Алмазный квартал (СИ) - "Seguirilla" - Страница 81

Глава 17.Место для встречи Коллинз выбрал странное. Возможно, набережная Гудзона и вправду довольно романтичное место, но только не в это время года. Небо было низким и серым, ветер – холодным и сильным. Безлюдные пирсы нагоняли тоску, а при виде свинцовых мелких волн, монотонно разбивающихся о бетонные опоры, у меня постепенно начиналась морская болезнь. Хотя, вполне вероятно, меня уже просто тупо тошнило от этой гребаной жизни.Я торчал у северного торца здания круизного терминала Манхэттена уже по меньшей мере минут пятнадцать, курил третью за день сигарету и тихо ненавидел все живое. Да и неживое, пожалуй, тоже. В принципе, настроение у меня с прошлого вечера было так себе, а окончательно оно испортилось сегодня утром, когда я, наконец, вскрыл то гребаное письмо из налоговой, с которого все началось. Блядь, ну вот надо же было, чтобы вся эта херня завертелась из-за каких-то стандартных форм для постановки на учет этой чертовой «МорнингЛайт», которые какая-то добрая душа не поленилась переправить в мою приемную с той блядской фабрики, которая обеспечила нашей дочерней фирме юридический адрес. Надо узнать, кто из сотрудников «МорнингСтар» там сидит, и руки оторвать. Ну а почему только мне должно быть плохо?Последней каплей стало то, что я все же нашел свои ключи - на полу, под вешалкой. За моим же дипломатом. Похоже, на память о последних месяцах мне останется замечательная привычка не вешать вещи туда, куда положено, а складывать их ровным слоем на полу… Недокуренная сигарета полетела в воду. Для того чтобы сделать менее заметной всю ту грязь, что сейчас весело бьется о парапет набережной, этому городу нужна нормальная зима. Лед, немного снега сверху – и словно никакого дерьма под ними никогда и не было; не будь мне сейчас так паршиво, вполне возможно, я нашел бы в этом какой-нибудь глубокий философский смысл. Ладно, что-то заебался я тут мерзнуть. Не исключено, Коллинз отправил мне смс в таком состоянии, что сегодня об этом вообще не вспомнит; черт его знает, какая херня ему с пьяных глаз могла померещиться. Может, Краун не только меня навещает, ага.Меня невольно передернуло. Ничего, если я не буду об этом вспоминать, однажды я и сам поверю, что прошлой ночью, периодически просыпаясь и окидывая студию сонным взглядом, я не видел над светлой спинкой дивана голову сидящего там человека. И не чувствовал явственный запах разложения. …Блин, вообще-то я физически не мог ничего видеть. И чувствовать тоже. Потому что я, блядь, спал. Приняв две таблетки этого гребаного снотворного. А еще у меня чертовски хорошие шторы и на редкость плохое обоняние.

Телефон завибрировал в кармане, когда я уже сел в машину.« A Bacon Yacht Charter. Срочно. Пожалуйста».

Та-ак, если я правильно понял, это небольшой причал милях в полутора к северу, где швартуются прогулочные яхты на прокат. По ходу, парня накрыло всерьез, раз он прибывает на место встречи с такой погрешностью, да еще и не стесняется сообщить об этом человеку, который его уже полчаса дожидается. Ну все, теперь это дело принципа. Я стартанул с места так, что взвизгнули покрышки, но, вместо того, чтобы вернуться на трассу, объехал по бордюру центральный ограничительный столбик и решительно вырулил на Гудзон-Ривер-Гринвэй. Неужели кто-то считает, будто такая мелочь способна остановить того, кто твердо решил проехать именно здесь? Наивные люди… Да-да, сам знаю – это байквей, но, блин – какие, на хрен, велосипеды в такую погоду? По Парквей я буду полчаса крутиться, а так выеду прямо к причалу. Копы вряд ли станут дежурить в голых кустах, чтобы оштрафовать окоченевшего велосипедиста за отсутствие шлема, а значит максимум, что мне грозит – кляуза какого-нибудь любителя пеших прогулок, который успеет запомнить номер. Полагаю, Маннс с подобным разберется.А вообще ситуация складывалась откровенно бредовая: похоже, я нашел то единственное место в этом городе, где автомобилисту можно как следует разгуляться – я без особых проблем миновал первые несколько заграждений, а после того, как велосипедная дорожка ушла в сторону Гудзона от основной трассы, ограничительные столбики перестали попадаться вовсе. В принципе, все логично – автомобилю здесь уже просто неоткуда взяться. Я подумал и прибавил газу. В конце концов, когда еще доведется прокатиться с ветерком?..Спидометр показывал шестьдесят*, когда телефон не просто задрожал, принимая смс, – зазвонил. - Да! – рявкнул я, придерживая руль одной рукой – даже такая скорость по сравнению с вечными пробками это чертовски здорово.Сдавленное сопение, а потом приглушенный хриплый голос:

- Я больше не могу ждать. Простите.Ну конечно. Я, блядь, уже вижу эти гребаные причалы.- Полминуты. Где вы?- Сто первый пирс… - Мне показалось, будто он хотел сказать что-то еще, но связь прервалась.

