшему судну, и тот вскоре подошел прямо к его корме. Орудуя джойстиком, Руди вытянул манипулятор так, чтобы его было хорошо видно в свете прожекторов. Идею Остину подсказала кисточка, которой Гаме чистила крышку шкатулки. В клещах манипулятора была зажата металлическая щетка — прежде ею обрабатывали корпус «Арго» перед покраской.

Руди попытался отскрести ракушки, однако тут вмешался третий закон Ньютона: «Действие равно противодействию». «Робота» отталкивало от корпуса. Затонувшее судно не желало раскрывать свое имя. Тем не менее через сорок пять минут им удалось расчистить небольшой участок. На белом фоне отчетливо виднелся фрагмент надписи: возможно, буква «О» или еще какая-то — вариантов было не меньше десятка.

— Вот тебе и блестящая идея, — заметил Остин.

Ганн был расстроен ничуть не меньше. На его лбу поблескивали капельки пота. Чтобы аппарат не отбрасывало от борта, он постоянно подрабатывал двигателями, но в какой-то момент не справился, и «робот» врезался в обшивку. Наросшие ракушки не выдержали удара — разом отвалился целый кусок с полметра диаметром. Под ним обнаружилась буква «С».

— Наросты затвердели, вот их и не получается отчистить, — сказала Гаме.

— А можешь отколоть еще кусок? — поинтересовался Остин и тут же добавил, обращаясь к капитану: — Разумеется, сэр, если вы не против.

Этвуд пожал плечами.

— Да мне и самому чертовски интересно, что это за лоханка. Подумаешь, пара вмятин на казенном оборудовании!

Тут он сообразил, что за пультом сидит заместитель главы НУПИ, и покраснел. Впрочем, Ганн без всяких сантиментов сжал зубы и стал долбить в борт, словно тараня ворота вражеского замка. Твердая корка отлетала слоями, и из-под нее проступали все новые буквы. Наконец, после особенно удачного удара, отвалился целый пласт сросшихся ракушек, и взглядам собравшихся открылось все название судна.

В свете прожекторов Остин прочел его и покачал головой.

— Я не слишком силен в русском, но, кажется, здесь написано «Звезда Одессы».

— Не слыхал о таком, — сказал Этвуд. — А ты?

— Тоже нет, — отозвался Остин. — Но один мой приятель точно слыхал.

Вашингтон.

По просьбе Смитсоновского института Сент-Джулиан Перлмуттер посвятил почти весь день поискам информации о двухкорпусном броненосце, и от работы у него разыгрался аппетит. Впрочем, аппетит у Сент-Джулиана просыпался по любому поводу. Обычный человек в таком случае удовлетворился бы парой ломтей хлеба с ветчиной, но Перлмуттер не таков. Питая любовь к немецкой кухне, он остановился на свином колене с кислой капустой и молодом рислинге из собственного винного погреба на четыре тысячи бутылок. Столовое серебро и фарфор в доме Перлмуттера были с французского лайнера «Нормандия».

Даже резкий, как судовой колокол, телефонный звонок не вывел Сент-Джулиана из блаженного состояния сытости.

Промокнув рот и густую седую бороду льняным платком с монограммой, он протянул пухлую руку к телефонной трубке.

— Сент-Джулиан Перлмуттер у аппарата. Коротко изложите, по какому вы делу.

— Простите, я, должно быть, ошибся номером, — раздалось в трубке. — Джентльмен, которому я звоню, никогда не отличался вежливостью в телефонных разговорах.

— Ах вот как! — взревел Перлмуттер. — Ты, Курт, постыдился бы! Что с имамом?

— Имам? Не припоминаю… Попробуй позвонить в стамбульскую справочную.

— Не вздумай потешаться над серьезными вещами, нахальный мальчишка! — пророкотал Перлмуттер, ярко-синие глаза которого так и сияли на румяном лице. — Ты обещал мне раздобыть настоящий рецепт «имам баялды», что можно перевести как «обморок имама», поскольку, попробовав это блюдо, старик упал без чувств от наслаждения. Не забыл?

Остин задабривал Перлмуттера тем, что привозил ему экзотические рецепты со всех концов света.

— Конечно, нет. Как раз выпрашиваю рецепт у шеф-повара одного из лучших стамбульских ресторанов. Вышлю при первой возможности. Я же не хочу, чтобы ты умер от истощения.

Двухсоткилограммовый гигант разразился громогласным хохотом.

— Уж истощение-то мне не грозит!.. Ты еще в Турции?

— Неподалеку. Я на судне НУПИ в Черном море.

— Отдыхаешь?

— Нет, каникулы кончились. Нашлась работа, и мне нужна твоя помощь. Можешь разузнать побольше о старом сухогрузе «Звезда Одессы»? Он затонул в Черном море, только я не знаю когда.

— Проще простого — с такими-то исходными данными, — саркастически заметил Перлмуттер. — Рассказывай-ка все. — Он записал те крохи информации, что были известны Остину. — Я постараюсь, если только совсем не ослабею от голода. Вот будь у меня некий рецепт турецкой кухни…

Остин заверил, что пришлет рецепт в ближайшее время. Ему неловко — в суматохе он совершенно забыл о просьбе Сент-Джулиана.

— На камбузе есть кто-нибудь, кто разбирается в турецкой кухне? — спросил он капитана.

Остин ушел охотиться за рецептом, а в это время за много тысяч миль от Черного моря, в переделанном из сарая доме позади двух увитых виноградными лозами георгианских особняков на Эн-стрит Перлмуттер так и сиял. Разыгрывая недовольство, на самом деле он обожал загадки. Смитсоновский институт подождет, хотя таинственный двухкорпусной броненосец — это тоже очень интересно.

Сент-Джулиан окинул взглядом гостиную, служившую заодно кабинетом и спальней, каждый сантиметр которой занимали книжные полки. Любой библиотекарь упал бы в обморок, но признал бы, что здесь собрана лучшая в мире коллекция книг по истории мореплавания.

Каждую книгу хозяин дома прочел хотя бы дважды. Мозг Перлмуттера, словно энциклопедия, содержал неимоверное количество всевозможных фактов, аккуратно связанных друг с другом, как странички веб-сайта. Он мог достать из любой стопки пыльный томик, пробежать пальцем по корешку и воспроизвести его чуть ли не дословно.

Перлмуттер нахмурился. Какая-то мысль не давала ему покоя, укрывшись в дальнем уголке мозга, неподвластном сознанию. Он что-то слышал про «Звезду Одессы» еще до разговора с Остином. Надо вспомнить прямо сейчас, не то забудется…

Сент-Джулиан рылся в кипах книг и журналов, что-то бормоча себе под нос. Нет, ничего не идет на ум. Наверное, это старость.

Он достал из папки карточку и набрал код Лондона, а затем номер. В трубке раздался голос с резким британским выговором:

— Библиотека Гилдхолла.

Перлмуттер представился и попросил соединить его с ассистентом, к которому обращался в прошлый раз. Как и многие британские учреждения, библиотека Гилдхолла существовала уже не одно столетие. Она была основана в тысяча четыреста двадцать третьем году и славилась своими историческими фондами, в которых имелись работы аж одиннадцатого века.

А еще здесь было лучшее в Британии собрание книг по истории кулинарии и виноделия, и этот факт тоже не ускользнул от внимания Перлмуттера. Впрочем, чаще всего он обращался к трудам по мореплаванию. Благодаря славной истории Английского флота и колоссальному размаху колониальной торговли во времена Британской империи Гилдхолл оказался настоящим кладезем информации о любой стране мира, имеющей выход к морю.

• Предыдущая
• 46/80
• Следующая