Огненный лед - Касслер Клайв - Страница 25

• Предыдущая
• 25/80
• Следующая

Он достал из кармана сложенную бумажку, на которой было нацарапано «Тургут», сверился с названием, выведенным белыми буквами на носу лодки, и довольно улыбнулся. Еще не познакомившись с капитаном Кемалем, Курт проникся к тому уважением. Тургут был прославленным флотоводцем шестнадцатого века, в правление Сулеймана Великолепного. Чтобы назвать старенькое рыболовецкое судно именем такого колосса, нужно обладать незаурядным чувством юмора.

Палуба была пуста — лишь одинокий человек в двубортном черном костюме устроился на бухте каната и чинил на коленях рыбацкую сеть.

— Мерхаба, — поздоровался Остин по-турецки. — Можно к вам?

Человек поднял голову.

— Мерхаба, — отозвался он и жестом пригласил гостя на борт.

Остин поднялся по короткому трапу и шагнул на палубу. Суденышко невелико, длиной метров пятнадцать, и при этом довольно широкое — для большей остойчивости при рыбной ловле. Разглядывая «Тургут», Остин отметил, какого труда стоит содержать в достойном виде судно, спущенное на воду чуть ли не во времена Османской империи. Подойдя к сидящему мужчине, он сказал:

— Я ищу капитана Кемаля.

— Это я, — ответил тот.

Его пальцы так и сновали по сети, не пропуская ни единого узелка. Худощавый мужчина лет пятидесяти. Лицо узкое, а от ветра и солнца оливковая кожа приобрела красноватый оттенок. Седеющую темно-русую шевелюру прикрывала шерстяная шапочка, на чисто выбритом лице красовался внушительных размеров крючковатый нос, подчеркнутый тонкими усами. У ног капитана стоял радиоприемник, из которого тихо лились турецкие напевы.

— Меня зовут Курт Остин, я работаю в Национальном агентстве подводных исследований. Я находился на «Арго», когда обнаружили тело вашего брата.

Кемаль печально кивнул и отложил сеть.

— Мехмета похоронили сегодня утром, — произнес он на хорошем английском и дернул себя за рукав, демонстрируя, что надел свой лучший костюм.

— Да, на «Арго» мне сообщили. Простите, если я явился не вовремя.

Капитан покачал головой и указал на примостившуюся рядом груду рыболовных сетей.

— Прошу вас, садитесь, мистер Остин.

— Вы здорово говорите по-английски.

— Спасибо. В юности я работал поваром на американской авиабазе недалеко от Анкары. — Кемаль улыбнулся, сверкнув золотым зубом. — Платили хорошо, трудился я очень много — вот и накопил на лодку.

— Смотрю, вы назвали ее в честь прославленного адмирала.

Кемаль уважительно повел густыми бровями.

— Да. Для нас Тургут — настоящий герой.

— Знаю. Я читал о нем.

Глубоко посаженные светло-карие глаза капитана внимательно изучали Курта.

— Поблагодарите НУПИ от моего имени. Для семьи Мехмета очень важно, что его удалось похоронить.

— Я обязательно передам ваши слова капитану Этвуду и всей команде. Мне рассказала о вас мисс Дорн.

Капитан улыбнулся.

— Красавица с телевидения? Она заходила вчера вечером и сказала, что вдова не будет ни в чем нуждаться. Мехмета уже не вернешь, но столько он за всю жизнь не заработал бы. — Кемаль удивленно покачал головой. — Хвала Аллаху.

— Я звонил в гостиницу, и там сказали, что мисс Дорн уже уехала.

— Улетела в Париж. Она хотела еще раз взять мою лодку, но должна сначала получить разрешение у начальства.

— А больше мисс Дорн ничего не говорила?

— Она рассказала, как погиб Мехмет. Всадники стреляли по съемочной группе и убили моего брата. — Он нахмурился. — Дурные люди. Мехмет никому плохого не сделал.

— Да, очень дурные люди.

— Еще она говорила, что вы стреляли по ним из своего самолетика. Сколько вы убили?

— Точно не знаю. Нашли одно тело.

— Это хорошо. А вы знаете, что за люди его убили?

— Нет, но хочу выяснить.

Кемаль наморщил лоб.

— Так вы хотите туда вернуться?

— Если найду лодку.

— У вас же есть корабль НУПИ.

— На американском судне туда идти не стоит. — Остин окинул взглядом «Тургут». — Мне нужно что-нибудь неприметное.

Карие глаза капитана понимающе сверкнули.

— Скажем, рыбацкая лодка.

Остин улыбнулся.

— Да. Рыбацкая лодка была бы в самый раз.

Капитан испытующе посмотрел в глаза Остину, а потом встал и скрылся в рубке. Он вернулся с большой бутылью и двумя щербатыми кофейными кружками. Откупорив бутылку, щедро плеснул в обе и протянул одну Курту.

— За Мехмета, — провозгласил он, высоко подняв свой «бокал».

Они чокнулись, и Кемаль хлебнул из кружки, словно там была простая вода. По запаху лакрицы Остин узнал турецкий «ракы» — весьма крепкий напиток. Хотя пить в такую рань было не в его правилах, Курт решил не обижать капитана. Он сделал осторожный глоток, и в горле сразу запылало, — наверное, похожее ощущение бывает, если поесть толченого стекла.

Кемаль отхлебнул еще и, к облегчению Остина, оставил кружку в покое. Затем внимательно посмотрел на Курта.

— Зачем вы хотите туда вернуться? Вас ведь тоже могут убить.

— Да, такое возможно, но мы постараемся этого избежать. В тот раз мы ничего не знали, у нас не было оружия. Теперь все иначе.

Кемаль задумался. Остину понравилось, что тот не любит скоропалительных решений. Такое хладнокровие очень кстати.

Турок разглядывал дно своей кружки.

— Я виноват перед Мехметом. Это я послал его отвезти съемочную группу — чтобы подзаработал немного.

— Откуда вам было знать, что его застрелят?

— Конечно. Я много раз там рыбачил — и ничего.

— И вы готовы рискнуть еще раз?

— За ваши деньги? Нет.

Остин расстроился, но отказ его не удивил.

— Понимаю. Слишком опасно, как ни готовься.

— Ха! — Кемаль сплюнул. — Я не боюсь. Говорю же, я не пойду туда за деньги. Вы пристрелили этого ублюдка, так что я у вас в долгу. — Остин стал возражать, но капитан только отмахнулся. — «Тургут» в вашем распоряжении, — объявил он с такой торжественностью, словно стоял за штурвалом роскошного океанского лайнера.

— Вы ничем мне не обязаны.

Кемаль гордо выпятил подбородок и заговорил спокойно и размеренно, чтобы разом отмести любые сомнения:

— Убийцы должны заплатить за смерть моего брата. Я в этом кое-что понимаю. В молодости промышлял контрабандой — и ни разу не попался. — Он топнул по палубе и объявил, сверкнув драгоценным зубом: — Спаренный дизель, крейсерская скорость тридцать узлов. Когда отплываем?

— Сегодня из США прилетят еще трое; кроме того, мне нужно подготовить оборудование. Может, завтра утром?

— Я заправлю баки и буду готов к рассвету.

— А как же команда? — поинтересовался Остин. — После смерти Мехмета я не желаю, чтобы хоть кто-то рисковал понапрасну.

— Это правильно. Я возьму еще двоих, которым доверяю как себе самому, и предупрежу об опасности — пусть решают сами. Правда, я знаю: они согласятся. Мехмет приходился им двоюродным братом — как и мне.

Они пожали друг другу руки. Остин пообещал приехать до восхода солнца и тут же распрощался, чтобы Кемалю не пришло в голову скрепить сделку еще одной порцией ракы. Он и так возвращался на «Арго» чуть нетвердой походкой, однако свежий ветер с Босфора быстро управился с остатками хмеля. Вернувшись на судно, Остин поднялся на мостик, где корпел над картами капитан Этвуд.

— Как поживает наша телезвезда? — спросил Курт.

— Ты же знаешь, я робею перед камерой, — отозвался Этвуд, но тут же добавил со скромной улыбкой: — Ну ладно, ладно. Сниматься у этих сумасшедших и правда весело. Впрочем, мою физиономию наверняка вырежут — вместо нее покажут красотку мисс Дорн.

— А ты против?

— Вот еще! Ни в коем случае. Не понимаю, как это ты ее пропустил. Теряешь хватку?

— Мое сердце отдано НУПИ, — заявил Остин, приложив руку к груди. — Кстати, поэтому-то я и пришел. Мне нужна твоя помощь, да без лишних вопросов.

Капитан встрепенулся. Он давно знал Остина и отлично помнил: тот никогда не оставляет дела недоделанными.

— С удовольствием помогу, только без риска для «Арго» и команды.

— Разумеется. Я просто хотел кое-что одолжить.

• Предыдущая
• 25/80
• Следующая