Огненный лед - Касслер Клайв - Страница 19

• Предыдущая
• 19/80
• Следующая

Двое пассажиров потеснились, освобождая место. На откидном сиденье расположился грузный мужчина, еще один пассажир сел впереди, возле счетчика. Курт попросил отвезти его на площадь Таксим. Он уже бывал в Стамбуле по делам НУПИ и неплохо знал город. Когда водитель поехал кружным путем, Остин решил, что ему нужно сначала завезти кого-то из пассажиров, однако никто не выходил. Машина стала удаляться от площади Таксим. Заподозрив, что таксист просто «накручивает» счетчик, он наклонился вперед и спросил, в чем дело.

Водитель продолжал молча смотреть на дорогу, а вот его сосед обернулся. Лицо у него было широкое и уродливое — от такого отшатнется и родная мать. Впрочем, Остин изучал черты пассажира всего мгновение, тут же переключив внимание на пистолет в его руке.

— Молчать! — буркнул громила.

Один из сидящих рядом обхватил его за плечи и потянул назад, приставив к правому глазу Остина тонкий длинный нож. Машина ринулась вперед с головокружительной скоростью и нырнула с запруженной улицы в темный лабиринт узких булыжных переулков.

Они направлялись в глубь города, петляя по окраинам Каракея, мимо полицейских патрулей у входа в местный «квартал красных фонарей». Остин с тоской проводил взглядом огни ресторана на верхнем этаже Галатской башни. Дальше такси поехало вдоль улицы Истиклаль, то вливаясь в поток машин, то вырываясь из него, — мимо клубов, кинотеатров и подпольных борделей, облепивших роскошный променад. Вскоре они свернули и, выписывая резкие повороты, двинулись вверх по улицам Бейоглу, где во времена Османской империи располагались посольства европейских государств.

Несмотря на возмущенный визг покрышек, автомобиль даже не качало, и Остин понял, что за рулем профессионал, который отлично знает возможности машины. Никто не пытался завязать ему глаза — вполне возможно, билет выписан только в один конец. Впрочем, они все петляли и петляли. Остин вскоре осознал, что понятия не имеет, где находится; завязывать глаза ему просто незачем. Да и приставив нож к горлу, похитители не побоятся пустить его в ход.

Через пару минут огни города потускнели, машина промчалась по темной, заваленной мусором улице и свернула в узкий переулок. Остина вытащили наружу и, поставив лицом к кирпичной стене, скотчем связали руки за спиной. Потом его втолкнули в дверь и по мрачному коридору провели в холл старого офисного здания с мраморным полом, покрытым въевшейся грязью. Медная табличка с планом помещений на стене потемнела от вековой патины. Судя по запаху лука и глухому плачу младенца, теперь здесь жили люди. Остин рассудил, что здание они, скорее всего, заняли самовольно.

Втолкнув пленника в лифт, сопровождающие встали сзади. Все, как на подбор, с него ростом, а кое-кто даже помощнее — это при том, что сам Курт на габариты никогда не жаловался. В кабине было тесно, и его прижали лицом к прохладному металлу кованой двери. Лифт наверняка сохранился еще со времен султанов. Пока кабина, качаясь и подрагивая, ползла до последнего, третьего этажа, он гнал из головы мысли о ветхих тросах. Наконец лифт замер, и ему в ухо прорычали:

— Пошел!

Остин шагнул в темный коридор. Один из похитителей ухватил его сзади за воротник и повел вперед, а потом внезапным рывком принудил остановиться. Открылась дверь, и его провели внутрь. Там пахло старой бумагой и маслом от каких-то древних механизмов. Кто-то ухватил его за плечи и потянул вниз, а сиденье стула ударило под колени. Остин сел и уставился в темноту. Свет мощного прожектора ударил прямо в лицо, и перед глазами заплясали яркие пятна. Он заморгал — словно гангстер из старого боевика на полицейском допросе.

Со стороны прожектора раздался голос. Говорили по-английски.

— Добро пожаловать, мистер Остин. Спасибо, что приехал.

Что-то в этом голосе показалось ему знакомым.

— От такого приглашения трудно отказаться.

Из темноты донесся суховатый смешок.

— Да, с годами ты ничуть не изменился.

— Мы знакомы?

В голове шевельнулась какая-то мысль и теперь ворочалась, не желая отступать, — тихо-тихо, как скребется в закрытую дверь кошка.

— Обидно, что ты меня не помнишь. Я только хотел сказать спасибо за очаровательный букет, что ты прислал в честь выздоровления. Кажется, на карточке было написано просто «Джон»…

Остина словно током ударило.

— Черт меня побери! — воскликнул он радостно, хоть и с опаской. — Иван!

Прожектор выключили, и в свете настольной лампы появилось лицо человека немного за сорок — с широким лбом и высокими скулами. Его можно было бы назвать красивым, если бы не шрам на правой щеке.

— Не пугайся. Я не Призрак Оперы.

Остин мысленно вернулся на пятнадцать лет назад, к событиям в Баренцевом море. Он снова ощутил, как ледяная вода проникла в его теплый гидрокостюм и как он запустил таймер двухсотфунтовой бомбы. Этот русский выжил каким-то чудом.

— Прости за тот взрыв, Иван. Я ведь предупреждал.

— Не стоит извиняться. На войне как на войне. — Петров помолчал и добавил: — Знаешь, какой вопрос меня до сих пор мучает? Предположим, мы бы тогда поменялись местами. Ты бы мне поверил?

Немного подумав, Остин ответил:

— Возможно, я, как и ты, не поверил бы. Хочется верить, что рассудительность взяла бы во мне верх над отвагой, но наверняка не скажу. Давно это было.

— Да. Очень, очень давно. — Петров грустно улыбнулся. — Так уж вышло, что моя рассудительность не совладала с мальчишеским порывом. Да, я тогда был порывист. Не беспокойся, я не виню тебя за последствия собственной глупости — иначе давным-давно убил бы. Говорю же, это война. В каком-то смысле тебя покалечило не меньше. Просто на сердце шрамов не видно. Война изуродовала нас обоих.

— Я где-то слышал, что холодная война уже закончилась. Может, твои друзья подбросят нас в «Палас»? Выпьем в баре по стаканчику, вспомним прошлое…

— Всему свое время. Нужно обсудить одно дело исключительной важности. — Петров вдруг впился глазами в собеседника и заговорил резко, по-деловому: — Я хочу знать, что вы делали на заброшенной черноморской базе советских подлодок.

— Похоже, зря я рассчитывал, что наш короткий визит останется тайной.

— Вовсе нет. Места там глухие, при обычных обстоятельствах можно хоть дивизию морской пехоты высадить — никто не заметит. Мы следим за этим районом несколько месяцев, но вы и нас застали врасплох. Судя по данным радиоперехвата, вы приземлились на неком летательном аппарате, после чего вас подобрал корабль НУПИ. Расскажи, пожалуйста, что ты делал на территории России? И не спеши, у меня времени много.

— С удовольствием объясню. — Остин поерзал на стуле. — Только мне лучше думается, когда не нужно сидеть на собственных руках. Может, обойдемся без скотча?

Немного подумав, Петров кивнул.

— Я знаю, что ты опасный человек, мистер Остин. Прошу, давай обойдемся без глупостей.

Он отрывисто скомандовал по-русски. Один из громил подошел сзади, и Остин почувствовал запястьем холодную сталь клинка. Короткое движение — и его руки оказались свободны.

— А теперь рассказывай.

Курт помассировал запястья, чтобы восстановить кровообращение.

— Я занимался метеорологическими исследованиями в Черном море на борту принадлежащего НУПИ исследовательского судна «Арго». К нам должны были прибыть трое американских телевизионщиков, но перед отплытием из Стамбула они услышали про базу подлодок и решили сначала заглянуть туда, не поставив нас в известность. Они опаздывали, и я отправился на поиски. Какие-то люди с берега застрелили турецкого рыбака, который вез съемочную группу, а потом пытались убить остальных.

— Расскажи про убийц.

— Их было около дюжины, все конные, одеты как казаки. Мало того — у них были шашки и старые винтовки. Совсем древние.

— И что случилось потом?

Остин подробно рассказал о сражении. Петров слушал с полным безразличием. Впрочем, зная изобретательность американца, он ничуть не удивился тому, как все закончилось.

• Предыдущая
• 19/80
• Следующая