Натуральный обмен (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/101
• Следующая

— Вернемся к трапезе и забудем о грустном, — предложил я так, будто ничего не произошло.

На этот раз мне не возражали.

***

— Что ты себе позволяешь? — набросился на меня Леонер, едва за нами закрылись двери покоев принца. Они с Мельвидором вызвались проводить «его высочество», и задержались, чтобы устроить мне головомойку.

Монах замахнулся на меня, и я был вынужден отпрыгнуть от него в сторону.

— Да ничего я такого не сделал! — дал я волю праведному гневу. — Они разговаривали с принцем, как с лишайной собакой…

— Вот именно, что с принцем, — перебил меня Леонер, — не с тобой, а с Принцем. Чувствуешь разницу?

— Чувствую! — огрызнулся я. — Потому что разговаривать так с собой я бы не позволил.

— Да ты…

— Успокойтесь, — маг встал между нами, не дав случиться смертоубийству, к которому, судя по всему, монах уже был готов. — Леонер, остынь.

— То-то же, — буркнул я.

— А ты, — тяжелый взгляд старика пригвоздил меня к месту, — должен понять, что это не игрушки. Министры очень опасные люди. Особенно Сакернавен. Кого-кого, но его злить не стоит. Эридан никогда бы и слова против ему не сказал.

— Ну и осёл, — отозвался я.

Мельвидор скривился, я уже понял, что он относился к Эридану с особой любовью, и на любые антикомплименты в адрес принца реагировал болезненно.

— Мальчик мой, — снова воззвал он к моему здравомыслию, — тебе нужно переждать всего три дня, всего три. Если ты хочешь вернуться домой живым, не зли министров, особенно Сакернавена.

— Вы мне угрожаете? — вспыхнул я. «Если хочешь вернуться домой живым» — очень мило.

Но волшебник покачал головой.

— Не я, к сожалению, не я. Когда Эридан вернется, ему еще придется расхлебывать то, что ты сегодня натворил.

Тут я был не согласен категорически, принц должен был быть мне благодарен за то, что я за один ужин смог сделать то, что не удавалось ему годами — поставил министров на место.

— А вы не думали, что это ваше «когда Эридан вернется» может никогда не наступить? — озвучил я свои мысли. — Может, он сам сбежал подальше отсюда, — я бы на его месте точно сбежал из этого сумасшедшего дома.

Монах и маг переглянулись, и я понял, что им тоже приходили в голову подобные мысли.

— Он не мог, — отрезал Мельвидор.

— Он бы не стал, — поддакнул Леонер.

Поразительное единодушие, чтоб их.

— Андрей, ты меня понял? — снова начал волшебник. — Не вздумай завтра повторить свои подвиги.

Я окончательно обиделся, но вынужден был признать их правоту. «Не моя война», — строго напомнил я себе.

— Понял я, понял, — окончательно сдался я.

— А теперь ложись спать.

— И не вздумай выходить из комнаты ночью, — добавил Леонер. — Утром мы за тобой придем. Утром отошли слугу и жди нас.

Нет, ну это уже слишком, оказаться в другом мире и ничего не посмотреть!

— Я, что, даже прогуляться не могу? — возмутился я.

— Не можешь, — отрезал маг, и они оба вышли из комнаты.

Прекрасно! Просто замечательно!

Я покружился по комнате в бессильном гневе. Во что они меня втянули? Тут не дворец, а настоящее змеиное гнездо. И что же это получается, кроме темных коридоров и рож министров, я так ничего и не увижу? Нет, так не пойдет!

И я решительно распахнул дверь.

Сразу за дверью обнаружились двое стражников, каждый из которых был в несколько раз мощнее и на целую голову выше меня.

— Вы куда-то направляетесь, ваше высочество? — осведомился один из них, нависнув надо мной, не то что угрожающе, но предостерегающе точно.

Или я чего-то не понимаю, или в этом ненормальном королевстве принц должен спрашивать разрешения у своей же стражи?

— Направляюсь, — ответил я с великолепным королевским апломбом, только вот моя наглость как-то не помогала против их «королевских» размеров: уходить с моего пути стражники не собирались. — Или я не могу пойти, куда мне заблагорассудится, по своему желанию?

— Конечно, можете, — стражник красноречиво положил руку на дверной косяк, — но господа министры крайне обеспокоены вашим здоровьем, а потому попросили нас проследить за тем, чтобы вы как следует отдохнули. Кроме того, о том же просил и господин Мельвидор.

Ясно… Министры контролируют Эридана, а волшебник меня, в итоге — из комнаты меня без скандала не выпустят. Ладно, обидно, конечно, но если я начну протестовать, четвертования избежать вряд ли удастся.

Я выдавил из себя улыбку:

— Обязательно передам министрам и господину Мельвидору, что вы великолепносправляетесь со своими обязанностями, — и хлопнул дверью.

Все становилось интереснее и интереснее, ясно, что Эридана найдут не скоро, я бы на его месте уж точно позаботился о том, чтобы меня долго искали…

Не желая сдаваться, я подошел к окну и распахнул ставни. Настроение было дурацкое, и я был готов на всякие глупости из чистого упрямства, например, выбраться из этой комнаты через окно. Только вот опять мои планы рухнули — на окне стояли решетки. Если бы я вел дневник, этот день стоило бы назвать «День Обломов», именно так — с большой буквы.

Потайных дверей в комнате не обнаружилось, никаких люков в полу или на потолке… Пришлось смириться с тем, что я вынужден остаться здесь и ждать утра. Обидно, ясное дело, но я все-таки обещал Мельвидору и Леонеру помочь и пробыть здесь эти злополучные три дня.

Я вздохнул, еще раз посмотрел на зарешеченное окно, и с досадой захлопнул ставни.

Совершенно не помню, как я уснул. Наверное, за этот бесконечный день я все-таки устал, потому что повалился в сон, даже не потрудившись раздеться. Помню, как еще долго бродил по комнате, потом сидел на кровати и размышлял над тем, какая разная жизнь досталась нам с моим двойником. Потом пытался представить себе Эридана, понять, как вышло так, что из наследника престола он позволил превратить себя в ширму, потом… А потом, видимо, навалила усталость, и я уснул.

Разбудил меня слуга, как и было обещано, принес мне новую одежду, и я выпроводил его вон, как велели.

Я ненавижу подчиняться. Не люблю, когда мной командуют и решают за меня. И мне было необычайно трудно заставить себя слушаться мага и монаха. Недаром же и учителя и собственная мать считали меня совершенно неуправляемым. Вот и сейчас мне больше всего хотелось возмутиться и начать качать свои права. Хотелось, но и головой я понимал, что Мельвидор и Леонер правы, я здесь никто, и все друзья и враги в этом мире вовсе не мои, а принца Эридана, а, стало быть, совершенно глупо и бессмысленно пытаться показывать характер. Мои проводники в Карадену, может, и командовали мной, но так они лишь пытались меня защитить, и, по сути, будем смотреть правде в глаза, между мной и четвертованием стояли только  Мел и Леонер.

 Но, несмотря на все понимание ситуации, смириться с положением безвольного телка было тяжело. И куда подевался этот дурацкий принц? Ну не мог же он просто взять и испариться, как капля воды?

Я принялся одеваться в принесенный наряд. Этот костюм был точной копией моего вчерашнего, но не похоронно-черным, а темно-синим. Мельвидор успел объяснить мне, что синий с серебром — родовые цвета Дайонов, правящей династии Карадены. В повседневной жизни принц носил черное, а в синее облачался только по торжественным случаям, и сегодня был один из них — Большой Совет.

Хотя цвет камзола и был очень темным и глубоким, по сравнению с черным, он мне понравился. У меня даже глаза стали казаться голубоватыми на его фоне.

Я покрутился перед зеркалом в человеческий рост, гадая, сколько раз Эридан собирался на Совет в этой самой комнате перед этим самым зеркалом. И сколько  я ни думал и ни пытался понять, мне упорно лезло в голову, что принца не похитили, а он сам сбежал. Один ужин с министрами ясно показал мне, как нелегко приходилось Эридану жить в этом замке, и в этом я вполне его понимал, мне самому очень хотелось сбежать и спрятаться под пристальными холодными взглядами министров и их домочадцев. Не понимал я другого: как человек, которого с детства должны были готовить к трону, мог так безответственно все бросить?

• Предыдущая
• 8/101
• Следующая