Алмазный квартал (СИ) - "Seguirilla" - Страница 66

Вот черт. Он не мог быть настолько молодым…

Пытаться вытащить фотографию из рамки, не снимая перчаток – то еще удовольствие, но для меня главное – обозначить цель. И затраченные усилия того стоили – фотографии действительно были подписаны.

«Питер и мама. 20 сентября 2007 »«Питер, Сальма, Дороти и Бадди. 15 мая 2008»«Питер. 15 июля 2009»Я не стал даже пытаться запихнуть фотографии обратно, просто положил их на комод и задумался.

Фигово. Смерть пожилых людей почему-то воспринимается намного проще, словно они уже и так достаточно близко подошли к финишу. Знаю, звучит цинично, только что поделать, если так оно и есть. Но вот когда умирают молодые, это моментально заставляет задуматься о совершенно ненужных философских вещах. Например я неожиданно задался вопросом, успею ли дожить до возраста Крауна, или через пару недель какой-нибудь коп будет также крутить в руках мою фотографию и размышлять о бренности всего сущего. Ах да, у меня же нет отпечатанных фотографий. Пожалуй, надо будет сделать парочку. Пока не поздно.Тьфу ты черт, вот это я понимаю – позитивное мышление... Вообще-то комната действительно не слишком располагала к позитиву, поскольку вызывала устойчивое ощущение, будто в ней что-то не так, и дело было явно не только в беспорядке. Быть может, проблема в страдальческих взглядах неизвестных мучеников с каждой стены, а может быть… черт, я понял. Здесь словно чего-то не хватает. И, кажется, я даже знаю, чего. Я еще раз осмотрелся. Разумеется, если это был ноутбук, его вполне могли забрать копы, но если это был обычный стационарный компьютер, монитор бы они с собой не потащили. А комп у Крауна точно был, и дело даже не в том, что он развлекался написанием электронных писем – он упоминал об этом в дневнике. Может, на кухне?..Тут я понял, что идти на кухню мне совершенно не хочется. Но пошел.Компьютера здесь, разумеется, не обнаружилось, зато я почувствовал себя еще более неуютно, чем в комнате. Сначала я подумал, что дело в неприятном запахе, который ощущался здесь значительно сильнее, но его источник быстро обнаружился в неработающем холодильнике (блин, лучше бы я его не открывал, реально чуть не повторил выступление Миши). Потом попытался списать свое напряжение на общее тягостное впечатление от вида разоренной кухни – здесь тоже явно что-то искали, вот только не вполне понятно, что именно можно надеяться найти в жестяных банках с крупами... В итоге до меня все же дошло – дело не в месте. Дело во мне. Питер Краун перестал быть для меня лишь именем на распечатках мейлов и безликой жертвой зверского убийства. Я увидел реального человека. Человека, который собирал фарфоровых собачек, украшал свое жилище вышитыми подушками и салфетками, на что-то надеялся... И совершенно точно не собирался умирать. Его просто обманули. Он поверил, а его предали. Потом была лишь окровавленная ванна, боль и невозможность хотя бы закричать.Пожалуй, лучше бы все оставалось, как было. Оказывается, сочувствовать человеку, о котором ты доподлинно знаешь, что у него была кружка с котятами, это совсем не то же самое, что сожалеть о смерти незнакомого тебе акционера. Это уже не просто констатация. Это почти эмоция. Причем эмоция чертовски неприятная, должен признаться.Я еще пару минут потоптался на кухне, потом вернулся в комнату и понял, что здесь мне больше делать нечего. Эта мысль отозвалась в душе всплеском непонятной досады – черт возьми, я реально хотел сделать хоть что-нибудь, что позволило бы мне избавиться от мерзкого щемящего ощущения, будто вся ответственность теперь лежит на мне. Что я обязан узнать правду. И назвать имя – я тоже обязан. Потому, что иначе не успокоюсь. А еще потому, что обещал.Я тряхнул головой, пытаясь физическим воздействием вернуть поток моих мыслей в рациональное русло. Никому я ничего не должен. Пусть преступников ловят копы, мое дело – безопасность «МорнингСтар». И все. Еще бы самому в это поверить… Ладно, будем считать, что у меня действительно просто не в порядке нервы. Хм. Кстати, на редкость удобная отмазка. Все что угодно можно объяснить… Для очистки совести я в последний раз бегло прошелся глазами по комнате, пытаясь понять, не упустил ли чего. Взгляд неожиданно зацепился за распятие – мне показалось, будто на поперечной перекладине висит какой-то маленький предмет на коротком шнурке. Я подошел ближе. Блин, это что, пуговица? Я снял неожиданную вариацию на тему четок с креста и покрутил в пальцах. Пуговица как пуговица, среднего размера, пластиковая, черная, с легким перламутровым отливом, или как это называется… Может быть от чего угодно. Шнурок кожаный, тоже черный. На фоне темного дерева распятия не сразу и заметишь.Я усмехнулся и покачал головой. Н-да, найти в доме психа пуговицу на веревке – это сильно. Пуаро, блин, отдыхает… А еще глубоко символично. Какой специалист, такие и находки. Н-да, пора признать – со своими громкими заявлениями в кабинете Сингера я слегка погорячился. …Может быть, мне послышалось. А может быть, в ванной действительно что-то упало и покатилось по кафельному полу. Так бывает – вещи иногда падают.Самообладания у меня хватило ровно на то, чтобы быстро выйти из квартиры, а потом осторожно закрыть за собой дверь. Лишь за порогом я понял, что все еще сжимаю в ладони эту гребаную пуговицу.Вернуться обратно?.. Ага. Щас.

- Жопу убрал, - бросил я парню, который дожидался меня, прислонившись задом к капоту «мустанга». Его приятелей поблизости не наблюдалось, впрочем, меня больше волновало состояние машины. Так, похоже, все колеса на месте. Уже неплохо.- Если бы я знал до нашего уговора, куда ты идешь, хрен бы ты отсюда уехал, на кирпичах-то, - отозвался парень, не двигаясь с места, и смерил меня откровенно вызывающим взглядом.- Вот как? – не слишком информативно выдал я, доставая сигарету и прикуривая.Пацан отлип от капота и демонстративно толкнул меня плечом, делая шаг в сторону от машины. Он явно хотел казаться невозмутимым, но все равно при виде пачки в карих глазах промелькнул жгучий интерес. Понятно, здесь Benson&Hedges не продают… Я вздохнул и протянул ему сигареты. Парень тут же вытащил столько, сколько сумел ухватить за раз, и принялся деловито распихивать за уши и по карманам.- Бери все, - разрешил я. Вот только не надо про его несовершеннолетие, хорошо? В таких кварталах быстро взрослеют. Пацан криво усмехнулся, но ломаться не стал и взял всю пачку.- С тебя еще двадцать баксов, чувак, - напомнил он.Я протянул ему купюру. Хорошо, что догадался разменять пару сотен заранее, прям как знал, что пригодится.

- Так что по поводу того, куда я ходил? – спокойно поинтересовался я, выдыхая дым.- Вы еще поплатитесь, – заявил парень, предусмотрительно отступая еще на шаг. - В смысле?

- Он был хорошим человеком, pijo. Знаешь, убить beato… Есть разные грехи, но даже среди них есть такие, которые не прощаются.Он явно был одинаково готов ко всему: ответить ударом на удар, если я попытаюсь ему вмазать, сбежать – если потянусь за пистолетом, или спокойно прикурить, если я предоставлю ему такую возможность.Я сделал шаг к машине и присел на капот, стараясь избегать резких движений. Получилось даже лучше, чем я рассчитывал – теперь у меня не было преимущества в росте. Так, то, что он назвал меня пижоном, это я понял, а вот что такое beato, я не помню. Хороший, что ли?..

- Лично я его не убивал, - заметил я.Пацан усмехнулся и все же прикурил, не сводя с меня внимательного взгляда. - Me la sudo. От людей из большого города одни беды, - философски заметил он.

- Это были люди из большого города? – уточнил я, пытаясь понять – пацан просто пользуется возможностью повыделываться перед мужиком с пистолетом или действительно что-то видел?

Кривая усмешка, уверенность в голосе и взгляде.- Именно, pijo .

Похоже, сегодня мне действительно совершенно нереально везет. Так, теперь главное – успеть получить как можно больше информации, прежде чем парню наскучит трепаться со мной, а произойдет это, судя по всему, очень скоро. Ну, будем считать – как выглядели убийцы и то, что их было несколько, мы выяснили.