Девушка в поезде - Хокинс Пола - Страница 27

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая

Как будто это что-то меняло.

– Погодите, – сказал он, поднимаясь. – Мне кажется, он есть у нас где-то на фотографии.

Он отправился наверх, а я почувствовала, как вдруг у меня обмякли плечи – все это время я от напряжения сидела, будто натянутая стрела. Я снова бросила взгляд на фотографии: Меган в летнем платье на пляже; ее лицо крупным планом и с удивительно синими глазами. На всех снимках только Меган. Ни одной фотографии, где они были бы вместе.

Появился Скотт с буклетом и протянул его мне. Реклама галереи.

– Вот, – сказал он, переворачивая страницу. – Это и есть Раджеш.

На фотографии рядом с ярким абстрактным полотном стоял невысокий коренастый мужчина в годах, к тому же с бородой. Он не был тем, кого я видела и опознала в полиции.

– Это не он, – сказала я.

Скотт стоял рядом, глядя на буклет, а потом резко повернулся и снова решительно направился на второй этаж. Через несколько мгновений он вернулся с ноутбуком и сел за кухонный стол.

– Я думаю… – сказал он, открывая крышку и включая компьютер, – мне кажется, я знаю… – Он замолчал, и я смотрела на его сосредоточенное лицо с крепко сжатыми челюстями. – Меган ходила к психотерапевту, – сообщил он. – Его звали… Абдик. Камаль Абдик. Он не азиат, а из Сербии или Боснии, откуда-то оттуда. И у него смуглая кожа. Издалека его можно принять за индийца.

Он набрал что-то на клавиатуре.

– Наверняка у него есть свой сайт… Вот, похоже, это он на фотографии…

Он развернул ноутбук экраном ко мне. Я наклонилась, чтобы разглядеть получше.

– Это он, – подтвердила я. – Это точно он.

Скотт резко захлопнул крышку и долго молчал, положив локти на стол и упираясь лбом в кончики дрожавших пальцев.

– Ее мучили приступы тревоги, – произнес он наконец. – Проблемы со сном и все такое. Это началось в прошлом году. Не помню, когда именно.

Он говорил, не глядя на меня, будто разговаривал сам с собой, будто вообще забыл о моем присутствии.

– И я сам предложил ей поговорить со специалистом. Это я предложил обратиться к психотерапевту, потому что не мог ей помочь сам. – Его голос чуть дрогнул. – Я не мог ей помочь. Она рассказала, что в прошлом у нее уже были подобные проблемы, но потом исчезли, но я настоял… уговорил ее обратиться к доктору. Этого парня ей порекомендовали. – Скотт кашлянул, чтобы прочистить горло. – Терапия, казалось, ей помогала. Она стала счастливее. – Он горько усмехнулся. – Теперь я понимаю почему.

Я хотела в знак поддержки дотронуться до его руки, но он отстранился и поднялся на ноги.

– Вам пора, – резко сказал он. – Скоро придет моя мать, она не оставляет меня одного дольше, чем на час или два.

Уже в дверях Скотт вдруг схватил меня за руку.

– Я не мог вас видеть где-то раньше? – спросил он. Сначала мне захотелось сказать, что да, он мог видеть меня в полицейском участке или здесь, на улице, я была тут в субботу вечером, однако я просто покачала головой:

– Нет, вряд ли.

Я направилась на станцию самым быстрым шагом, на какой только была способна. Примерно на полпути я обернулась. Он все еще стоял в дверях и смотрел мне вслед.

Вечер

Я то и дело проверяла свою электронную почту, но от Тома ничего не было. Насколько, должно быть, легче жилось ревнивым пьяницам до появления электронной почты, эсэмэсок и мобильных телефонов, до всей этой электроники и тех следов, которые она оставляет.

О Меган газеты сегодня почти ничего не писали. Ее место на первых полосах заняли другие новости: политический кризис в Турции, искусанная собаками в Уигане четырехлетняя девочка, унизительное поражение футбольной команды Англии от Черногории. О Меган уже начали забывать, хотя с ее исчезновения прошла всего неделя.

Кэти пригласила меня на обед. Она сейчас оказалась не у дел, поскольку Дэмиен поехал в Бирмингем навестить свою мать. Кэти с собой он не пригласил. Они встречались уже почти два года, а с его матерью она так и не познакомилась. Мы пошли в «Жираф» на Хайстрит – место, которое я ненавижу. Мы сидели в центре зала, наполненного визгом малышни не старше пяти лет. Кэти поинтересовалась, что у меня нового. Ей было любопытно, куда я ездила вчера вечером.

– Ты с кем-то познакомилась? – спросила она с надеждой.

Я даже растрогалась и чуть было не ответила утвердительно, потому что так оно и было, но все-таки решила солгать, чтобы ничего не усложнять. Я сказала, что была на встрече анонимных алкоголиков в Уитни.

– Понятно. – Смутившись, она опустила глаза на неаппетитный греческий салат. – Мне показалось, у тебя был небольшой сбой. В пятницу.

– Да. Быстро справиться с этим не получится, Кэти, – сказала я, чувствуя себя ужасно, потому что ей действительно не все равно, брошу я пить или нет. – Но я очень стараюсь.

– Если тебе нужно, чтобы я, скажем, пошла с тобой…

– Не на этом этапе, – ответила я. – Но за участие спасибо.

– Тогда, наверное, мы можем сходить вместе еще куда-нибудь, например, в спортзал? – предложила она.

Я засмеялась, но когда поняла, что она не шутит, сказала, что подумаю.

Она только что ушла – позвонил Дэмиен и сообщил, что вернулся от матери, и она уехала к нему. Я подумала, не стоит ли обратить ее внимание на то, что она мчится к нему по первому звонку? Но я не в том положении, чтобы давать советы по взаимоотношениям – как и по любым другим вопросам, если уж на то пошло, – к тому же мне ужасно хочется выпить. (Я думала об этом с тех пор, как мы сели за столик и прыщавый официант спросил, не желаем ли мы по бокалу вина, на что Кэти ответила решительным отказом.) Поэтому я больше не думаю о ней и, чувствуя знакомое покалывание на коже, пытаюсь выкинуть из головы и разумные мысли тоже (не делай этого, пока ты держишься очень даже неплохо). Я собираюсь отправиться в винный магазин, но раздается телефонный звонок. Том. Наверняка это звонит Том. Я выхватываю телефон из сумки, смотрю на экран, и мое сердце бешено колотится.

– Привет. – В трубке молчат, и я спрашиваю: – У вас все в порядке?

После паузы Скотт отвечает:

– Да, все нормально, я просто позвонил поблагодарить за вчера. За то, что вы нашли время мне все рассказать.

– Не стоит благодарности. Вам нет необходимости…

– Я вас отвлекаю?

– Нет, все нормально.

На другом конце молчат, и я повторяю:

– Все нормально. А вы… что-то случилось? Вы говорили с полицией?

– После обеда заезжала сотрудница полиции, которая поддерживает связь с семьями потерпевших, – отвечает он, и мой пульс учащается. – Сержант уголовной полиции Райли. В разговоре с ней я упомянул о Камале Абдике. Сказал, что с ним стоит поговорить.

– Вы сказали… Вы сказали ей, что говорили со мной? – Во рту у меня пересохло.

– Нет, не сказал. Я подумал, что, возможно… Не знаю. Я подумал, что будет лучше, если они сочтут, что это имя пришло мне в голову самому. Я сказал… это ложь, я знаю, но я сказал, что все время пытался вспомнить что-то существенное и решил, что имеет смысл поговорить с ее психотерапевтом. Сказал, что у меня уже были определенные опасения по поводу их отношений в прошлом.

Я снова могу дышать.

– И как она отреагировала? – спрашиваю я.

– Сказала, что они уже с ним беседовали, но поговорят еще раз. Она задала кучу вопросов, хотела знать, почему я не сказал об этом раньше. Она… не знаю. Я не верю ей. Она должна быть на моей стороне, но у меня такое чувство, будто она постоянно что-то вынюхивает и пытается меня подловить.

Глупо, конечно, но мне ужасно приятно, что она ему тоже не нравится. Еще одна вещь, которая нас объединяет, еще одна ниточка, связывающая нас.

– Я все равно хочу вас поблагодарить. За то, что пришли. Знаете… звучит, конечно, странно, но я был рад поговорить с человеком… с которым не знаком близко. Мне кажется, я обрел способность мыслить здраво. Когда вы ушли, я стал вспоминать, какой Меган вернулась после первой встречи с ним – с Абдиком. В ней появилась какая-то легкость. – Он громко выдохнул. – Даже не знаю. Может, мне все это только показалось.

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая