Огненный лед - Касслер Клайв - Страница 33

• Предыдущая
• 33/80
• Следующая

Разглядев длинную, спутанную рыжую бороду, Остин издал сухой смешок. Однажды он уже видел этого верзилу-казака в прицеле ракетницы.

— Вот и встретились.

— Этот красавец что, твой друг? — осведомился Джо.

— Да нет, случайный знакомый. Пару дней назад познакомились.

Казак не спешил. Красуясь, он пустил лошадь шагом вокруг поля, и товарищи отозвались одобрительными криками. Тогда рыжебородый поднял над головой шашку и хрипло завопил. Пришпорив коня, он понесся к центру поля, словно шар для боулинга, мчащийся разметать кегли. В последний миг он резко натянул поводья, и мощный конь взвился на задние ноги, потрясая копытами в воздухе.

Его жертвы подались назад, спасаясь от могучих копыт. В суматохе один из людей упал и отделился от группы. Вскочив, он метнулся под защиту товарищей, но казак направил лошадь наперерез. Пленник сделал ложный шаг вправо, а сам метнулся влево, однако всадник предугадал этот маневр и стал теснить противника, словно скотовод, который отбил от стада вола, чтобы поставить тавро. Видя, что выхода нет, человек бросился к свободному краю поля.

Лицо беглеца пылало решимостью, хотя он не мог не понимать, что на своих двоих от всадника не убежишь. Казак никак не реагировал, продолжая гарцевать, к восторгу своих товарищей. Наконец, когда жертва покрыла уже половину расстояния, он пришпорил коня и пустил его сначала рысью, а потом стремительным галопом; выхватил шашку, а лошадь между тем перешла в карьер.

Слыша позади стук копыт, беглец подался грудью вперед, словно спринтер перед финишной чертой, и заработал руками, выкладываясь до последней капли. Тщетно. Подковы грохотали уже рядом, казак свесился с седла, и его смертоносная шашка метнулась к шее жертвы. Ноги беглеца подогнулись, и он ничком рухнул на землю. Остин чертыхнулся от бессильной злобы. Все произошло слишком быстро, и он не успел предотвратить этот трусливый удар. Хохоча от собственной удали, казак лениво потрусил к центру поля, приглашая еще кого-нибудь попытать удачу в бегстве.

Остин направил револьвер в широкую спину всадника, но краем глаза уловил какое-то движение. К его радости, распростертое на земле тело шевельнулось. Беглец встал на колени, а потом, шатаясь, поднялся на ноги. Оказывается, всадник просто играл с добычей и нанес удар плашмя, чтобы продлить развлечение.

Казаки завопили. Рыжебородый сначала сделал недоуменный вид, а потом развернулся и разыграл удивление. Всплеснув руками — как же это его жертва вдруг восстала из мертвых? — он снова бросился в погоню. Беглец был уже почти у края поля. Остин понимал, что казак ни за что не позволит тому добраться до построек, где прикончить смельчака куда труднее. На этот раз удар будет смертельным.

Завала потерял терпение.

— Конец игры! — рявкнул он и, изготовившись стрелять из положения лежа, прицелился в грудь казаку.

— Нет, — сказал Остин.

Он отвел ствол «хеклер-коха» в сторону, а сам встал во весь рост.

Беглец увидел выросшую словно из-под земли фигуру, и на его мокром от пота лице проступило отчаянье. Считая, что путь отрезан, он резко затормозил и замер на месте.

Рыжебородый тоже заметил Остина. Он натянул поводья и пригнулся к луке седла, разглядывая широкоплечего мужчину со странной светлой шевелюрой. Налитые кровью глаза казака пылали злобой. Его лошадь фыркала и била копытом землю. Полностью утратив интерес к беглецу, всадник выпрямился в седле и заложил пируэт. Затем он устремился вперед, однако тут же вернулся, видя, что противник и не думает бежать.

Остин стоял, заложив руки за спину, словно малыш, который прячет конфету. Левой рукой он поманил казака. Озадаченное лицо рыжебородого расплылось в беззубой ухмылке. Новая игра ему нравилась, и он чуть приблизился, сохраняя, впрочем, осторожность.

Курт поманил его снова, уже активнее. Всадник, осмелев, придвинулся еще ближе. Остин улыбнулся — как знаменитый охотник Дэви Крокетт, который смеялся прямо в лицо гризли. Казак взревел и послал коня вперед.

Не переставая улыбаться, Остин подпустил его поближе, а потом плавным движением достал из-за спины «боуэн». Сжимая рукоятку тяжелого револьвера двумя руками, он прицелился в перекрестье патронных лент.

— Вот тебе за Мехмета, — бросил Курт, спуская курок.

Револьвер коротко рявкнул. Пуля ударила всадника в грудь, круша ребра, осколки которых вонзились прямо в сердце. Казак умер мгновенно и даже не успел бросить поводья, но конь с круглыми от страха глазами продолжал нестись вперед, словно бетономешалка без тормозов. Остин чертыхнулся. Надо было стрелять сразу.

Лошадь испугалась застывшей на ее пути человеческой фигуры и метнулась в сторону, ведь всадник команд не давал и вообще бросил поводья. Могучий круп повернулся и тараном сшиб Остина с ног. Он отлетел в сторону и рухнул на левый бок — да так, что зубы лязгнули от удара. Прокатившись по земле, попытался встать, но сумел лишь подняться на одно колено. Курт был весь в грязи, да еще и мокрый от конского пота. Подбежавший Завала помог напарнику.

Наконец в глазах у Остина прояснилось.

Он ожидал увидеть несущихся во весь опор казаков, однако все вокруг словно замерло. Ошарашенные гибелью командира, всадники застыли в седлах, будто конные статуи. Столпившиеся на поле люди тоже не шелохнулись. Остин выплюнул изо рта грязь и не спеша подобрал свой револьвер. Беглецу он велел бежать к ангару. Тот пришел в себя и устремился вперед.

В этот момент словно кто-то повернул рубильник.

Видя, что их товарищ в безопасности, люди на поле беспорядочной толпой бросились за ним. Курт и Джо подбадривали их криками, показывая на ангар. Казаки поняли, что командир мертв, а добыча удирает, и с шашками наголо ринулись с места в карьер через поле на Остина с Завалой. Те замерли, завороженные смертельной красотой атакующей конницы.

— Вот это да! — проорал Джо, перекрикивая топот копыт. — Прямо как в старых вестернах.

— Главное, чтоб не вышло как в «Последней битве Кастера», [6]— мрачно усмехнулся Остин.

Он поднял револьвер и выстрелил. Вырвавшийся вперед казак вылетел из седла. Рядом застучал «хеклер-кох», и еще один враг покатился по земле. Однако всадники не сбавляли хода, хорошо понимая, что превосходят противника и числом, и скоростью. Два выстрела прогремели в унисон, и еще двое нападавших рухнули в траву.

При всей своей храбрости казаки не были самоубийцами. Один за другим они свешивались из седел, прячась за шеи лошадей, чтобы врагам было тяжелее целиться. Пока Остин с Завалой приспосабливались к такой тактике, один из коней вдруг остановился, упал на землю и перекатился набок.

Курт решил, что животное споткнулось, однако всадник вдруг открыл огонь, прячась за крупом лошади. Другие последовали его примеру. Те же, что остались в седлах, разделились на две группы, собираясь взять противника в клещи. Остин с Завалой залегли. Пули жужжали над головами, словно рассерженные пчелы.

— У них автоматы! — пожаловался Джо. — А ты говорил, что у этих ребят только шпаги да мушкеты.

— Откуда я знал, что они в оружейный магазин заглянули!

— А как же разведка?

Ответ Остина потонул в грохоте автоматных очередей. Они с Завалой пальнули по разу для острастки, а потом скатились с откоса и поползли к ангару. Казаки поливали огнем край поля. Решив, что врагам пришел конец, они снова попрыгали в седла.

Добравшись до ангара, Остин и Джо заняли позиции у окон, и еще двое всадников рухнули наземь. Видя, что противник цел и невредим, казаки отступили к центру поля, чтобы перегруппироваться. Пользуясь временным затишьем, Курт отвернулся от окна и окинул взглядом спасенных людей. Давненько ему не приходилось видеть столь жалкого зрелища. Мятые комбинезоны заляпаны грязью, осунувшиеся лица заросли щетиной. К Остину подошел тот самый беглец, которого огрел шашкой командир казаков. Костюм у него был с прорехами на коленях и локтях, однако парень гордо вскинул подбородок, словно стоял в белоснежной форме на морском параде. Он лихо отсалютовал Остину.

• Предыдущая
• 33/80
• Следующая