Разносчик (СИ) - "Джиллиан" - Страница 53

Итак, один из бывших сначала позвонил самому Алексеичу и сказал, что хочет приехать прямо к нему с человеком, у которого затянулась чёрная полоса в жизни.

— Кажется, бывшая была дама, — задумчиво сказал шеф. — Поэтому я согласился. Хотя обычно на женские прибамбасы насчёт помощи всем не ведусь. Точно, женщина… Или, скорей всего, интуиция сработала.

Женщина эта оказалась из тех, кто посещал уроки йоги и медитации, как говорят — для здоровья, а точнее — чтобы сбавить вес и выйти замуж, как шутливо посмеивались в поместье. Алексеич вспомнил её чисто визуально, едва увидел. А потом Наум. Первое впечатление о Науме было так себе: стоит мужичок лет за тридцать — весь такой несчастненький, скромненький, неухоженный, в помятом пиджачке. В общем, что ни перечисляй — всё в уменьшительно-уничижительных словечках. Если смотреть визуально.

Алексеич как глянул пристальней, вглубь человеческого, — оторопел. Нет, он и раньше видел людей, вокруг которых агрессия бушует чёрным энергетическим вихрем. Но те и внешне выглядели: не тронь мужика — вспыхнет. Крутые все, в общем. Но чтобы у несчастненького, на вид — замордованного жизнью, мужичка такое было… В общем, Алексеич занялся Наумом лично. В первую очередь выяснил, что его агрессию по жизни сдерживали вдолбленные с детства правила: рос тот в семье сектантов, где воспитание отличалось строжайшими принципами. Но, начиная с детства, весь путь Наума — это сплошные смерти. Пока он взрослел, очень быстро редела его семья. Сначала от рака один за другим умерли родители. Младший брат погиб, попав в аварию на дороге: машина с пьяным водителем врезалась в остановку. Младшая сестра заболела гриппом с осложнением, долго не прожила. Старшей сестре удалось выжить только потому, что после замужества переехала в другой город.

Наум ко времени её замужества вырос, с грехом пополам закончил школу (из его класса погибли трое), затем техникум и начал работать самым обыкновенным скромным бухгалтером на каком-то предприятии. Женился, благо что симпатичен. Жена вытерпела три года. Оказалась сильной особой. Но агрессия отразилась на детях, да и жена чуть не звериным чутьём чуяла, что с мужем что-то не то. После того как оба ребёнка в очередной раз попали в больницу с маловразумительным заболеванием, в процессе которого оба слабели на глазах, жена предложила Науму развестись. Был скандал, после которого жена чуть не погибла, когда час спустя вышла в магазин.

— Смешно и глупо выглядит, правда? — тяжело сказал Алексеич. — Как это — один человек такое может, сам того не подозревая? Он начал подозревать, что с ним самим что-то не так, когда после его ухода из семьи здоровье детей быстро улучшилось, а благосостояние семьи резко начало, как говорится, расти… Мы поговорили с ним. И первым делом я объяснил ему природу его несчастий. В тот момент он был готов поверить чему угодно. Точней — не так. Он был согласиться с чем угодно, лишь бы что-то изменилось в жизни. И мы начали заниматься ограничениями по выходу его энергии. Его чёрной агрессии. Пришлось осторожно объяснить ему, что агрессия вокруг него — это его прошлое. Пришлось объяснить ему, что именно может быть, если это прошлое оставить без внимания. Он принимал все объяснения. И вскоре…

Наум пришёл и сказал, что он помирился с бывшей женой, что дети рады его возвращению и что он счастлив. И что он пришёл поблагодарить Алексеича, потому что тот открыл ему глаза на жизнь и на себя. Особенно огромная благодарность за ограничения. Но больше Наум ходить в поместье не будет. Надо навёрстывать ту жизнь, которой он было лишился. Шеф пожал плечами, с тревогой глядя, как страшно окутывают мужчину чёрные вихри, и единственное, что предложил, — приходить, если вдруг захочется помедитировать, посидеть, подумать…

Семья Наума погибла в одночасье. В троллейбус врезался самосвал. Жена и двое детей сидели в заднем салоне. Наум плакал, рыдал на похоронах. Ребята одной из групп, бывшие на кладбище в тот момент по своим делам, узнали его, доложили Алексеичу. Тот сразу поднял старые «дела», нашёл телефонный номер Наума, дозвонился и предложил встретиться. Наум, пьяный (так решил шеф, который по телефону поначалу не сумел отличить алкогольное опьянение от наркотического), едва узнав, послал его и бросил трубку.

На всякий случай шеф поговорил с ребятами, и те втихомолку как-то наведались к Науму посмотреть, что с ним. Вот тогда и всплыло, что Наум связался с рэкетирами. Те использовали его, как нынешний хозяин Радима использовал парня — для шантажа более или менее богатеньких. Только рэкетиры делали страшней: не хочешь платить — будет умирать твоя семья. И начинались смерти в семье шантажируемого — Наум отдавал свою чёрную агрессию. Работать-то с энергией научился.

Алексеич в происходящее вмешался лишь раз, когда понял, что из-за наркотиков Наум видит мир в таком ирреальном свете, или, скорее сказать, в такой адовой тьме, что легко идёт на поводу у тех, кто его снабжает торчиловом. То есть люди, руководящие Наумом, изучили, что именно попало им в руки, что за человеческий материал — и начали использовать его на всю катушку.

Шефу пришлось выехать на то место, где часто бывал Наум, и на расстоянии, не приближаясь к нему, не оповещая о себе и своём местоположении, собственноручно «закрыть» его «способности». Потом рядом с Наумом «нечаянно» оказался Володя и закрепил блок. Но одно дело — закрыть способности человеку обычному. Другое дело — наркоману, которого уже не держит ничего. Алексеич угрохал на закрытие хлыща такие силы, что потом долго не мог чем-то заниматься. Хуже, что шеф прекрасно понимал: в таком состоянии, как у Наума, ограничения долго не будут работать в полную силу. Наркотики быстро снесут их.

Сведения, которые время от времени Алексеич получал от тех, кто держал руку на пульсе, не утешали. Рэкетиры сами не выдержали Наума долго: после нескольких провалов личных операций этой шайки кое-кто сообразил, что виной тому Наум. От него ушли, даже не пытаясь что-нибудь с ним сделать, даже не пытаясь отомстить ему за неудачи и смерти — последнее тоже было. Как сказал кто-то из наблюдателей: побоялись лишнее на душу брать. Побоялись той отдачи, которую уже видели от Наума.

Негативные последствия наркотиков Наум сбрасывал (разбрасывал вокруг себя) быстро — этому он сумел научиться у Алексеича в первую очередь. Затем ушёл совсем с бухгалтерской работы и принялся «искать себя» в этом мире. Говорят, что его таланты использовали не только рэкетиры. А потом пропал из виду. Даже по ауре, по следам ментального присутствия в городе найти его не могли. Решили, что уехал куда-то, и разослали весть по соседним городам, где были свои же. Ответили постепенно отовсюду: нет его нигде.

И вот теперь он появился у хозяина Радима.

— Значит, так, детки, — строго посмотрел на них Алексеич, и Наташа, несмотря на ситуацию, сама чуть не фыркнула от смеха — «детки»! — Запомните главное: что бы с вами ни случилось, есть возможность — сразу хватайтесь за мобильный и звоните мне. Ясно?

— Ясно! — вразнобой ответили оба и переглянулись, улыбнувшись друг другу.

— Хорошо, если прониклись. А теперь Радим остаётся со мной, а Наташа…

— Наташа идёт в зал для медитаций, — откликнулась девушка и встала.

У двери из кабинета обернулась. Волчица плелась следом, а тень дракона нерешительно маялась у стены… Чуть обиженный взгляд Радима — и она открыла рот, чтобы напроситься на совместное занятие у шефа.

— Нет, — железным тоном сказал Алексеич. — Без тебя. — И усмехнулся. — Иди-иди, Наташенька. Не съем я твоего Радима.

Покраснели оба.

Но добравшись до раздевалки и убедившись, что по позднему утреннему времени в ней пусто, Наташа позвонила.

— Вы можете говорить?

— Да. Он сидит в соседней комнате, тренируется.

— Вы знаете про Наума, но со спокойной душой отпускаете Радима к его хозяину. Может, всё-таки попробовать и не пустить его?

— Наташа… Все события идут таким мощным потоком, что вмешайся любой и даже я — нас снесёт в сторону. И это будет счастье, если только снесёт, а не раздавит. Надо выждать, понять логику событий — и лишь тогда… Может быть…