Гордость и предубеждение - Остин Джейн - Страница 76

• Предыдущая
• 76/88
• Следующая

Миссис Беннет очень хотелось пригласить их к обеду в тот же день. Но хотя в Лонгборне всегда был отличный стол, она решила, что потребуется, по крайней мере, удвоить количество блюд, чтобы угодить человеку, с которым она связывала столь большие надежды, а также удовлетворить аппетит и тщеславие его друга, располагавшего десятью тысячами годового дохода.

Как только они ушли, Элизабет, чтобы немного успокоить свое волнение, отправилась на прогулку. Ей хотелось без помех поразмыслить над событиями дня, особенно сильно ранившими ее чувства. Больше всего ее удивляло и мучило поведение мистера Дарси.

«Зачем он пришел, — недоумевала она, — если собирался все время просидеть молча, сохраняя на лице это безразличное выражение?»

Ей не удавалось найти объяснение, которое могло бы хоть сколько-нибудь ее порадовать.

«Еще совсем недавно, в Лондоне, он мог быть приветливым и любезным с дядей и тетей. Почему же он не был таким же со мной? Если он со мной чувствует себя неловко, зачем ему было сюда приходить? Если ему больше нет до меня дела, откуда такая замкнутость? Как он меня изводит, этот человек! Не стану о нем больше никогда думать».

Какое-то время ей пришлось поневоле сдерживать свое обещание, так как ее догнала Джейн, счастливый вид которой показывал, что утренний визит доставил ей гораздо больше удовольствия, чем ее сестре.

— Теперь, — сказала она, — когда первая встреча уже позади, у меня на душе стало спокойно. Я уверилась в своих силах, и его приход больше меня не смутит. Мне даже приятно, что он будет обедать у нас во вторник. При этом все смогут убедиться, что между нами нет ничего, кроме обычного знакомства.

— Да, да, разумеется, самого обычного, — с улыбкой ответила Элизабет. — Ах, Джейн, Джейн, будь осторожна!

— Лиззи, дорогая, неужели ты считаешь меня такой слабой, что сколько-нибудь за меня опасаешься?

— Я считаю, что тебе следует опасаться, как бы он не влюбился в тебя еще сильнее.

До вторника молодых людей не видели. И за эти дни в душе миссис Беннет возродились самые счастливые надежды, основанные на радостном виде и любезности мистера Бингли в течение его получасового визита.

Во вторник в Лонгборне собралось большое общество. Двое гостей, которых ждали с особенным нетерпением, как подобает истинным любителям спорта, явились ровно в назначенное время. Когда все направились в столовую, Элизабет с интересом стала наблюдать, займет ли Бингли принадлежавшее ему прежде место около Джейн. Ее предусмотрительная мамаша, волнуемая той же мыслью, не стала усаживать его подле себя. Войдя в комнату, Бингли остановился в некоторой нерешительности. Но Джейн как бы ненароком взглянула по сторонам, как бы ненароком улыбнулась, — и все было решено. Он уселся с ней рядом.

Элизабет с торжеством посмотрела на его друга. Тот отнесся к происшедшему с благородной невозмутимостью. И она могла бы подумать, что Бингли испросил у него разрешения на счастье, если бы не заметила брошенного им на мистера Дарси взгляда, выражавшего шутливое беспокойство.

То, как он вел себя во время обеда по отношению к Джейн, явно доказывало, насколько он ею увлечен. И хотя, по сравнению с прежними встречами, он соблюдал большую осторожность, было ясно, что он и Джейн, если им только не помешают, обретут блаженство в ближайшем будущем. Не осмеливаясь предвосхищать события, Элизабет испытывала удовольствие, наблюдая за поведением Бингли. И это было единственной отрадой, которая отчасти скрашивала ее невеселое настроение. Мистер Дарси сидел рядом с миссис Беннет, удаленный от Элизабет, насколько это было возможно за одним столом. И Элизабет прекрасно понимала, как мало удовольствия каждый из них испытывает от такого соседства и как это должно отражаться на их поведении. Она не могла на таком расстоянии слышать их слов. Но она хорошо видела, как редко они обращались друг к другу и в какой мере эти обращения были сухими и сдержанными. Нелюбезность матери заставила Элизабет еще острее почувствовать, сколь многим они ему обязаны. И иногда она готова была пожертвовать чем угодно ради возможности сказать ему, что хоть кто-то в их семье знает и по-настоящему ценит все доброе, что было им для них сделано.

Она надеялась, что в течение вечера какой-нибудь случай сведет их вместе и этот визит не закончится без ее разговора с мистером Дарси, более обстоятельного, нежели обмен несколькими церемонными приветствиями при встрече. Встревоженная и взволнованная, она сидела в гостиной до прихода мужчин с таким усталым и отсутствующим видом, что могла показаться невежливой. Их появления она ждала с тем чувством, как будто от этой минуты целиком зависело — принесет ли ей сегодняшний вечер хоть какую-то радость.

«Если он не подойдет и на этот раз, — говорила она себе, — я буду знать, что он потерян для меня навсегда».

Мужчины вошли. И судя по виду мистера Дарси, он был склонен ответить ее надеждам. Но увы! Дамы так тесно окружили столик, за которым Джейн разливала чай, а Элизабет — кофе, что поблизости не оказалось ни одного места, где бы он мог присесть. А когда молодые люди оказались неподалеку, одна из девиц прижалась к Элизабет, прошептав:

— Я не желаю, чтобы мужчины нас разлучили! Ведь никто из них нам не нужен, не правда ли?

Дарси отошел в другой конец комнаты. Она проводила его взглядом, завидуя каждому человеку, с которым он вступал в разговор, и боясь, что у нее не хватит терпения угостить кофе всех присутствующих. И вдруг ее возмутила собственная наивность.

«Человек, которому я отказала! Как глупо с моей стороны думать, что он мог снова в меня влюбиться! Разве найдется представитель сильного пола, у которого хватило бы кротости сделать второе предложение? Большего унижения им, наверно, трудно себе представить!»

Ей, однако, стало немного легче, когда он попросил ее налить ему вторую чашку кофе. Воспользовавшись случаем, она спросила:

— Ваша сестра все еще живет в Пемберли?

— Да, она пробудет там до Рождества.

— И с ней никто не остался? Неужели ее покинули все друзья?

— Миссис Энсли еще там. Другие леди три недели назад уехали в Скарборо[39].

Больше она не нашла что сказать. Но если бы ему хотелось поддержать разговор, он мог бы придумать какую-нибудь тему сам. Тем не менее он молча постоял около нее несколько минут и, только когда одна из девиц начала что-то опять нашептывать Элизабет на ухо, отошел в сторону.

Чайная посуда была убрана, карточные столы — раскрыты. Дамы поднялись, и Элизабет надеялась, что он вскоре окажется рядом. Однако и на этот раз ее постигло разочарование: она увидела, как его перехватила миссис Беннет, охотясь на игроков в вист, и усадила против себя. Больше уже она не ждала от вечера ничего. Они должны были просидеть в разных концах комнаты до самого ухода гостей, и теперь ей оставалось только надеяться, что, обращая свой взор слишком часто к ее столику, он окажется таким же незадачливым игроком, как она сама.

Миссис Беннет намеревалась удержать мистера Бингли и его друга еще и на ужин. Однако, на ее беду, его экипаж был подан первым, и она не смогла найти способа помешать их отъезду.

— Ну-с, девочки, — сказала она, когда все наконец разъехались, — что вы скажете о сегодняшнем вечере? Все прошло самым отличным образом. Вы заметили, как красиво был убран стол? Оленина совсем не пережарилась — все говорили, что еще не видывали такого сочного окорока. А разве можно было сравнить суп с тем, что мы неделю назад ели у Лукасов? Даже мистер Дарси подтвердил, что куропатки приготовлены превосходно. А он-то, наверно, держит по меньшей мере двух или трех французских поваров. Джейн, милочка, ты еще никогда не выглядела такой красавицей. Миссис Лонг тоже это находит — она прямо так и сказала, отвечая на мой вопрос. И что же, ты думаешь, она при этом добавила? «Ах, миссис Беннет, суждено ей жить в Незерфилде!» Да, да, да, так и сказала! Она такая душка, миссис Лонг, — кто с ней может сравниться? А какие у нее воспитанные племянницы, хоть, правда, и некрасивые. Я просто их обожаю!

• Предыдущая
• 76/88
• Следующая