Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 28
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
Алекс остановился, снова повернулся ко мне.
— А если это ловушка? — спросила я. — Если они тебя схватят?
Но он не поддержал моего серьезного тона.
— Значит, я дурак, и тебе же будет лучше, если мы больше не встретимся.
— Между прочим, волнение работает в обе стороны, — напомнила я.
— Со мной все будет хорошо, — заверил Алекс и побежал по ступенькам вниз.
Я ждала, что стукнет подъездная дверь, но так и не дождалась. Наверное, переместился еще на лестнице.
Отбросив от себя все дурные мысли, я нажала клавишу звонка Ксюшиной квартиры. Как любила говорить моя покойная бабушка: думай о хорошем, не то беду накличешь.
Вид у Ксюши бы, мягко говоря, не цветущий. Помятое лицо, никакого макияжа, из одежды: пижама и тапки.
Подруга мне удивилась, недовольно пробурчала, что приличные люди сначала звонят по телефону, а потом в дверь, но гнать, ясное дело, не стала.
— Я беспокоилась, — сказала я первым делом, когда мы устроились на кухне.
— Спасибо, я живая, — хмуро ответила Ксюша, от ее обычной веселости не было и следа.
— Как себя чувствуешь?
— Как будто по мне трамвай проехал.
Да, Алекс меня предупреждал, что после снятия «присушки», как называли маги приворот, состояние просто отвратительное.
— Слушай, — продолжала подруга. — Когда я вчера так напиться успела? Весь день думаю и ничего не понимаю. Сидели, вроде, болтали, а потом очухиваюсь утром, никого нет, Нафаня есть просит. Ничего не понимаю.
Я пожала плечами.
— Некачественный алкоголь? — предположила я.
— Некачественная я! — обиженно заявила Ксюша. — Совсем с катушек слетела. Рассказывай, что было? — ее указательный палец с алым ногтем был направлен на меня, как дуло пистолета.
— Да нечего рассказывать, — по крайней мере, из того, что я, действительно, могу рассказать. — Ты уснула, мы перенесли тебя на диван и разошлись.
Ноготь-прицел переместился вниз и нетерпеливо постучал по скатерти. Сама Ксюша смотрела на меня в упор.
— Кто перенес?
А чего я, спрашивается, хотела? Я знала, что у меня умная подруга.
— Алекс, — призналась я.
— Ух, — выдохнула Ксюша. — Так и знала! А этот, значит, просто слинял?
— Угу, — я тоже вздохнула. — Ксю, мне очень жаль.
— Ой, да ладно, — к подруге стал потихоньку возвращаться оптимизм. — И скатертью дорога. Сама не знаю, что я в нем нашла. И, правда, как приворожили. Так понравился, что прямо до рези в глазах, смотрела и наглядеться не могла. Себя не узнаю.
— Бывает, — ответила я, чтобы хоть как-то поддержать.
— Ну да, — неожиданно рассмеялась она. — Сама тогда как в своего Костика влюбилась. Все видели, что индюк самовлюбленный, а ты: нет, он лапочка.
Я покраснела до корней волос, но не от злости, а оттого, что каждое ее слово было правдой.
— Ну, не кисни, — вскинулась Ксюша, — зря напомнила, извини. Но сейчас-то у тебя все отлично. Алекс — хороший парень, сразу видно.
— Хороший, — согласилась я, на губы сама собой заползла улыбка.
— Ты его любишь, — тут же сделала вывод подруга.
Я вздрогнула от ее слов. Люблю? Для меня это очень громкое слово. Влюбилась — да, не отрицаю и признаю. Но любовь — это слово значит нечто большее, глубже и важнее простой влюбленности.
— Чего скисла? — Ксюша тут же заметила перемену в моем настроении.
— Я до этого не задумывалась, что, и правда, его люблю, — призналась я. Ксюша — это Ксюша, с ней можно начистоту.
— И чего? — не поняла она. — Разве это не здорово?
— Здорово? — зачем-то переспросила я. — Не думаю. У него и без меня проблем воз и маленькая тележка.
— И что? — еще больше удивилась Ксюша. — Вот за что мне всегда хочется тебя стукнуть, так за то, что ты меришь любовь обычными категориями. Любовь — это любовь, и у нее свои правила. К тому же, разве это не взаимно? — прищурилась она.
Сказать «не знаю», у меня язык не повернулся, это было бы слишком несправедливо по отношению к Алексу.
— Я ему дорога, это я знаю точно.
— Тогда не ищи названия чувствам, а просто наслаждайся ими, — авторитетно заявила подруга, а потом подскочила и бросилась к холодильнику. — Давай выпьем, а?
Я неодобрительно покачала головой.
— Тебе вчерашнего мало?
— А мне чего-то так похорошело. Давай!
Я только пожала плечами.
— Если немного.
— А мы девочки, мы никогда «много» не пьем, — весело отозвалась Ксюша, уже гремя бокалами, — мы можем только хватить чуточку лишнего!
Лишнего мы, и правда, хватили. Соображала я хорошо, но движения стали неверными, а голова уж слишком тяжелой. И, когда Ксюша попыталась снова наполнить мой бокал, я решительно накрыла его ладонью.
— С меня хватит.
— Неженка, — фыркнула та, но бутылку решительно поставила на стол. — Не одной же мне напиваться, — пояснила она свои действия.
Я же тем временем глянула на часы. Мы просидели часа три, не многовато ли для первой встречи с сопротивлением? Меня стал точить червячок волнения.
— А Алекс твой где? — Ксюша немедленно прочла все по моему лицу.
— На деловой встрече, — сказала я чистую правду.
— А-а, ну что он парень деловой, сразу видно. Живчик этакий.
— Да уж, — протянула я, не зная, радоваться этому или печалиться.
— Чем занимаешься в отпуске-то? — тем временем задала вопрос Ксюша. — Когда вместе, понятное дело. А когда он на таких встречах?
Я пожала плечами.
— Сплю, ем, смотрю телевизор. Обычный отпуск.
— Красота, — завистливо протянула Ксюша, — когда не работаешь, так отдых не ценишь, а вот когда у тебя две недели в году…
Я усмехнулась ее выводам, и тут меня осенило!
Я ведь говорила, что у меня очень умная подруга, и вообще у нее нестандартный образ мыслей. Так почему бы не попробовать?
— Вот фильм недавно смотрела, — начала я бессовестно сочинять, — интересный такой, просто ужас, а так и не досмотрела, и теперь не знаю, чем кончился.
— О! — тут же заинтересовалась Ксюша. — Как называется?
Я беспомощно развела руками в воздухе.
— У-у, — не одобрила она, — склерозница. Хоть о чем?
— Детектив, — снова призвала я на помощь всю свою фантазию. — Старик умирает и оставляет завещание, в котором сказано, что все его состояние достанется тому, кто догадается, какой пароль он использовал к своему сейфу. Вот его внуки и ищут весь фильм этот пароль, — поставила локоть на стол и подперла рукой подбородок, обреченно вздохнула. — Только вот пароль я так и не узнала.
Ксюша нахмурилась.
— Не знаю такого фильма.
— Новый какой-то, — продолжила я сочинять, — актеры незнакомые. А мне сейчас так интересно, что это за пароль был.
— В таких детективах ответ на поверхности, — заверила Ксюша, та еще любительница детективного жанра. Когда мы смотрели такие фильмы вместе, она всегда первая кричала, что «убийца — дворецкий», и никогда не ошибалась. — Что там с этим стариком? Дай угадаю, он чувствовал смерть, и явно оставил подсказку внукам?
— Внуки не знают о подсказках. Обыскали его кабинет, но там только картины с цветами, да светлая мебель.
Ксюша хищно вперилась в меня взглядом:
— Еще скажи, что не только мебель светлая, но и полы и стены.
— Д-да, — растерялась я от ее напора.
— Тьфу, — она от досады даже шлепнула ладонью по бедру. — Голову она ломает. Это же избитый прием. Все светлое, невзрачное, вот пароль и есть яркое пятно в комнате. А яркое пятно у нас что? — ну прямо учитель математики с указкой.
— Цветы, — выдохнула я, не веря, как просто ларчик открывался.
— А что за цветы-то? — спросила она.
— Не знаю, не самые распространенные. Причем все разные, и цвет, и формы бутонов.
— Не-не-не, — Ксюша замахала руками, — это не по закону жанра. Даю руку на отсечение, что это один и тот же цветок, только каких-нибудь разных видов.
Теперь я уж смотрела на нее во все глаза. А что если она права?
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая