Разносчик (СИ) - "Джиллиан" - Страница 32

— Зачем? — наконец спросил парень.

— Когда в последний раз ты был на медосмотре? Думаю, этот вопрос снимаем, как риторический. На медосмотре ты был лет шесть-семь тому назад. А жил в таких условиях, что за эти годы мало ли чем мог переболеть. Не бойся, — мягко сказал Алексеич. — Володя тебя не съест. Он у нас человек хороший, добрый.

Игорь опять что-то проворчал и вздохнул.

Наташа снова спрятала улыбку. Если уж она слышала это ворчание, Радим — тем более. Что значит, он должен смотреть на Володю как на человека-загадку. Хотя бы с позиций — это человек, которого Игорь, сильный боец-бесконтактник, опасается… И тоже вздохнула: у мужчин свои игрушки и предпочтения.

— Ну и… Чтобы не быть односторонним… Твои вопросы, Радим.

— Кто я?

В кабинете будто воцарилась та самая знаменитая мёртвая тишина. Только и слышно за полуоткрытым окном посвистывание синиц и воробьёв в высоких кустах. А в самом кабинете словно никого не осталось.

— Хороший вопрос, — став серьёзным, сказал Алексеич. — Только не могу дать однозначного ответа. Факты будешь получать постепенно. Когда будешь готов принять полную информацию, я сам тебе расскажу всё. Олег?

— Твоя семья погибла, Радим, — сказал Льдянов, внимательно приглядываясь к парню. — Из ближайших родственников у тебя есть дядя по отцовской линии. Он живёт за границей. Есть у него семья — в ней девочка и мальчик. Твои брат и сестра. Мы связались с твоим дядей. Он обещал, как только сможет, приехать в ближайшие дни. Со стороны матери не нашли никого. Выяснили, что она сирота, из детского дома. Пока это всё, что Алексеич разрешил тебе сказать.

— Почему? Почему нельзя сказать мне всё сразу? — ожидаемо спросил Радим.

— Тут деликатный вопрос, Радим, — медленно, будто примериваясь к нему, как с ним можно говорить, сказал Алексеич. — Суть в том, что ты обладаешь громадной силой, но без знаний, как ею управлять, неизвестно, как ты отреагируешь на всю информацию о себе. Мы должны быть осторожны, чтобы не сломать тебя и не дать тебе изуродовать самого себя. Говорю это как на духу. Как взрослому человеку.

Радим опустил глаза. Лицо напряглось так, что Наташа видела, как вспухают на нём и снова смягчаются желваки. Она хотела всё-таки взять его за руку, но он взглянул на Алексеича и, явно заставляя себя говорить, спросил:

— Я… могу узнать своё истинное лицо? Наташа сказала, что видела его.

— Пока нет, — непроницаемо сказал Алексеич.

— Хорошо. Последний вопрос. — Радим сглотнул, чтобы смягчить горло. — Моё истинное лицо связано с гибелью моей семьи?

Снова повисла тишина… Алексеич, точно карточный игрок, задержал взгляд на лице Радима, и ответил коротко:

— Да. — И спустя секундную паузу велел: — Всё. Поступаешь в распоряжение Володи, а потом он приведёт тебя ко мне на первый урок. Идите.

Наташе почему-то показалось, что он еле удержался от: «Идите, детки».

Все в кабинете сразу зашевелились, негромко заговорили. Как-то незаметно Володя очутился у входной двери и оглянулся на Радима. Тот оказался единственным сидевшим. Мельком глянул на Володю и сразу опустил глаза. Игорь кивнул всем и, проходя мимо Володи, позвал:

— Наташа, в зал?

— Нет, — спокойно ответила девушка, сообразившая, что должна сделать далее. — Мы (Радим оглянулся на неё) сначала к Володе, а потом уже… Так что начинай один.

— А что один? — пробормотал Игорь. — Там уж народу полно, небось… — И ушёл.

— Мы? — прошептал Радим.

— Ну, ты здесь пока ещё не всех и не всё знаешь, — пожала плечами Наташа. — Но, если не согласен, могу и уйти.

Он немедленно встал и шагнул к ней. Она заглянула в недовольные тёмные глаза, наполненные опасением, и, взяв его за руку, повела к Володе. Радим шёл послушно, не порываясь сбежать. Прислушавшись к своим ощущениям, девушка почувствовала, что он перестал тянуть из неё силы. Прикинув обстоятельства — сообразила: сосредоточен на другом — на том, что сейчас вызывает у него насторожённость.

