Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 72

– Разумеется. Я на его месте делал бы то же самое. Да. Ждать, наблюдать, затем ударить без предупреждения. Да, я недооценил его. Что же, подобная ошибка не повторится. Этой ночью, Танал Ятванар, начата война. И на этот раз летерийцы не проиграют. – Еще глоток. – Я рад, – сказал Карос, – что ты избавился от ученой. Жаль, что тебе не позабавиться с Низалью – но мне пришлось действовать быстро. Скажи, как ты расправился с академиком? Хочу услышать хорошие новости…

Танал уставился на хозяина. Если не он…

В коридоре затопали ноги – это прибыли целители.

– Командир, – сказал торопливо шагавший рядом с Брутеном Траной Пенет, – мы спешим на аудиенцию Императора?

– Нет. Не сейчас. Подождем, посмотрим, как пойдет игра.

– А тела?

– Хорошенько спрячь их, ведун. Сообщи Ханнану Мосагу, что я хочу говорить с ним. Как можно скорее.

– Господин, сейчас он не в фаворе у Императора…

– Ты не понял, ведун. Дело не касается Рулада. Пока что. Мы завоевали империю. Кажется, летерийцы позабыли об этом. Пришло время снова пробудить Тисте Эдур. Навести страх, чтобы ясно выразить наше неудовольствие. Этой ночью, К’ар Пенет, оружие извлечено из ножен.

– Вы говорите о гражданской войне, командир.

– В некотором смысле. Хотя я не ожидаю от канцлера и Кароса Инвиктада ничего открытого. Война, да – но она пойдет за спиной Рулада. Он ничего не узнает…

– Командир…

– Ты неубедительно изображаешь потрясение. Ханнан Мосаг не глупец – как и ты, и прочие ведуны. Не вздумай уверять, что вы ничего не предвидели… ага, я прав!

– Боюсь, мы не готовы…

– Не готовы. Но и они не готовы. Захват Низали, ее убийство – всё это говорит мне, что они доведены до паники. Нужно понять, что их пугает. Что-то произошло или происходит сейчас, и оно подтолкнуло события. Ханнан Мосаг должен взять след… о нет, я не пытаюсь приказывать ему…

– Понимаю, Брутен Трана. Вы говорите как Тисте Эдур. Я поддержу ваши советы Королю-Ведуну со всем старанием…

– Спасибо.

– Этой ночью, командир, – сказал Пенет, – я следил за вами и ощущал… гордость. Как вы и сказали, мы… просыпаемся. Их цивилизация – яд. Гниль на наших душах. Гниль нужно вырезать.

«Да, сейчас я слышу Ханнана Мосага, через тебя говорящего. Ответ на другие мои… подозрения. Ну что же…

Низаль, Первая Наложница – прости. Но знай, что я отомщу за тебя по-настоящему. Как и за моего воина – возьмите меня Сестры, он был неосторожен…»

– Канцлер донесет Императору…

– Если он глуп, – отозвался Трана, – или склонен к панике. Но он не таков. Нет, его нужно подтолкнуть, вывести из равновесия. Мы посеем панику, и рано или поздно он сделает как ты сказал. Расскажет Руладу. Вот тогда он наш. Как и Инвиктад. Две гадюки в одной корзине, а корзина полита маслом. Сам Трайбан Гнол и чиркнет кресалом…

– Как?

– Увидишь.

Объятый неудержимым ужасом Теол пялился в люк. – Это была ошибкой, – буркнул он.

Склонившийся рядом Багг кивнул: – Это было актом милосердия, хозяин. Двенадцать куриц в мешке, давящих друг дружку, толкающихся в зловонной темноте. Им грозило удушение.

– Точно! Мирное отхождение. Незаметное, быстрое. Нет нужды сворачивать шеи. А теперь погляди! Они оккупировали комнату! Мой дом. Мое жилище, родной очаг…

– Кстати об очаге. Кажется, одна загорелась.

– Дымится, но слишком безмозглая, чтобы встревожиться. Подождем – будет жареная курочка на завтрак. А которая отложила яйцо?

– Гмм. Воистину величайшая тайна.

– Сейчас ты, похоже, находишь все это забавным, Багг… но именно тебе предстоит спать внизу. Знаешь ли, они тебе глаза выклюют. Зло проникало в них поколение за поколением, пока крошечные черные горошины мозгов не стали сосредоточием злодейства…

– Вы показываете необычайную глубину познаний в курах, хозяин.

– У меня была наставница – курица в человеческом обличье.

Багг разогнул спину, бросил взгляд на спящую в постели Теола женщину.

– Не она. Джанат умеренно злобна, как и подобает всем учителям, ибо они вечно осаждены бормочущими, похотливыми, прыщавыми учениками.

– О, хозяин! Сочувствую.

– Тихо. Мы не о ней говорим. Багг, мой дом наполнился бешеными курицами, потому что ты любишь подбирать сирот и тому подобных.

– Сирот? Мы их съесть собираемся.

– Не удивляюсь, что в последнее время сироты тебя избегают. Послушай их! Как спать, если они продолжат квохтать?

– Хозяин, подозреваю, что они счастливы. К тому же они весьма быстро решат проблему с тараканами.

Их внимание привлек треск кровати.

Ученая села и смущенно разглядывала мужчин.

Теол торопливо толкнул Багга поближе к ней.

Женщина нахмурилась на старика. – Где я? Кто вы? Мы что, на крыше?

– Что вы вспоминаете? – спросил Багг.

– Одиночество. Во тьме. Он перенес меня… в другое место.

– Вас освободили.

Джанат осматривала свое бесформенное, грубое одеяние. – Свобода, – хрипло сказала она.

– Всё, что мы смогли достать за такое короткое время, – извинился Багг. – Разумеется, мы постараемся… гмм… улучшить фасон, как только сможем.

– Меня исцелили.

– Телесные раны – да.

Она поморщилась, кивнула: – Раны другого рода менее доступны.

– Но вы выглядите необычайно… здоровой, Джанат.

Она бросила на старика взгляд: – Вы меня знаете.

– Мой хозяин был некогда вашим учеником. – Она пыталась заглянуть ему за спину, качаясь то вправо, то влево. Озадаченный Багг повернулся: Теол перемещался то туда, то сюда в попытке спрятаться от сидевшей в постели женщины за спиной слуги. – Теол? Что вы делаете?

– Теол? Теол Беддикт?

Багг снова повернулся к Джанат. Та натягивала рубаху, стараясь прикрыть как можно большую площадь тела.

– Этот жалкий развратный червяк? Это ты, Теол? Спрятался за спиной у старца? Да, ты явно не изменился! Покажись! Стань в середине комнаты!

Теол показался ей. Но тут же подпрыгнул на месте: – Погодите. Я больше вам не ученик, Джанат! К тому же я давно о вас забыл. Вы мне не снитесь уже… э… годы! Месяцы!

Ее брови взлетели. – Недели?

Теол вытянулся в струнку. – Всем хорошо известно, что юношеские заблуждения часто проявляют себя в сонном состоянии зрелого мужчины. Попросту говоря, во снах. Точнее, кошмарах…

– Сомневаюсь, что фигурирую в твоих кошмарах, Теол. А вот ты в моих… да.

– Да что вы. Я был не более жалок, нежели любой жалкий влюбленный ученик. Не так ли?

Она промолчала.

Багг произнес: – Вы действительно на крыше.

– Курятника?

– Ну, похоже что так. Вы голодны?

– Тонкий аромат жарящегося цыпленка наполнил мой рот слюной. О, пожалуйста, неужели тут нет другой одежды? Нет ни малейших сомнений, что именно творится сейчас в мерзких маленьких мозгах бывшего моего студента.

– Утром, – отозвался Багг, – я навещу Селаш. Ее гардероб обширен, хотя ужасен в смысле вкуса.

– Не хотите одеяло? – предложил Теол.

– Клянусь богами, хозяин! Вы почти осклабились.

– Не будь придурком, Багг. Я просто хочу пролить свет. Мы, ха-ха, очень стеснены в средствах. Ха-ха. Ну и что, что это детская рубашка?

Джанат невозмутимо сказала: – Ну и ничего.

– Благослови Странник, – громко вздохнул Теол. – Летние ночи такие жаркие, а?

– Знаю одну курицу, что готова согласиться с вами, – сказал Багг. Он уже был около люка, из коего поднимался столб дыма.

– Теол Беддикт, – сказала Джанат. – Я рада, что ты здесь.

– Вы рады? – спросили Багг и Теол одновременно.

Она кивнула, отводя глаза. – Я сходила с ума. Думаю, уже успела сойти. Ятванар… он бил меня, насиловал… и все это время твердил о неумирающей любви. Ты, Теол, его полная противоположность. Ты безвредный повеса. Напоминание о лучших днях. – Она надолго замолчала. – О лучших днях.