Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 99

«Красная Маска не завоевал их сердца. О да, мы сможем их сломить. Быстро и жестко». – Сигнал тяжелой пехоте Купеческого: наступать, перемещаясь к югу!

Слева двигались только ее силы: застрельщики Харридикта и – их по бокам – панцирники Багряных Львов уже оказались почти на дне долины. Командир прищурилась на дальний склон. Может быть, видимый хаос означает, что Красная Маска утратил контроль… «Нет, подождем с выводами. Пока не возьмем южный конец долины».

Застрельщики Ремесленников старались не отрываться от бегущих овлов, но Биветт увидела, как сержанты сдерживают их, не давая отдаляться от пехоты, марширующей по правому флангу. Под ногами лежали брошенные щиты…

Затем прямо перед ней появились конные лучники – узкое копье, мчащееся в сердце боя. Перед ними были лишь застрельщики; они быстро отступали вверх по склону, забираясь к югу, чтобы пропустить наступающую пехоту Купеческого батальона. «Красная Маска спятил? Его копье сломается о строй панцирной пехоты – это же не кавалерия, а стрелки!»

Но тут конные стрелки развернулись, копье превратилось в линию – тысяча или больше человек. Они разом двинулись на юг.

Зашли во фланг застрельщикам Ремесленников.

Мелькнули стрелы.

Легкая пехота Летера как будто растаяла: многие падали, другие бежали, спасая жизнь.

Растянутая линия стрелков начала на удивление сложный маневр: строй начал изгибаться подобно стрелке магнитного камня, с направления «запад-восток» переходя к «северу-югу», посылая ливень стрел в первые ряды тяжелой пехоты Харридикта, потом в Багряных Львов… затем строй качнулся назад, обстреляв уланов Синей Розы. Те со звуками рогов устремились ближе к овлам.

Но враги не были заинтересованы в прямом столкновении. Строй распался, всадники начали отходить назад, к восточному краю.

– Остановить атаку! – крикнула Биветт. «Нас ужалили, и мы огрызаемся? Кто командир того крыла?»

Когда кавалерия разогналась для преследования, три клина тяжеловооруженных овлов показались на краю долины и потекли вниз по склону, заходя во фланг Синей Розе. Три клина – в два раза больше, чем число уланов.

Биветт в ярости следила, как кавалерия старается развернуться и отразить атаку; но часть всадников отходили, выполняя ее приказ. Нужный момент был пропущен.

– Трубите отход всем уланам!

Поздно.

Конница овлов просочилась сквозь нестройные ряды застрельщиков Багряных Львов и врезалась в роты Синей Розы.

Она расслышала далекие вопли; земля содрогнулась под ногами – конь нервно шагнул – пыль закрыла всю сцену. – Прибавить шаг тяжелой пехоте!

– Какой пехоте, Атрипреда?

– Харридикта и Купеческого, дурак! Тот же приказ средней пехоте Багряных Львов! Немедленно!

Из облака пыли вырвались отдельные всадники и лошади без седоков. Ее уланы разбиты – но где преследующие овлы? «Их кровь должна кипеть – о, пусть они потеряют выдержку, пусть наткнулся на кулак моей тяжелой пехоты!»

Но нет, они поднимаются на склон, вздымая копья в знак триумфа.

Она увидела также, что застрельщики овлов уже стоят наверху склона, группами, чтобы пропустить конников. Но эта легкая пехота преобразилась – она вооружились длинными копьями, прямоугольными, обитыми медью щитами. Едва последние всадники проехали, строй сомкнулся и выровнялся на самом краю склона.

Тучи над дном долины медленно рассеялись, обнажая опустошительные последствия атаки во фланг кавалерии Синей Розы. «Странник сохрани! Их смели». Сотни мертвых и умирающих солдат покрыли почву по обе стороны от места злосчастного столкновения.

Ее правая «рука» тяжело ранена. Но не смертельно. – Средней и тяжелой пехоте двигаться через долину. Приказываю наступать на вражеский строй. Строй клиньями! «Их застрельщики не выдержат, слишком тонкая линия».

– Атрипреда! – крикнул вестовой. – Движение на севере!

Он послала коня на край долины и оглядела то, что творится слева. – Отчет!

– Уланы Синей Розы отступают, Атрипреда. Дно долины за узким местом занято врагом.

– Что? Сколько же у него этих треклятых лучников?

Офицер покачал головой: – Псы, госпожа. Почти две тысячи чертовых тварей – прокрались сквозь высокие травы – они напали на кавалеристов неожиданно. Кони взбесились, госпожа…

– Дерьмо! – Увидев выпученные глаза подчиненного, она заставила себя успокоиться. – Отлично. Перевести среднюю пехоту на север от баллист. «Семьсот пятьдесят из Купеческого батальона – сомневаюсь, что они пошлют собак на такую массу. Я все еще могу двинуться и отбить «бутылочное горло», когда придет время».

Думая так, она следила за положением внизу. Напротив тысяча легких пехотинцев Харридикта пересекала речное русло, а «пила» Багряных Львов уже достигла ровной поверхности. Пять клиньев Красной Маски двигались навстречу им. «Превосходно. Мы примем бой – баллисты проредят их северный фланг, и потом в него вопьется средняя пехота Львов».

Как ни удивительно, клинья овлов сохраняли ровный строй, хотя каждый отряд сохранял значительное расстояние от других. Она подозревала, что если они сойдутся ближе, то начнут смешиваться, теряя порядок. «Одновременное движение – самый сложный из маневров. Между ними должны найтись слабые места. Скорее всего, достаточные, чтобы зубья проникли и начали изолировать клинья врага…»

– Псы на холме баллист!

Она подскочила: – Пинок Странника! – Дикий лай, крики оружейных команд… – Второй легион резерва, Ремесленники – скорым шагом вперед. Перебить проклятых тварей!

Смутно припомнилась сцена, виденная месяцы назад: раненые, но выжившие псы, не больше пригоршни, на холме над лагерем овлов… следят, как летерийцы избивают их хозяев. Она с дрожью суеверного страха подумала, не замышляли ли тогда собаки жестокую месть. «Проклятие, Биветт! Не время для этого!»

Острия клиньев не сближались – но нет и причины этого делать, ведь баллисты временно выведены из боя. Два северных клина повернули навстречу средней пехоте Багряных Львов. Она знала, это будет схватка классического образца – а овлы не обладают нужной выучкой для хладнокровного убийства.

«Да, Красная Маска ведет битву не на обычный манер овлов. Нет, тут что-то иное. Он устроил нечто вроде разбойных налетов в миниатюре – его конники кружатся, перестраиваются, снова кружатся – тактика «ударь и убеги», но на ограниченном пространстве.

Ясно. Однако скоро она перестанет работать.

Едва его воины столкнутся с бронированным кулаком».

Острия клиньев Овл’дана приблизились к пересохшему речному руслу – стороны столкнутся на плотно слежавшемся песке. Никто не получит преимущества, оказавшись выше по склону. Пока не нарушится равновесие. «Так или иначе… нет, я не думаю, что…»

Земля снова задрожала – еще сильнее, глубже, пугающе.

Над клиньями овлов в пыли показались громоздкие формы.

Фургоны. Нелепые овлийские повозки о шести колесах. Их не везут, их толкают сзади. Внутри вздымают копья полуобнаженные воины. Передние стороны каждого скрипящего и колыхающегося фургона утыканы очень длинными пиками; круглые щиты повешены везде, превращая передки повозок в подобие боевых «черепах».

Они грохотали, катясь по широким просветам между клиньями – двадцать, пятьдесят, сотня – неуклюжие, но двинувшиеся вниз по длинному склону столь быстро, что группы мускулистых воинов уже не толкали их, а бежали следом, пытаясь удержать.

Фургоны врезались прямо в строй панцирной пехоты Багряных Львов.

Тела в доспехах взлетели вверх тормашками, пилообразный строй смешался – а полуголые фанатики прыгали из повозок на все стороны, вопя словно демоны.

Три ближайших клина яростно бросились следом, учинив кровавую бойню.

Биветт замерла, не веря глазам. Потом рявкнула: – Тяжелая пехота Ремесленников – вперед скорым шагом. Построение полумесяцем. Прикрывать отступление.

Вестовой уставился на нее: – Отступление?

– Ты слышал! Сигнал ко всеобщему отступлению. Багряным Львам – немедленный отход! Скорее, пока всех не перебили, проклятье!