Кабинет Володи соседствовал с Алексеичевым через три двери по коридору. Наташа закрыла дверь и только было хотела спросить, нужна ли она ещё здесь, как Володя от стола, глядя на неё, сказал:

— Это займёт лишь несколько минут.

Она хмыкнула. За Володей давно замечено, что он словно продолжает чужую мысль, а то и отвечает на незаданный вопрос. То ли вопрос он улавливает интуитивно, судя по ситуации, то ли, продолжая совершенствоваться, развивает в себе телепата… И закрыла дверь на простейший крючок. Медосмотр так медосмотр. Никто не войдёт.

Володя всё так же рассеянно попросил Радима:

— Сними тенниску. Для осмотра этого хватит.

Парень оглянулся на Наташу.

— Мне отвернуться? — тихо спросила она.

Он покачал головой и быстро снял трикотажную тенниску. Она у него была похожа на обычную футболку, только с тремя пуговицами под горло, сейчас расстёгнутыми.

Девушка изумлённо вгляделась в тощее тело. Нет, по довольно узким плечам и общей долговязости она давно сообразила, что он вырос быстро, но полагала, что парень… ну, если не слаб, но его отощалость будет выражена ярко. Но… Узкое тело оказалось сплошь жилистым. Поджарый живот от неловкости, которую Радим, кажется, ощущал, то и дело сжимался, и хоть «кубиков» здесь точно не было, но общая «натренированность» чувствовалась отчётливо. Машинально качая головой: «Ого, какой!», девушка взглянула на спину парня. Когда он ежился от прохлады, мышцы выделялись сразу — особенно на лопатках.

Немного озадаченно посмотрев на парня, Володя подошёл к нему и ладонями медленно, словно оглаживая на расстоянии, провёл от головы Радима до его бёдер. Опустил руки, скептически вгляделся в него.

— Грузчиком работал?

Тот кивнул.

— Рынок близко, — объяснил. — Есть несколько продавщиц оттуда, которые мне несколько раз помогли в самые холода, когда никто не подавал. И я привык им помогать, когда у них своих грузчиков не хватает, а некоторые нанять не могут. То с тележкой пробежишь, куда сам всё грузишь, то с машины принимаешь. А что? Так заметно?

— Есть немного, — пробормотал Володя. — Придётся Игорю с тобой повозиться.

— Я никому не навязываюсь! — бросил Радим, потянувшись за тенниской.

— Никогда не прерывай человека, если его не понял, — снова став рассеянным, сказал Володя. — А вдруг он сообщит что-то, что объяснит его слова? Например, так бывает со мной. Иногда… я объясняю.

Он чуть понизил голос, добавив замогильно-мрачные ноты, и Наташа тихонько рассмеялась: интонацией он явно пародировал название одного из жутких рассказов Кинга. Радим коротко оглянулся на неё. Кажется, чуть позже придётся объяснять, что вызвало её смех.

— Мышцы спины и шеи. Требуют вмешательства и физических упражнений, которые тебе и подскажет Игорь, — сказал Володя, продолжая несфокусированно смотреть на свои ладони и ими же без особой сосредоточенности водить вокруг тела Радима, не притрагиваясь к нему. — Сломанная рука года три назад — это что? Упал?

Парень метнул взгляд в Наташу.

— Нет. Подрался.

— Переживу, — спокойно ответила она на его опасение, что ей станет дурно от его ответа. — За меня не беспокойся.

— Ну, что ж. Теперь можешь одеваться.

— И что скажете, доктор? — насмешливо спросил Радим.

Володя, отошедший к столу, задумчиво посмотрел на него.

— Ну-у… Несмотря на то что ты довольно крепок, с ногами у тебя в будущем проблема. Сидел на морозе, да? Далее… Питание придётся сменить — и немедленно. С желудком и кишечником проблемы. Нет, так — большие проблемы. Курить — бросить, понял? (Наташа округлила глаза: Радим курит?!)

— Почему это — бросить? — враждебно спросил парень.

— Полтора года назад ты перенёс пневмонию — воспаление лёгких. Кашель у тебя какой — сухой ведь? О бронхите уже молчу.

Больше Радим не спрашивал. Он без слов принял информацию, что распечатанное заключение Володи будет на столе у Алексеича и в кармане Игоря. А также то, что ему придётся каждый день на минут пятнадцать ходить к Володе на лечение. Слушая высказываемое врачом, он выглядел собранным и таким серьёзным, что на мгновение Наташе показалось: вот выйдут они сейчас в коридор, и Радим тоном, не терпящим возражений, скажет: «Я ухожу отсюда. Здесь мне делать нечего!» И уйдёт.