Рай для немцев - Пленков Олег Юрьевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/119
• Следующая

Гитлер проиграл войну потому, что из-за плохой организации и хаотичного администрирования лишь наполовину смог мобилизовать имеющиеся ресурсы. Неправы те, кто утверждает, что вермахт проиграл по причине нехватки ресурсов: были в XX веке войны, в которых верх одерживала сторона, имевшая меньшие ресурсы, правда войны эти носили локальный характер. Например, в 1940 г. по ресурсам (каучук, нефть, железная руда) немцы уступали Франции, но выиграли войну. В 1942 г. оккупированные Германией страны производили 32 миллиона тонн стали, а на свободной территории СССР производилось всего 8 миллионов тонн. К началу войны на Востоке Германия была экономической сверхдержавой, если бы в 1942 г. Гитлеру удалось установить контроль над каспийскими нефтяными месторождениями, то топлива могло хватить даже для войны с Америкой. В 1942 г. соотношение материальных ресурсов позволяло рассчитывать, что Германия покончит не только с сопротивлением СССР, потерявшим 2/3 ресурсов, но и с Великобританией. В тот момент финал войны казался непредсказуемым.

Еще одним показателем неэффективности гитлеровского руководства экономикой было то, что немецкая промышленность не имела возможности использовать преимущества современного массового производства. Дело в том, что вермахт предпочитал малые партии высокоточных вооружений, к тому же военные имели возможность вносить коррективы на каждой стадии производства. В таких условиях наладить серийное производство было невозможно — в этом проявилась неспособность и некомпетентность военных целиком использовать наличный потенциал, как это сделали в СССР. Только при Шпеере (слишком поздно) начали внедрять планирование и рационализацию, позволявшие полнее вовлечь в производство наличные немецкие ресурсы.

Немаловажным фактором неудачи экономической политики Третьего Рейха было отсутствие полной мобилизации внутренних ресурсов Германии: в мемуарах Шпеер удивлялся тому, что Черчилль и Рузвельт (не говоря уже о Сталине) без колебаний заставляли свои народы нести все экономические тяготы войны, а Гитлер, по возможности, стремился облегчить участь немцев. Боязнь вызвать неудовольствие народных масс заставляла Гитлера тратить на производство товаров народного потребления, выплату пособий участникам войны и компенсации женщинам, потерявшим заработок вследствие ухода мужей на фронт, гораздо больше средств, чем тратили правительства демократических стран^{116}. Объем производства товаров народного потребления в Германии в начале 1942 г. снизился лишь на 3%, Шпееру удалось уменьшить его еще на 9%. Однако уже через 3 месяца Гитлер пожалел о своем решении «перераспределить ресурсы в пользу военной промышленности», 29 июня 1942 г. он заявил, что нужно «вновь вспомнить о материальных нуждах народа»^{117}. Таким образом, социально-политические, а не экономические проблемы сыграли более важную роль в процессе принятия решений руководством Третьего Рейха; именно об этом речь в следующей главе.

Первая мировая война показала, что специфические условия гражданского мира и общенациональные переживания трагедии войны ведут к мобилизации и консолидации наций; но и у мобилизации есть границы. На одном из собраний функционеров ДАФ (Немецкий рабочий фронт) Роберт Лей заявил, что главная причина поражения Германии в Первой мировой войне — физическое истощение народа; необычайно однозначное и прямое для нациста суждение. Там же он предостерег от подобного порочного пути в будущем. Начальник экономического отдела вермахта генерал Томас, напротив, требовал осознания рабочим классом перспективы тяжелейших перегрузок всего общества в предстоящей войне. Две противоположные точки зрения вошли в столкновение, но Лей продолжал настаивать на своем, и в этом его поддерживал Гитлер^{118}… В ситуации, когда отношения между рабочими и нацистским режимом могли обостриться, Лей (чтобы сформулировать критерии собственной социальной политики) обратился к опыту Первой мировой войны. Есть все основания считать, что ввиду предстоящей милитаризации экономики нацистский режим считал социальную проблему одной из наиболее серьезных. В одной из застольных бесед, в начале ноября 1941 г., вспоминая первые послевоенные годы, Гитлер сказал: «Я сказал себе тогда, что решающим фактором в истории является социальный фактор. В XVII–XVIII веках верили, что можно его обойти, не отменяя крепостной зависимости… По приходу к власти мы имели классовое государство. Лишь с его устранением нам удалось по-настоящему освободить силы нации»^{119}. 15 июля 1925 г. Гитлер заявил: «Если мы стремимся к созданию подлинной национальной общности, то мы ее можем построить только на основе социальной справедливости»^{120}. После 1933 г. Гитлер, не имея собственной теории общества и теории социальной политики, довольно быстро смог превратить исключительную ситуацию в социальной сфере в систему. В партийной программе (13–17 пункты) были представлены лишь лозунги полусоциалистического или мелкобуржуазного характера. Исходя из опыта Первой мировой войны, Гитлер ограничился декларированием народной общности, лозунгом об окончании классовой борьбы, а также объявлением войны марксизму и либерализму; на деле же он начал строительство обширного и импозантного здания социальной политики. Гитлеровское отношение к социальной сфере не было новацией, но покоилось на солидной базе европейских, и особенно германских, достижений в этой сфере. 30–40 гг. составляют важный этап в становлении современной социальной политики; именно в эти годы в ряде западных стран государство, подстегнутое последствиями Великого кризиса 1929 г., взяло на себя многие обязательства по расширению социальной политики; для населения важнее всего была стабилизация занятости и выравнивание доходов. Расходы на социальное обеспечение в Германии в процентном отношении к брутто-социальному продукту росли следующим образом: 1913 г. — 3,1%, 1938 г. — 6%, 1970 г. — 19,9%^{121}. Вторая мировая война во многом стимулировала расширение сферы социальной политики и увеличение в ней роли государства. Мобилизация всех национальных ресурсов, регулирование рынка рабочей силы, задачи обеспечения населения, декларированное стремление к справедливому распределению тягот войны на все социальные группы — все это открыло двери для активизации роли государства в социальной сфере. В этих условиях сразу стал очевиден дефицит прежней социальной политики, будь то страхование здоровья, участие государства в решении жилищной проблемы, в организации народного образования, в поддержании чувства национальной солидарности; все эти проблемы подталкивали к переоценке роли государства в социально-политической и социально-экономической сферах. Это функциональное усиление роли социальной политики заметно в 30–40 гг. во всех европейских странах, даже в США, где долгое время социальная политика была делом всевозможных частных благотворительных организаций. Германия же еще со времен Бисмарка имела лидирующие позиции в социальной политике (которая, собственно, там и родилась) и к моменту прихода Гитлера к власти эти позиции сохранила.

• Предыдущая
• 18/119
• Следующая