Культура на службе вермахта - Пленков Олег Юрьевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/118
• Следующая

В годы нацизма вагнеровский оперный фестиваль в Байрейте расцвел при всемерной поддержке Гитлера; Томас Манн даже называл Байрейт «гитлеровским придворным театром»^{209}. Суждение великого писателя трудно полностью принять, так как фестиваль в Байрейте был (и остается) одним из феноменов современной европейской культурной традиции, местом паломничества истинных ценителей классической музыки. Уникальная и волшебная атмосфера праздника музыки и колоссальный престиж Байрейтского фестиваля сделали его образцом для подражания, а оперный театр, построенный по эскизам Вагнера, — одной из лучших оперных сцен мира с изумительной акустикой. В Байрейте выступали самые выдающиеся дирижеры и певцы современности. Знаток музыки Вагнера Ганс Майер подчеркивал, что «написать историю музыки Вагнера, его фестиваля — это значит написать во многих отношениях историю современной Германии, современного мира»^{210}. Последнее (при нацистах) представление в Байрейте состоялось 9 августа 1944 г.; правда, в военное время Гитлер не был ни на одном представлении^{211}.

Гитлер часто сравнивал Вагнера с Фридрихом Великим и Мартином Лютером. По всей видимости, именно благодаря Вагнеру Гитлер смог в полной мере ощутить и оценить уровень и накал духовной и творческой жизни Германии начала XX в., в атмосфере которой доминировали Ницше и Шопенгауэр. В Вагнере Гитлеру импонировало необычное сочетание эгоизма, цинизма и романтизма^{212}. По словам Геббельса, в «сочинениях Вагнера сохранено все то, что обусловило и наполнило немецкую душу и дух нации. Эта музыка является гениальным обобщением и немецкой рассудочности и немецкой романтики, немецкой гордости, немецкого прилежания, немецкого юмора, о котором говорят, что немец одним глазом смеется, а другим — плачет»^{213}. Томас Манн также подчеркивал народный строй музыки Вагнера, его критику национального немецкого характера. Он писал, что в произведениях Вагнера содержится взрывоопасная смесь мифов и тонкой психологии, мощных и глубоких эмоций и первобытных страстей^{214}. Его произведения утверждали и легитимировали все, что так любили нацисты и Гитлер: театральность, безмерно раздутая старогерманская мифология, стилизованная в возвышенно-героическом духе, иррациональная и обостренная мешанина ценностей фелькише и языческого предания. Все это было слажено величайшим композитором современности в его многочисленных оперных произведениях, прежде всего — в 18-часовой тетралогии (самое длинное произведение в истории музыки) «Кольцо Нибелунгов» («Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов»). Эта тетралогия была вдохновлена «Песней о Нибелунгах» — эпопеей, написанной неизвестным миннезингером в конце XII в. Этой музыкальной драмой Вагнер собирался пробудить от сна немецкий народ. В последней части — в «Гибели богов» — речь идет о жажде золота, погрузившей Вальхаллу в пламя разрушения после битвы богов с людьми. Вагнер сам сравнивал «Гибель богов» с «трагедией современного капитализма перед лицом ростовщического иудейского разума». Согласно преданию, сон, следовавший за «гибелью богов», не был вечным. Пророчества гласили, что Хеймдалль, страж врат, однажды вновь протрубит в свой волшебный рог и вырвет германскую расу из смертельного оцепенения. Тетралогия, написанная в 1854–1874 гг., на взгляд идеологов нацизма, описывала борьбу германцев за золото, украденное уродливым карликом Альберихом, олицетворением еврейства. В его персоне якобы отражалась зловещая сущность капитализма.

Истинно германский герой — Зигфрид — пал жертвой коварного Хагена, олицетворявшего немецкую зависть, недоброжелательство и злобу. Разумеется, эти персонажи можно толковать и иначе: в конце концов, сюжет оперы — это в значительной мере условность, главное — музыка. Кстати, в фильме немецкого документалиста Карла Риттера «Штукас» атака пикирующих бомбардировщиков была изображена под музыку из «Валькирии». Эта же музыка сопровождает знаменитый эпизод вертолетной атаки в фильме Копполы «Апокалипсис наших дней». Траурный марш из «Гибели богов» во время войны обязательно звучал по радио при известии о гибели какого-нибудь крупного военачальника. На ежегодном партийном съезде в Нюрнберге обязательно исполняли вагнеровскую оперу «Нюрнбергские майстерзингеры». В 1933 г. в предисловии к трансляции «Майстерзингеров» Геббельс сказал: «Эта опера долгое время соответствовала духовному состоянию немецкого общества: после 1918 г. мы часто воспринимали хорал «Пробудись» как предзнаменование грядущего пробуждения от глубокого сна нашего великого народа»^{215}. Также нацисты использовали в пропаганде вагнеровскую оперу «Тангейзер», которая имела глубоко символическое значение для немецкого национального самосознания и идентификации. Действие оперы происходит в Вартбурге, где Лютер переводил на немецкий язык Библию; в 1817 г. «вартбургский праздник» стал символом немецкого стремления к единству. По преданию, именно в Вартбурге в XIII в. проводились состязания певцов, в одном из которых принимали участие фон Эшенбах и Вальтер фон дер Фогельвейде — самые известные миннезингеры немецкого Средневековья. Идею оперы «Тангейзер» Вагнер почерпнул у немецких романтиков: у Брентано, Гофмана и Гейне. Вагнер даже говорил о том, что сюжет и текст оперы можно считать народными^{216} Разумеется, музыка Вагнера не содержала никаких «инструкций» и тем более провокаций: она принадлежит мировой культуре, продолжая вдохновлять исполнителей и меломанов все новыми открытиями и просторами, но первая послевоенная постановка оперы Вагнера в миланском La Scala сопровождалась протестами и антинацистскими выступлениями^{217}, что, бесспорно, указывает на политизацию нацистами этой бессмертной музыки. Многие до сих пор продолжают считать Вагнера «нацистским» композитором — это совершенно ложное убеждение: в музыке нет никаких точных указаний и нет никакой однозначности; музыкальное произведение — это не послание, запечатанное в бутылке и брошенное в море. Немецкий музыковед Ганс Галь писал, что «Кольцо Нибелунгов» это «одно из тех неисповедимых художественных созданий, перед которыми бессильно наше умение различать добро и зло, смысл и бессмыслицу, истинную и ложную мораль»^{218}.

Политизация вагнеровской музыки, правда, была облегчена антисемитизмом самого Вагнера; Гитлер говорил, что он получал от Вагнера антисемитские импульсы^{219}. По Вагнеру, всякая настоящая музыка должна иметь корни в национальной культуре, а поскольку евреи таковой не обладают, то не могут претендовать на участие в этом творчестве: однажды Вагнер сказал о музыке Джакомо Меербера (1701–1764), еврея по происхождению, что его музыка не лишена теплоты, но это тепло навозной кучи. С другой стороны, причиной вагнеровского антисемитизма могла быть критическая позиция еврейской музыкальной критики по отношению к его произведениям. Хотя знаток немецкого искусства Марсель Рейх-Раницки отмечал, что среди дирижеров вагнеровских опер удивительно много евреев: Герман Леви (дирижировал на премьере «Парсифаля»), Бруно Вальтер, Отто Клемперер, Леонард Бернстайн, Джордж Солти, Лорин Маазер, Даниель Баренбойм, Джеймс Левин^{220}. Это еще раз указывает на то, что сама по себе музыка нейтральна, ее политизируют люди.

• Предыдущая
• 26/118
• Следующая