Перемирие - Горъ Василий - Страница 27

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая

Второй раз я проснулась от детского гомона и подумала, что брежу – детей в нашем доме не могло быть по определению. Но когда из-за медленно распахивающейся двери донесся голос Вика «ну, вы пока тут посекретничайте, а мы займемся приготовлением ужина» и в дверном проеме возникло лицо Лизы, я покраснела до корней волос, подскочила на кровати и в панике окинула взглядом спальню. Ожидая увидеть расхристанные простыни, разбросанное по полу белье и что-нибудь еще из той же серии.

– Мама Ира! Я не вовремя, да? – увидев выражение моего лица, вздохнула девчушка. – Простите! Я посижу в гостиной.

– Постой! Я просто только что открыла глаза. – Я мысленно пообещала себе задушить, пристрелить, а потом утопить Волкова, причем повторить все эти три действия раз по двадцать, хлопнула ладонью по кровати, застеленной свежим покрывалом. – Иди сюда. Раз Вик сказал секретничать, значит, придется. Кстати, как ты меня только что назвала? Мамой Ирой?

– Это не я! Это вас так Томми окрестил, – робко усевшись на край кровати, призналась Лиза.

– А чем ему не угодило мое старое прозвище? – механически спросила я, пытаясь сообразить, когда этот гад успел убраться в комнате и, ко всему прочему, натянуть на меня мою любимую майку.

– Оно ему нравится. Правда! Просто надо быть слепым, чтобы не заметить, как вы каждый раз переживаете за всех – за всех! – Глаза девочки наполнились слезами, на скулах заиграли желваки, а губы задрожали. – Мы тоже переживаем, но по-своему, по-детски.

Стараясь, чтобы она не успела увидеть слез, которые вот-вот потекут по моим щекам, я сгребла ее в охапку, прижала к своей груди… и вдруг почувствовала, что камень, лежащий на сердце, стал немного легче. А на моем лице появилась грустная улыбка.

– Значит, Мама Ира, говоришь? – Я пригладила растрепавшиеся волосы на белобрысой головенке. – А как вы тут без нас жили-то?

– Скучали здорово, – обняв меня, призналась девочка. – Настолько, что каждый вечер залезали на крышу его дома и пялились на небо. Потом Томми спер из школьного музея древний телескоп, и мы смотрели на звезды по очереди. Дожидаясь вашего появления. Потом он отключился прямо на уроке, и ему здорово влетело от директора.

– От Бланжа[64]?

– Угу. От него. Этот гад вызвал в школу дядю Тэда и попытался на него наорать. А дядя Тэд ему и говорит: «Вы просто завидуете моему сыну. И Демонам, которые, в отличие от вас, смогли заслужить любовь ваших учеников».

– Представляю себе его лицо! – улыбнулась я. – И что потом?

– А потом дядя Тэд как-то договорился с диспетчерами Башни. И теперь Томми получает уведомления на свой комм сразу же, как ваши корабли всплывают в системе.

– О как! – восхитилась я. – А ты знаешь, что это – секретная информация? И если об этом откуда-нибудь узнает начальство Базы, диспетчерам не поздоровится?

– А откуда оно узнает? – удивилась Лиза. – Ни я, ни Том об этом не проболтаемся. Даже под страхом смерти. Мы же вас любим.

– Мы – тоже, – смахнув слезинку с уголка глаза, вздохнула я. – А как у вас с Томом? Ну, отношения? Все в порядке?

– Конечно! Он – надежный, как ваш Вик! Я за ним как за каменной стеной.

– Дамы! Ужин готов! – донеслось из коридора, а спустя несколько секунд в дверном проеме возникли две хитрющие морды наших кавалеров. – Сами дойдете, или вас отнести на руках?

– Мне надо переодеться, – спохватилась я, увидев, что Волков щеголяет в идеально отглаженных брюках и белой рубашке.

– Все, что тебе понадобится – во-он там, – улыбнулся он. И мгновенно исчез. Вместе со своим подельником и рванувшей вслед за ними Лизой.

А я, свесив ноги с кровати, посмотрела в указанном им направлении.

Мда. В куче коробок, которая лежала на кресле, оказалось действительно все, что мне могло понадобиться. От совершенно потрясающего комплекта нижнего белья и нового платья до туфелек на высоченном каблуке и комплекта дорогущих украшений. А главное, рядом с креслом, прижимая лапой записку, сидел мой любимый волчонок. Зачем-то украденный им из моего «Беркута».

«Я очень хочу, чтобы ты все это надела, ЛЮБИМАЯ!» – прочитав эти несколько слов, я сглотнула подступивший к горлу комок, посмотрела на закрывшуюся дверь и встала.

– Конечно, надену, – на ходу стягивая майку и чуть не выломав дверь в ванную, пробормотала я. – Игрушку-то из корабля зачем было тырить?

Минут через пятнадцать я вплыла в гостиную… и чуть не ослепла от вспышек четырех ботов[65], мечущихся по комнате. А придя в себя, еле удержалась на ногах, увидев взгляд, каким на меня посмотрел Волков. Если бы не дети, чинно восседающие за столом, я бы поволокла его в спальню и заставила бы ответить за свои гнусные мысли. Или не гнусные? В общем, заставила бы. А так мне пришлось ограничиться возмущением по поводу использования такого количества ботов. И поинтересоваться, куда он денет все получившиеся голографии. На что получила весьма логичный ответ: «В свой комм. Я хочу, чтобы у меня осталась память об этом дне. И я мог когда угодно полюбоваться на самую красивую девушку во Вселенной».

Естественно, после такого комплимента дуться я перестала и с удовольствием отведала всех тех вкусностей, которыми меня потчевали мужчины.

Мысль поинтересоваться причиной праздника появилась не сразу. А часа через полтора после начала пиршества. Когда я точно поняла, что не впихну в себя даже самый малюсенький кусочек торта. И с ужасом посмотрела на свой заметно округлившийся живот.

– Первый день мирной жизни, – улыбнулся Вик. – Сегодня отменили Красный Код. Так что формально причина есть.

– А-а-а… наши рейды? – отправив в рот еще один кусочек торта, растерянно спросила я. – Бред какой-то! Циклопы-то в курсе?

– А они-то при чем? – Волков пожал плечами. – Мы празднуем окончание холодной войны с Конфедерацией. Большой Босс сказал, что КПС сделала такой шаг вперед, что чуть не села на шпагат. Нет. Даже не шаг, а танцевальное па. А сейчас сидит в книксене. Отклячив задницу и выставив на всеобщее обозрение декольте на двадцать пять персон.

– То есть КПС готова исполнять женскую партию? – в стиле Элен ехидно поинтересовалась я.

– Типа того.

– Что ж. Это меняет дело. Я готова отмечать как положено. До полной потери сознания!

Команда «Общий сбор» с дополнением «в 15.00», полученная на комм в полдень следующего дня, заставила меня открыть глаза и с выражением вселенской муки на лице посмотреть на совершенно бодрого и крайне довольного жизнью Волкова, восседающего на подоконнике.

– Что за хрень, Вик? Что им надо-то, а? Мы же вроде в увольнении. Ты, случайно, не в курсе?

– Случайно? В курсе. Четвертая очередь выпустилась, – улыбнулся он. – Сидят на Базе и ждут героев первых трех.

– Что, правда? – стряхнув с себя остатки сна, откинув в сторону одеяло и мигом оказавшись на ногах, спросила я.

– Ага.

– Блин!!! – тут же расстроилась я. Вспомнив, что часть из старичков должна будет отправиться к Гномам. – Кто улетит, уже решили?

– Угу.

– Ага, угу! – рыкнула я, устав от односложных ответов. – Ну и кто?

– Старшим полетит Алексей Кощеев. С ним – звенья Гашека, Бехтерева, Велехова и Константиноса. Десять старичков на две сотни ребят из четвертой.

– Мда. Мне их будет не хватать, – вздохнула я. – Особенно Кощея с Яшей.

– Мне – тоже. Но там, в системе базирования, уже стоит рабочая «Игла». Так что пообщаться с ними можно будет в любое время.

– Ага. А про охрану передатчиков ты забыл? Пока пройдешь – удавишься! Кстати, а там, у гномов, не опасно? Ключи-то хоть какие-то там есть?

– Точно тебя Томми обозвал. – Волков ехидно ухмыльнулся и, увернувшись от моего подзатыльника, выскочил во двор. Откуда тут же раздалось: – Мама Ира!

Прыгать в окно в одних трусиках я не стала. Но громко пообещала беглецу при случае вырвать ноги. А потом, подумав, посмотрела на себя в зеркало. И, включив передачу картинки со своей БКашки на волковскую, слегка качнула грудью, прогнулась в пояснице… и, показав своему изображению язык, ушла в ванную. Сожалея, что картинка с оптических датчиков не сможет показать ему, как я покачиваю бедрами.

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая