Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/50
• Следующая

— Мы уходим, — отрезал Алекс.

— Лешка, так нельзя, давай поговорим, — попросила она, голос у нее тоже был приятный, женственный.

— Вам НУЖНО поговорить, — вставила Зоя Иосифовна, выделив интонацией слово «нужно». — Вы все еще муж и жена, нельзя об этом забывать.

Я видела, Алекс колебался. Посмотрел на меня.

Если я сейчас скажу, что хочу уйти, мы уйдем, поняла я. Одно мое слово, и он даже не станет с ней разговаривать.

Какая приятная и в то же время эгоистичная мысль.

Нет, я так не могу.

— Поговорите, — словно со стороны услышала я свой собственный голос.

Алекс еще пару секунд сверлил меня взглядом, будто проверял, серьезно ли я, потом сдался, расстегнул куртку, повесил на вешалку.

— Зоя Иосифовна, напоите Киру чаем, — попросил он, затем прошел за своей супругой в комнату, откуда она только что вышла.

— Пойдем, Кирочка, — заторопила меня старушка, — ты не обижайся на меня, но они до сих пор женаты, а Алешка только и бегает от всех, и от Лизы тоже. Хочет расстаться, это его личное дело, но нельзя же просто пропасть.

Это после всего, что она сделала? Я была не согласна. После всего, что сделал эта женщина, еще как можно пропасть.

Кухня примыкала к той самой комнате, куда они ушли. Зоя Иосифовна усадила меня на стул и застучала сервизом.

— Погодка сегодня… — начала она, но прервалась под моим тяжелым взглядом.

Нет, я человек воспитанный, и уважаю ее седины, но слушать болтовню сейчас я была категорически не готова, особенно когда она заглушала голоса в соседней комнате. А слышимость была достаточная, чтобы прекрасно все слышать.

Впрочем, надо отдать Зое Иосифовне должное, она понимающе кивнула и замолчала. Так же, молча, разлила чай по кружкам. Ромашковый. Еще бы валерианы мне заварила…

— …очень умно запудрить старушке голову, чтобы выйти на меня, — голос Алекса был пропитан жгучим холодом, он даже с Валентином так не разговаривал.

— А что мне оставалось? Как я поняла, никто не знает, где ты. Три месяца играешь с Валей в кошки-мышки.

— Это наши с ним дела, — отрезал Алекс. — У нас с ним свои, у вас с ним свои.

— Все еще злишься, — не вопрос, констатация факта.

— Злюсь, — Алекс не счел нужным отпираться.

— Я искала тебя, чтобы попросить прощения. Снова.

— Поздно, — кажется, он решил отвечать односложно.

— Неужели все эти годы не в счет? — не сдавалась та. — Я пыталась тебя забыть, клянусь, пыталась. Но я не могу.

— Лиза, — простонал Алекс, — не надо этих сцен.

Громкий вздох:

— Ты мне не веришь.

— Я тебя презираю.

— Это удар ниже пояса.

— Взаимно.

Повисла тишина. В этой тишине Зоя Иосифовна преувеличенно громко начала размешивать сахар в своей кружке.

— Лешка, ну посмотри на меня, — кажется, началась новая партия. — Я ведь, правда, сожалею, что все так вышло.

— Что я все узнал, ты хотела сказать?

— И это тоже, — призналась Лиза. — Но я не вижу ничего страшного в том, что я сделала. Валя за тебя беспокоился, как старший брат. Что плохого в том, что я держала его в курсе, как твои дела?

Алекс коротко и как-то нервно рассмеялся.

— Действительно, что плохого?

— А то, что брала у него деньги… Он предложил помощь, я не отказалась. Хотелось меньше тебя обременять.

— И на мне же зарабатывать.

— Ты все переиначиваешь! — взвилась Лиза. — Я проехала тысячи километров, чтобы поговорить с тобой, оббивала порог Валентина, пытаясь что-то о тебе выяснить. Кое-как нашла Зою Иосифовну, а ты…

— А что — я? — спокойно спросил Алекс.

— А ты мне не рад!

— Лиз, кончай ломать комедию.

— Это не комедия, это чувства! Когда ты не явился в суд на бракоразводный процесс, я подумала, ты передумал.

— Нет, я был занят.

В ответ снова громкое обиженное сопение.

— А ты жестокий.

— Я такой же, каким был всегда. Просто без шор на глазах. Говори прямо, зачем приехала? Я не блокировал счета, у тебя есть доступ ко всему, так неужели денег не хватило?

— Ты думаешь, все дело в деньгах? — вспыхнула Лиза.

— Не знаю, — признался Алекс, — я давно не пытаюсь разобраться в твоих мотивах.

— Я люблю тебя, — в голосе страдание и мольба. — А ты рад меня унизить, да? Даже сейчас пришел с какой-то девицей за ручку.

— А ты думала, я уйду от горя в монастырь? — издевательски поинтересовался он, я мысленно зааплодировала.

— Я думала, что что-то для тебя значу.

— Больше нет.

— Так, значит, да? — вот теперь мольбу в голосе сменила злоба. — А ты знаешь, что Валентин снова предлагал мне денег за то, чтобы я выманила тебя?

Я заметила, как Зоя Иосифовна побледнела при этих словах. Видимо, она думала, что воспитанника нужно защищать только от магов, и почему-то совершенно не подумала, что по-настоящему его подставляет, устроив эту встречу.

Я бросила на нее короткий взгляд и снова обратилась вслух.

— Много предложил? — без эмоций поинтересовался Алекс.

— Очень, — многозначительно ответила Лиза.

— И где он? Внизу? — тот же спокойный тон.

— Ты знаешь, что его там нет. Вы же чувствуете друг друга. Я отказалась.

— Значит, все-таки мало предложил, — откликнулся Алекс.

Боже мой, чего хочет эта женщина? На что рассчитывает? Она, что, прожив с ним два года (да, кажется, Алекс говорил про два), совсем его не знает? Алекс прав, мы с ним во многом похожи, мы не предаем тех, кто нам верит, но и предательств не прощаем.

— Значит, ты меня не простишь? — в такт моим мыслям спросила Лиза.

— За что именно? — честное слово, если бы Алекс хоть раз позволил бы себе разговаривать со мной таким тоном, я бы его ударила, а потом ушла, не оглядываясь. Его голос был холодным, надменным, издевательским. — За то, что брала деньги у моего брата? За то, что доносила ему на меня за моей спиной? Или, может, за то, что пила таблетки по его приказу?

— Он тебе рассказал? — ахнула та. — Не думала, что решится.

— А у меня решительный брат.

— А чего ты хотел?! — ого, вот и защита сменилась нападением. — Мне было двадцать пять, когда мы поженились! — значит, я не ошиблась с возрастом, сейчас ей должно быть двадцать восемь, на год старше меня. — Я была не готова. Я все равно не хотела детей, и если Валентин думал, что это его заслуга, то черт бы с ним! Ты все время мотался туда-сюда, я тебя почти не видела!

— Тогда чего ты хочешь? — логично спросил Алекс. — Зачем пытаешься отмотать назад? Меня не переделать.

— А разве люди не меняются ради любимых?

— Ради любимых, возможно.

Что-то грохнуло.

— Ваза, — охнула Зоя Иосифовна, однако осталась на месте и не бросилась защищать свою собственность, наверное, побоялась оказаться под перекрестным огнем.

— А не боишься, что я прямо сейчас позвоню Валентину и скажу, что ты здесь? — а вот мы и добрались до угроз.

— Мы переместимся прежде, чем пойдет гудок, — спокойно отреагировал Алекс.

— А Зоя Иосифовна?

Старушка побледнела еще больше. Может, я и жестокая, но сейчас мне было не жалко ее чувства, пусть, наконец, поймет, что наделала.

— В тебе настолько нет ничего святого? — ответил Алекс вопросом на вопрос.

Наверное, все же что-то святое у этой женщины было, ведь любил же он ее когда-то. Она больше ничего не сказала, я только услышала быстрые шаги, когда пятки громко врезаются в пол, и звук застегиваемых «молний». Затем хлопнула дверь.

Практически одновременно с этим звуком на пороге кухни появился Алекс.

— Алеша, прости меня, — бросилась к нему Зоя Иосифовна и тут же обняла. Она была такой маленькой и хрупкой, что ее макушка оказалась на уровне его груди.

Алекс мягко погладил ее по спине.

— Вы не хотели ничего плохого, я знаю.

Старушка всхлипнула.

Вот сейчас я почувствовала себя так, будто наблюдаю какую-то интимную сцену, подглядывать которую не имею никакого права, и отвернулась. Забавно, до этого я подслушивала со спокойной совестью.

• Предыдущая
• 31/50
• Следующая