Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая

Кто-то из охраны шагнул к Грише, но Валентин резко осадил его:

— Не сметь! Не трогать его!

Я все еще стояла на коленях в пыли, Лиза ревела в углу, а два брата, старший и младший стояли друг напротив друга в разных концах комнаты и смотрели друг на друга так… Я даже словами не смогу описать эти взгляды, но в них было больше смысла и противостояния, чем во всех этих огненных шарах.

— Ты понимаешь, что ты наделал? — тихо спросил Гриша, но его прекрасно слышали все.

— Понимаю, — так же тихо ответил Валентин, развернулся на каблуках и пошел к выходу. — Оставьте их, уходим! — крикнул он уже через плечо.

Гриша устало закрыл глаза и сполз спиной по стене на пол.

Лиза ревела в голос.

А я все еще стояла на коленях в пыли…

СМС-сообщение пришло через неделю.

«Я жив, не волнуйся.»

Четыре слова, одна запятая и одна точка, четырнадцать букв, шесть гласных, восемь согласных. Я перечитывала сообщение до рези в глазах, пересчитывала количество знаков, а потом просто сидела на полу в своей квартире, обняв телефон, и ревела взахлеб, как полная дура.

Никаких «я вернусь» или «жди меня», но мне было это ненужно. Я плакала не от горя, а от облегчения. Мне было достаточно просто знать, что Алекс жив, неважно где, неважно с кем, просто жив.

А когда выплакалась, жизнь снова потекла своим чередом. Работа, дом, подруги. Никакой магии, ничего сверхъестественного. Правда, был Гриша, который теперь проводил с Ксюшей все свое свободное время, и иногда мы встречались вместе. Но мы никогда не разговаривали ни о магии, ни об Алексе. Только раз, когда мне пришло СМС, и оказалось, что это единственная весточка от Алекса.

Прошел месяц спокойной размеренной жизни. Все встало на круги своя, никаких погонь, перестрелок и врагов за углом. Любимая работа, а дома ждущий моего возвращения любимый кот.

— Ты меня поражаешь, — высказывала мне зашедшая на чай Ксюша. — Ты вообще о нем не говоришь.

Я закатила глаза и спряталась за горячей кружкой.

— Ксю, не о чем говорить.

— А я не верю, что он мог тебя бросить. И Гриша тоже.

— Ой, вот Гришино мнение — самое ценное.

— Не обижай моего мужчину, — воинственно предупредила Ксюша.

В ответ я улыбнулась. На самом деле, я была очень за них рада.

Я подняла руки ладонями от себя в знак полной капитуляции.

— Не буду, — пообещала я.

— То-то же, — удовлетворилась она моей реакцией и тоже отхлебнула чаю. — Все равно ты странная. Ну, то есть, для тебя ты, наоборот, стала нормальной, но по сравнению с другими…

— Я поняла, — перебила я, не дав ей углубиться в трехэтажные рассуждения. — И со мной все хорошо. Правда.

Ксюша прищурилась, внимательно глядя на меня.

— И ты совсем его не ждешь?

Что мне было сказать? Что я всегда подсознательно буду его ждать? Я сама в это не верила. Мне было очень с ним хорошо, Алекс был красивой сказкой в моей жизни, но все сказки кончаются, и не скажу, что я этого не ожидала.

— Главное, он жив, Ксюш, — ответила я, отсалютовав ей чашкой с чаем, но, судя по взгляду подруги, она меня не поняла.

Пускай, я не хотела никому ничего доказывать и никого переубеждать.

Была уже вторая половина рабочего дня. Я сидела в своем кабинете, перебирая очередной стостраничный договор, на перевод которого мне сделали заказ.

Раздался звонок из приемной.

— К вам посетитель, — сообщил бодрый девичий голос. Какая-то новенькая девушка, я еще даже имени ее не запомнила.

— Разве у меня на сегодня назначены еще встречи? — удивилась я.

— Э-э… нет, — растерялась девушка. — Господин говорит, что по личному делу.

— Господин? Ну, если сам «господин» пожаловал, нужно принять, — пошутила я, но новенька моей шутки не поняла.

— Провожу, — сказала она совершенно серьезно.

Я сняла очки и потерла глаза. Нет, если эта девочка не научится чувству юмора, мы с ней точно не сработаемся.

Я убрала бумаги в стол и закрыла программу на компьютере: конфиденциальность данных клиентов прежде всего.

Дверь приоткрылась, и в щель просунулся букет алых роз. Фу, ненавижу розы!

— Зачем пришел? — холодно спросила я.

— Кир, ну, Кир, — заныл Костя, появляясь из-за двери. — Я же сюрприз хотел сделать.

Я окинула его взглядом. Да, по-прежнему, красив, ухожен, хорошо одет. Только за столько лет он так и не понял, что я не люблю розы, и мне куда важнее душа человека, чем дорогие швейцарские часы.

— Костя, все кончено, и давно, — напомнила я.

Он приходил ко мне уже третий раз за месяц. Не добившись успеха дома, решил застать на работе. Все рассчитал верно, теперь меня неделю все будут спрашивать: «Что это за красавец к тебе приходил с шикарным букетом?»

— Кир, я не могу тебя забыть, — снова начал Костя.

— Жить негде? — жестко поинтересовалась я. — Последние деньги спустил на шмотки?

— Как ты можешь? — писано возмутился он, но мы оба знали, что так оно и есть.

— Уходи, — попросила я и кивнула на букет на своем столе. — И веник не забудь, нечего будет есть, можешь им улицы мести.

Костя покраснел до корней волос и пулей вылетел из кабинета, впечатывая каблуки в пол.

Цветы так и остались на столе. Я пожала плечами: потом выкину.

И принялась за работу.

Через полчаса снова позвонили из приемной.

— Кира Юрьевна, к вам опять посетитель!

Я закатила глаза.

— И опять по личному?

— Да, Кира Юрьевна.

Я вздохнула.

— Пусть заходит.

Что ж тут скажешь? Костя всегда был жмотом. Выскочил, проветрился, одумался и понял, что негоже оставлять мне дорогущий букет, когда можно подарить его кому-нибудь другому.

Я опять сняла очки, обошла стол и встала, опершись о столешницу бедрами и сложив руки на груди. Пришла пора дать ему окончательный от ворот поворот.

Но я не угадала. Дверь распахнулась, и я увидела букет оранжевых гербер.

— Привет, — улыбнулся Алекс.

Я не сразу вспомнила, как нужно дышать. Он был точно таким же, как на том самом моем памятном дне рождения: белоснежная рубашка, идеально сидящий костюм, драповое пальто.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила я.

Он пожал плечами:

— К тебе пришел.

Больше всего на свете мне захотелось броситься ему на шею и разреветься, но он не имеет права пропадать и врываться в мою жизнь, когда ему заблагорассудится. Так нельзя, это слишком больно.

Алекс оценил букет роз на столе и положил свой рядом. Герберы, оранжевые, мои любимые.

— Я смотрю, у тебя тут паломничество поклонников?

— Да, — подтвердила я, — ходят тут всякие.

Сердце билось с удвоенной скоростью, и мне казалось, что его стук разносится по всему кабинету.

Я по-прежнему стояла у стола, держа руки сложенными на груди.

Алекс стоял передо мной, живой, настоящий, и смотрел прямо в глаза, просто смотрел, ничего больше не говоря.

Я не выдержала первая, всхлипнула, и тогда он резко заключил меня в объятия. Поцелуй вышел долгим, жадным, страстным.

— Дурочка, — прошептал Алекс, прижимая меня к себе так крепко, будто я собиралась сбежать, — как ты могла подумать, что я не вернусь?

— Ты всегда умеешь делать женщине комплименты, — проворчала я, тоже вцепившись в него, как безумная.

— Я же говорил, что вернусь.

— В сообщении: «Я жив, не волнуйся» не говорилось про «вернусь», — обиженно заметила я.

Алекс заглянул мне в глаза и усмехнулся:

— Я же говорил, я верный.

— Да иди ты! — рванулась я, но он удержал, а я больше не стала вырываться. — Где ты был? — спросила я уже спокойно.

Алекс скривился.

— Я не знаю, почему булавка так сработала. Может, дед так ее задумал, может, просто в помещении было слишком много магической энергии, но меня выдернуло с места, протащило и выбросило на берегу в Бразилии. Меня нашли рыбаки. Куча переломов, регенерация вырубилась напрочь, магии не больше, чем у котенка. Неделю провалялся в беспамятстве, а как пришел в себя, послал тебе сообщение.

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая