Магия кошмара - Страуб Питер - Страница 18
- Предыдущая
- 18/91
- Следующая
Мы встали. Спанки был как мертвый, только дышал. Хэмнет повесил на одно плечо снаряжение, подобрал Спанки и перекинул его через другое. Он заметил, что я смотрю на него.
— Я должен разобраться с этими людьми, — сказал Хэмнет.
Второе событие, которое я не понял (кроме миномета, взявшегося неизвестно откуда), произошло, когда мы вошли в деревню.
Лейтенанту Гарри Биверсу еще предстояло присоединиться к нам, и целый год оставался до событий в Иа-Туке, когда весь мир и мы вместе с ним сошли с ума. Я должен объяснить, что тогда случилось. Лейтенант Гарри Биверс убил тридцать детей в пещере у Иа-Тука, и их тела исчезли, но Майкл Пул и я были в той пещере и знали, что там произошло что-то грязное и непристойное. Мы чувствовали запах зла, мы трогали его крылья руками. Жалкий, ничтожный человек по имени Виктор Спитални, услышав выстрелы, вбежал в пещеру и вылетел оттуда пулей с диким криком, покрытый рубцами от ударов и крапивницей, которая исчезла, как только он выскочил наружу. Бедный Спитални, он тоже прикоснулся к этому. Мне было тогда двадцать, я мысленно писал книжки, и пещера представилась мне местом, где окончились приключения другого Тома Сойера, где Индеец Джо изнасиловал Бекки Тэтчер и перерезал Тому горло.
Когда мы вошли в маленькую деревеньку в лесу на другой стороне рисового поля, я словно почувствовал грядущий Иа-Тук.
Это место по самой своей сути, в самой основе было неправильным — слишком тихое, слишком спокойное, абсолютно бесшумное и неподвижное. Там не было кур, собак и свиней; не было старух, вышедших посмотреть на нас, не было примирительно улыбающихся стариков. Маленькие пустые хижины, необитаемые — такого во Вьетнаме я не видел ни раньше, ни потом. Деревня-призрак в стране, где люди верят, что земля освящена телами их предков.
На карте Пула это место называлось Бонг-То.
Хэмнет опустил Спанки на траву, как только мы дошли до центра пустой деревни. Я прокричал несколько слов на корявом вьетнамском.
Спанки простонал. Он осторожно потрогал свою каску с боков.
— Меня ранили в голову, — проговорил он.
— У тебя вообще не было бы головы, если в не каска, — сказал Хэмнет.
Спанки закусил губу и стал стягивать шлем с головы. Он застонал. Тонкая струйка крови стекла рядом с ухом. Наконец каска прошла через шишку размером с яблоко. Морщась от боли, Спанки потрогал пальцами этот огромный узел.
— У меня двоится в глазах, — сказал он. — Я никогда не надену эту каску назад.
Медик сказал:
— Не переживай, мы вытащим тебя отсюда.
— Отсюда? — Спанки повеселел.
— Назад в Крэндалл, — кивнул медик.
Спитални украдкой оглядывался по сторонам.
Спанки хмуро посмотрел на него.
— Здесь никого нет, — сказал Спитални. — Что, черт возьми, здесь происходит?
Он воспринимал пустоту деревни как личное оскорбление.
Леонард Хэмнет отвернулся и сплюнул.
— Спитални, Тиано, — приказал лейтенант, — отправляйтесь на рисовое поле и принесите Тирелла и Блевинса. Сейчас же!
Татту Тиано, которому суждено было умереть шесть с половиной месяцев спустя, считался единственным другом Спитални. Он сказал:
— Теперь ваша очередь, лейтенант.
Хэмнет развернулся и пошел по направлению к Тиано и Спитални. Казалось, он вырос в размерах в два раза и руками мог легко ворочать огромные камни. Я уже забыл, какой он огромный. Голова опущена, а вокруг зрачков появился ободок чисто белого цвета. Я бы не удивился, если бы у него из ноздрей повалил дым.
— Эй, я ушел, я уже там, — сказал Тиано.
Они со Спитални быстро побежали через редкий лес в сторону рисового поля. Кто бы там ни палил в нас из миномета, он уже собрал вещи и ушел. Стало темнеть, и нас отыскали москиты.
— Ну и? — произнес Пул.
Хэмнет плюхнулся на землю, да так тяжело, что я почувствовал, как вздрогнули мои ботинки. Он проговорил:
— Мне надо домой, лейтенант. Не то чтобы я вас не уважал, просто больше мочи нет выносить все это дерьмо.
Лейтенант сообщил, что думает об этом.
Пул, Хэмнет и я оглядели деревню.
Спанки Буррадж заметил:
— Прекрасное тихое местечко, как раз Хэм вдоволь начитается.
— Лучше я все-таки посмотрю, — сказал лейтенант.
Он щелкнул пару раз зажигалкой и направился к ближайшей хижине. Все остальные стояли на месте, как дураки, слушая звон москитов и звуки Тиано и Спитални, тащивших мертвых солдат через перегородки. Спанки то и дело стонал и тряс головой. Прошло слишком много времени.
Изнутри хижины лейтенант пробормотал что-то неразличимое, потом торопливо выскочил наружу. Даже в темноте было видно, что он обеспокоен и озадачен.
— Андерхилл, Пул, — сказал он, — я хочу, чтобы вы посмотрели на это.
Мы с Пулом переглянулись. Наверно, я выглядел так же плохо, как и он. Казалось, Пул готов одновременно броситься на лейтенанта с кулаками и взорваться. Глаза его на грязном лице стали размером с куриное яйцо. Он был как заведенная пружина в дешевых часах. Думаю, я в тот момент очень сильно походил на Пула.
— А что там, лейтенант? — спросил он.
Лейтенант жестом приказал нам подойти к хижине, затем повернулся кругом и шагнул внутрь. Не было никакой причины отправляться за ним. Лейтенант был сопляком, но Гарри Биверс, наш следующий лейтенант, оказался бароном, графом среди сопляков, и мы почти всегда выполняли его приказы, какую бы дрянь он ни нес. Пул был просто на взводе, казалось, он вот-вот выстрелит лейтенанту в спину. Даже я хотел выстрелить ему в спину. Я осознал это секундой позже, не имея никакого представления о том, что творится в голове у Пула. Я что-то проворчал и направился к хижине. Пул пошел следом.
Лейтенант стоял в дверном проеме, глядя на нас через плечо и держась за оружие в кобуре на боку. Он нахмурил брови, показывая, что мы слишком медленно подчинялись его приказам, затем щелкнул зажигалкой. Неожиданно появившиеся на его лице впадины и тени сделали лейтенанта похожим на один из трупов, которые я вскрывал, когда работал в морге при лагере «Уайт-Стар».
— Хочешь знать, что здесь, Пул? О'кей, ты мне и скажешь, что это.
Он поднял зажигалку над собой, как факел, и строевым шагом направился внутрь. Я представил себе, как эта совсем сухая, хлипкая конструкция загорается от зажигалки ярким пламенем. Лейтенанту не суждено было вернуться домой живым и здоровым, и я ненавидел и жалел его почти в равной мере. Но мне не хотелось превратиться в поджаренный тост только потому, что он нашел внутри хижины труп американского солдата и не знал, что с ним делать. Я слышал раньше, как другие отряды находили обезображенные трупы американских пленных, и очень надеялся, что не пришла наша очередь.
А в следующий миг я почувствовал запах крови и увидел, как лейтенант поднимает панель на полу, и подумал, что напугало его, наверное, не тело американского военнопленного, а тело ребенка, которого убили и оставили в этом пустынном месте. Лейтенант скорее всего еще не видел мертвых детей.
Он поднял деревянную крышку в полу, и я снова уловил запах крови. Зажигалка «Зиппо» погасла, и нас окутала темнота. Лейтенант уронил крышку на пол. Запах крови поднимался от чего-то, что скрывалось под полом. Лейтенант чиркнул зажигалкой, и его лицо вынырнуло из темноты.
— Теперь скажите мне, что это.
— Это место, где они прячут детей, когда приходят люди вроде нас, — сказал я. — Но пахнет как-то неправильно. Здесь что-то произошло. Вы успели рассмотреть?
По ввалившимся щекам и почти безгубому рту лейтенанта я понял, что он не успел. Он вовсе не собирался спускаться вниз и принимать смерть от Минотавра, когда его взвод находится снаружи.
— Рассмотреть придется тебе, Андерхилл. Это твоя работа, — сказал он.
В течение секунды мы оба смотрели на лестницу, сделанную из ободранных от коры веток, перевязанных между собой тряпками. Она вела в яму.
— Дайте мне зажигалку, — сказал Пул и выхватил ее у лейтенанта.
Он сел на краю отверстия и наклонился вперед, опустив пламя ниже уровня пола. Что-то пробурчал по поводу увиденного, а потом, удивив до глубины души лейтенанта и меня, сам стал спускаться. Свет погас. Мы с лейтенантом смотрели вниз, в темный открытый прямоугольник.
- Предыдущая
- 18/91
- Следующая
