Возвращение в Арден - Страуб Питер - Страница 27

• Предыдущая
• 27/54
• Следующая

– Я не думал, что чинить машину под чужой фамилией – это преступление, – сказал я. – Куда мы едем?

– Так, проедемся. Конечно, это не преступление. Но это глупость. Тебя все равно все знают, и это только наводит таких олухов, как Хэнк, на подозрения. И скажи, Майлс, какого чертаты сказал именно эту фамилию? – При слове “черта” он стукнул кулаком по рулю. – Ответь мне! Почему из всех фамилий ты выбрал именно Грининг? Не надо напоминать об этом людям, парень. Это в твоих же интересах.

– Я слышу это с первых минут в Ардене. Белый Медведь покачал головой:

– Ладно. Забудем об этом. Надеюсь, Хэнк тоже забудет. Что тебе сказал Пол Кант?

– Он ничего не знает. И уж конечно никого не убивал. Он боится даже выйти в магазин за продуктами.

– Это он тебе сказал?

– Он боится даже выйти и закопать свою собаку. Я увидел ее, когда уходил. Он не способен никого убить.

Белый Медведь опять покачал головой и поерзал на сиденье. Ему явно было тесно. Мы отъехали уже довольно далеко – за деревьями блестели изгибы реки Бланделл.

– Это здесь рыбаки нашли Гвен Олсон? Он вскинул голову:

– Нет. В паре миль внизу. Мы проехали то место пять минут назад.

– Зачем?

– Что “зачем”?

Я пожал плечами; мы оба знали, зачем.

– Я думаю, твой друг Пол Кант не все тебе сказал.

– Ты о чем?

– Он предложил тебе что-нибудь, когда ты пришел? Ну там, кофе или сэндвич?

– Нет. С какой стати? – тут я сообразил. – Ты хочешь сказать, что он не выходит из дома? Что он уморил свою собаку голодом?

– Ну, он уморил или кто-нибудь избавил беднягу от мучений – не знаю. Но я знаю, что Пол Кант не выходил из дома уже около недели. Если только по ночам.

– А что же он ест?

– Должно быть, консервы. Или ничего. Теперь ты понимаешь, почему он ничем тебя не угостил.

– Но почему ты...

Он поднял руку.

– Я не могу заставить человека выйти из дома и пойти в магазин. Да так оно и лучше. Это может избавить его от неприятностей. Ты видел часовых у его дома?

– А ты не можешь их убрать?

– А зачем? Я думаю, Майлс, тебе нужно кое-что знать про Пола. Сомневаюсь, что он это тебе рассказал.

– Он рассказал мне все, что считал нужным. Белый Медведь развернул машину и поехал обратно к Ардену. Мы доехали почти до самого Бланделла и не встретили ни одной живой души. Радиотелефон что-то крякнул, но Говр игнорировал его. Он ехал так же неспешно, следуя плавному изгибу реки.

– Видишь ли, у Пола были проблемы. Не из тех, которыми мужчина может гордиться. Если ты помнишь, он жил со своей матерью и ухаживал за ней, даже бросил школу и пошел работать, чтобы платить за ее лечение. Когда она умерла, он немного растерялся, но потом собрался и на неделю уехал в Миннеаполис. С тех пор он ездил туда регулярно, и в последний раз мне позвонили из тамошней полиции. Сказали, что они его задержали, – он посмотрел на меня, оценивая степень моего удивления. – Он ходил на собрания бойскаутов – знаешь, летом они часто проходят, – ничего не говорил, только стоял и смотрел. А когда дети расходились, шел за ними, так же молча. Так было несколько раз, а потом кто-то из родителей позвонил в полицию. В тот раз его не поймали, но потом накрыли в парке, где было полно мамаш с детьми. Накрыли прямо за делом – с рукой a ширинке. Видишь ли, он ездил в Миннеаполис выражать подавленные инстинкты, как это говорится, а тут строил из себя паиньку. Тогда он перепугался, даже добровольно лег в госпиталь на семь месяцев. Потом вернулся сюда. Похоже, ему некуда было деваться. Ну вот, я думаю, этот маленький эпизод он от тебя скрыл.

Я только кивнул. Я уже придумал, что ответить:

– Надеюсь, что это правда. Но даже если так, то, что Пол делал, бесконечно далеко от убийства. Или я ничего не понимаю в людях.

– Может, и так. Но в Ардене не разбираются в подобных тонкостях. Пойми, люди не знают, кто это сделал. Это может быть маньяк. Или импотент. Может быть, даже женщина. Я лично думаю, что он один, но их может быть и несколько. Но это непростой насильник.

– Ты к чему?

Мы уже въехали в Арден, и Белый Медведь вел машину прямо к “нэшу”, будто знал, где он стоит.

– У меня есть теория по поводу этого типа, Майлс. Я думаю, на него давит вина, ему хочется пойти ко мне и признаться, он просто разрывается от этого желания. Как ты думаешь?

Я ничего не думал.

– Ладно, предположим. Ему не нравится то, что он сделал с теми девочками. Но он больной, он чувствует, что должен сделать это снова. Я – единственный, кто может его остановить, и он это знает. Я не удивлюсь, если окажется, что я вижусь с ним каждый день, – он остановился у светофора, кварталом дальше стояла моя машина. – Хэнк дал тебе “нэш”, так ведь, Майлс?

– Так. Ты собираешься искать тех, кто разбил мою машину?

– Я ищу, Майлс. Ищу, – он переехал улицу и подкатил к древнему “нэшу”.

– И что ты говорил по поводу убийцы? Что он непростой насильник?

– Слушай, заходи ко мне вечером, как-нибудь на неделе. Я все тебе расскажу, – он вышел и открыл мне дверь. – Надеюсь, моя стряпня тебя не убьет. До скорого, Майлс. Помни, что ты обещал держать со мной связь.

Его ровный дружелюбный голос звучал у меня в ушах всю дорогу домой. Он гипнотизировал, сковывал волю. Выходя из машины на ферме, я все еще слышал его и не мог избавиться от него, даже когда расставлял мебель. Я знал, что мебель не встанет на нужное место, пока я не освобожусь от этого голоса. Я поднялся наверх, сел за стол и стал смотреть на обе фотографии. Постепенно все ушло прочь, и я остался наедине с Алисон. Где-то вдали еле слышно звонил телефон.

Девушка вышла из дома в конце дня и несколько минут стояла на прогретой солнцем улице, раздумывая, не поздно ли еще пойти поиграть в боулинг с подругами. Она вспомнила, что забыла дома солнечные очки, но ей лень было возвращаться. Струйки пота начали стекать у нее по шее. До зала она дойдет вся в поту.

Может, лучше просто остаться дома и почитать? Миленькое личико девушки, освещенное светом лампы, особенно хорошо смотрелось над книгой. Она хотела стать учительницей английского. Девушка оглянулась на дом; отражение солнца в стеклах ослепило ее. Белая блузка уже прилипла к спине.

Она отвернулась и пошла в город, в направлении, куда двумя часами раньше проехала машина шерифа Говра. После гибели Дженни Странд девушки в городе боялись ходить в одиночку, но сейчас было еще светло.

Она подумала, что шериф, конечно же, скоро поймает убийцу; может, уже поймал. Может, это человек, сидевший рядом с ним в машине... хотя непохоже.

Она шла медленно, глядя вниз, думая о том, что не любит боулинг и играет в него только потому, что играют все.

Она так и не увидела, кто ее схватил – лишь неясный силуэт, выскочивший из переулка. В следующий момент ее ударили о стену, и страх, вспыхнувший в ее мозгу, не дал ей ни закричать, ни побежать. Что-то коснулось ее, что-то не похожее на человеческую плоть. Ей в ноздри ударил запах сырой земли, словно она была уже в могиле.

• Предыдущая
• 27/54
• Следующая