Шаман (СИ) - "Джиллиан" - Страница 37

За несколько шагов до двери шаман остановился и опустил глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Краем глаза он уловил уже медленно передвигающиеся вокруг него тени мёртвых. Но теперь он просто отметил их присутствие — не более. Сейчас его больше интересовала странная фигура у нужной двери. Фигура сидела чуть сбоку от двери — прислонившись к стене и на корточках. Ещё немного прослушав пространство, шаман понял, что, кроме этой фигуры, рядом никого нет. Рольф мягко подошёл к человеку.

Тот поднял глаза, блеснувшие в свете дальнего фонаря странной пустотой. Шаман встал в метре от человека. Неизвестный ничего не сказал — только чуть нагнулся вперёд и сделал короткое движение руками вперёд. Какой-то плохо различимый предмет, лежавший перед неизвестным, металлически звякнул. Рольф неподвижно постоял перед сидящим, всматриваясь в предмет, пододвинутый к нему, затем склонился и осторожно, чтобы не загреметь, взялся за концы довольно толстой, но короткой цепи.

Едва он разогнулся, сидящий, не вставая, откатился быстрым нырком в сторону и разом пропал в темноте. Псы только глянули вслед беглецу, но с места не сдвинулись. Тени мёртвых было бросились за ним, но вернулись… Рольф накрутил цепь на кисть, оставив несколько звеньев, где-то на полметра длины свободно свисающими. С этим предметом кисть значительно отяжелела, но шаман почувствовал себя гораздо уверенней, чем если бы он был только с одним ножом. Стихийные боги позаботились, чтобы их исполнитель был хорошо вооружён. Почему он должен отказываться от оружия?…

Дверь в подъезд открыл не до конца, а ровно настолько, чтобы вовнутрь проникли он сам и его псы. Уже первый поворот от старинного лифта заставил его остановиться на месте, чтобы изучающе приглядеться к людям, одетым одинаково и вооружённым не чета ему самому: сплошь увешаны огнестрельным оружием — тоже охрана? Одеты одинаково — в полувоенную форму.

Тем не менее, Рольф проскользнул мимо них спокойно. Их поставили охранять от обычных людей, но никак не от шамана, на которого стихийные боги планеты возложили обязанность очищения… Псы, посомневавшись, всё-таки пробежали следом за хозяином. Человеческая охрана их тоже не заметила. Один из сторожевых псов даже оглянулся. Но Рольф за них был спокоен: этих охранников ему тоже прислали стихийные боги планеты.

Вооружённых людей было много на каждой лестничной площадке — а бежать пришлось до последнего этажа. Не на лифте же… И мимо охранников проскальзывать приходилось, удерживаясь в бесстрастном настрое. Эмоции превращали шамана в обычного человека, а значит — не давали той защиты, которая сейчас прятала его от визуального наблюдения охраны… Поглядывая на подъездные окна, отражающие тёмно-жёлтый свет внутри подъезда, Рольф двигался быстро и неутомимо. Только раз он подумал, что стихии равнодушно спокойны, что им, кажется, всё равно — выполнит он их желание или нет, — и правую руку немедленно ударило так, что он чуть не охнул от боли. «Равнодушны, но выполнение ими поставленной цели их беспокоит», — криво усмехнулся шаман. На эту мысль стихии не среагировали.

Наконец он оказался на нужном этаже. У двери, через которую надо проникнуть в квартиру, стояли двое. Рольф оглянулся и кивнул псам — сесть на верхней ступени лестницы перед площадкой. Дождавшись, когда два охранника одновременно будут смотреть в противоположную сторону, он быстро встал между направлениями их взглядов. Лишь бы не быть эмоциональным — повторил он себе. Эмоции — предатели.

Внутри, в зале-прихожей, он ожидал тоже увидеть охрану, но ошибся: здесь никого не было. Кажется, те трое, что собрались в квартире, посчитали, что охраны достаточно только внешней. Рольф прикрыл за собой дверь и немедленно сунул к носу руку — продышаться в рукав джемпера от густого сладкого дыма благовоний, в котором можно чуть не плавать. И похвалил себя за предусмотрительность: псы бы здесь не выдержали — чихнули бы, обнаруживая тем самым своё присутствие.

Шагая на голоса, которые начинались как шелест и с приближением к которым Рольф постепенно слышал уже отчётливые, отдельные слова, шаман будто двигался в приторно сладком тумане. Когда начало немного мутить, а перед глазами поплыло, Рольфу пришлось признать, что это не просто туман от благовоний. Дым в квартире был насквозь пропитан наркотиками, причём не только теми, что используются некоторыми магами для перехода в состояние транса при гадании. Когда перед глазами поплыли не только тени мёртвых, но и какие-то необычные фигуры, а пространство вдруг начало расширяться с выходом в странные миры, пришлось остановиться и принять меры, чтобы не поплыть окончательно.

Для концентрации внимания он огляделся. Квартира очень богата. Стены помещений, которыми он проходил, плотно обвешаны коврами — с последним он даже согласился: на Сангри бывает довольно прохладно. Согласился он — уже из личных соображений — и с тем, что под ногами тоже толстые ковры, в которых так уютно утопает босая нога… Когда перед глазами прояснилось, в пространство перестало плыть, Рольф двинулся к последней раскрытой настежь двери. И встал у косяка, чуть сбоку, оценивающе приглядываясь к происходящему.

Помещение, в которое он заглянул, было открыто не только с его стороны. Ещё три двери были открыты в строго кубическое помещение, где ковров нет, но по углам стоят треножники со свечами. По неподвижной застылости огня стало ясно, что он магический. Рядом с каждым треножником стояло кресло. Три заняты. Четвёртое пустовало. Посреди этой комнаты, в центре тщательно прорисованной пентаграммы, широко раскинув руки и ноги, лежал молодой мужчина, лет тридцати, нагой и неподвижный. Приглядевшись, Рольф заметил, что он, кажется, одурманен, потому что смотрит в потолок и медленно качает головой по полу из стороны в сторону, но глаза слепо видят только потолок: зрачки оставались при качании на месте. Ко всему прочему, на груди и на животе мужчины множество кровавых порезов складывалось в магические рисунки, «прочитав» и поняв которые, Рольф, наверное, с минуту восстанавливал дыхание.

Трое сидящих были одеты разно. Объединяли всех короткие, по колено, халаты из тяжёлого шёлка, чёрного цвета с тёмно-красными росчерками-разводами.

— … Греймс опаздывает, — нетерпеливо сказал лысый старик, сидевший в кресле, слева от двери. — Будем ждать?

— Начнём, — недовольно сказал молодая женщина. — Его можно в расчёт не принимать. Все элементы готовы — и жертва дозрела. Пара минут, конечно, не играет существенной роли, но лучше начать сейчас. Скоро восход. Мы должны успеть до него.

— Согласен, — брюзгливо проворчал третий — высокий и сухопарый мужчина, чьё бурчание было странно слышать при общем внешнем виде: словно старик надел маску моложавого. — Его ждать — только терять время. Начнём. Нас трое — уже достаточно.

Рольф затаил дыхание.

Все трое поднялись. Оживившийся старик шагнул и встал на отрезке между пятками лежащего мужчины. Остальные двое встали на колени по обе стороны тела жертвы. Следивший за ними шаман прикусил губу, стараясь созерцательно воспринять видимое: оба севших на колени упирали в пол ножи, лезвия которых уже были запачканы кровью. Женщина, нудно заговорив монотонным речитативом, принялась обсыпать тело лежащего какими-то порошками.

Чтобы прийти в себя и не быть обнаруженным раньше времени, Рольф повторил всё то, что он повторял как молитву, лишь бы остаться бесстрастным и выполнить то, ради чего пришёл сюда. Точней — ради чего его сюда привели стихийные боги Сангри.

Семеро тёмных магов Сангри своими деяниями пачкают информационную систему планеты, унижают её действиями, заставляют её загнивать. Боги Сангри готовы поддерживать жизнь в шамане ровно семь дней, пока он уничтожает то, что оскорбляет их. Рольф нехотя ухмыльнулся: боги легко поймали его на желании отомстить Горану, который тесно связан с тёмными магами.

Сейчас Рольф и без подсказки со стороны понимал, что именно происходит в этой комнате и что именно возмутило стихийных богов Сангри. Он потрясённо разглядывал этих троих, чьи энергетические оболочки указывали, что маги живут по второму, а то и по третьему человеческому сроку. Этот мужчина на полу, в центре пентаграммы, вскоре поднимется и заговорит с интонациями нетерпеливого старика, в то время как старческое тело мага осядет на пол, чтобы умереть навсегда.