Я надавил на газ. Шестьдесят пять, семьдесят… Ни хера, я уже почти на месте… Ха, а ведь причалы когда-то контролировали ребята Гамбино, было бы забавно обнаружить журналиста в теплой компании наших бывших итальянских друзей… Может, они его просто катают по набережной в поисках достаточно глубокого места, где его можно было бы надежно притопить? Так я им покажу…Вот только… С чего я взял, будто встречу мне назначил именно Коллинз? …К сожалению, по-настоящему здравые мысли всегда приходят нам в голову с небольшим кокетливым опозданием, словно желают таким нехитрым способом привлечь к себе максимум внимания. Лично на меня просветление снизошло в тот момент, когда я на скорости почти в семьдесят пять миль в час подлетал к узкому проезду между зданием конторы по прокату яхт слева и бетонным отбойником в основании крутой насыпи, ведущей к Гудзон-Ривер-Парквей, справа. Нет, я бы вписался, без сомнения. Если бы не темно-синий фургон, внезапно сдавший задом из-за угла дома и преградивший мне путь.Время словно обрело плотность, из окружающего меня мира исчезли все краски, запахи и звуки.Я ударил по тормозам, резко выворачивая руль влево; в тот же миг потерявший управление «мустанг» не просто занесло – почти развернуло, вышвыривая на пирс; еще секунда – и в момент удара об воду меня с такой силой приложило об руль, что этот пресный черно-белый мир перестал для меня существовать вовсе.

***

Мне безумно повезло, что я не потерял сознание всерьез – так, отключился на миг от боли и острой нехватки выбитого из груди воздуха. Впрочем, в ситуации, когда счет идет на секунды, даже этого оказалось слишком много – вода уже поднялась почти до верха боковых стекол, полностью скрыв под собой лобовое. Я быстро дернул за ручку двери, а потом нажал на кнопку стеклоподъемника. Без толку. Как и следовало ожидать. Пока сохраняется перепад давления между воздухом внутри и водой снаружи – открыть дверь, равно как и окно, у меня не получится. Хрен его знает, откуда, но откуда-то я это знаю. А значит, раз я не успел выбраться из автомобиля, пока у меня еще был шанс это сделать, теперь мне остается только ждать, когда салон полностью заполнится водой. Разумеется, можно попытаться разбить стекло – но это совсем не так просто, как кажется, да и стоит ли впустую тратить силы, которые очень скоро мне понадобятся?.. Еще немного, и дверь откроется. Надо просто подождать.Такое ощущение, что испугаться я просто не успел. Словно что-то щелкнуло в голове – и все, я стал абсолютно, непробиваемо спокоен. Как манекен. Или зомби. Это трудно назвать осознанным выбором – похоже, у меня, как всегда в критических ситуациях, просто отключилась способность к эмоциональному реагированию. Впрочем… если что-то и могло меня сейчас спасти, то только спокойствие. Чаще всего убивает не ситуация – убивает страх. Ледяная вода уже почти дошла до груди, за лобовым окном сгущался мутный зеленоватый сумрак, в который под тяжестью двигателя с каждой секундой все глубже погружался «мустанг». Я еще раз убедился, что дверь разблокирована, и принялся одновременно выпутываться из пальто и снимать ботинки. У меня все получится. Не может не получиться.Когда вода подобралась к шее, призрак паники все же проскользнул по краю сознания – это был животный, первобытный ужас перед лицом неминуемой смерти, которая в буквальном смысле сомкнула на моем горле свои холодные костлявые пальцы. Я чудом сохранил самообладание – ценой прокушенной губы. Боль отрезвляет. Если ты чувствуешь боль, значит, тебе еще есть за что бороться. Я не умру. Не сегодня, ясно?Я закрыл глаза, чтобы не видеть подступающую воду, и сделал несколько глубоких вдохов. Сейчас меня накроет с головой, но в задней части салона еще есть воздух, а значит, мне придется провести некоторое время, задержав дыхание. Ничего, я справлюсь. Я умею. Блядь, я понял, на хера ходил на ту гребаную йогу – чтобы не сдохнуть сегодня… Так. Все. Спокойно. Если я не буду дергаться, я просто дождусь, пока дверь откроется, и вынырну. Здесь не может быть глубоко. Футов десять от силы. Я справлюсь.Последний вдох – и я оказался под водой. Я навалился на дверь, чтобы не пропустить момент, когда она поддастся, и замер, экономя силы и драгоценный кислород. Пока я мог дышать, течение времени напоминало мне постепенно застывающий монтажный гель; когда я лишился такой возможности – это понятие и вовсе потеряло для меня смысл. Времени больше не существовало. А если и существовало, то измерялось оно уже не секундами – постепенно сходящим на нет запасом кислорода в моих легких. Вечность спустя, когда в груди уже все горело огнем, я позволил себе осторожно выдохнуть, понимая, что еще немного – и все будет кончено. Я не удержусь и – неосознанно, рефлекторно – сделаю свой последний вдох. Пожалуй, еще никогда в жизни я настолько не приветствовал собственное упрямство. Ни хера. Не сделаю. Не сейчас.Дверь открылась за миг до того, как я готов был начать биться о нее головой. Я выбрался из машины и, рывком оттолкнувшись от порога, устремился вверх. Еще на пару секунд меня хватит. Теперь – точно.Я вынырнул на поверхность, хватая ртом воздух, захлебываясь в волнах – и не замечая этого. Я и не знал, что воздух Нью-Йорка может быть таким – сладким, обжигающим, пьянящим… Похоже, вот оно – состояние полного, абсолютного счастья. Никаких мыслей, никаких сомнений, никаких желаний. Просто дышать… И все. Небо надо мной было восхитительно серым. Ветер донес до меня обрывки фраз: